Осторожно: снежный человек! - Гусев Валерий Борисович. Страница 23

– Я подумаю, – утешил его Алешка.

Володя молча взлохматил ему волосы.

К своему берегу мы тоже подлетели с воем сирены. Если в это время в колодце сидел какой-нибудь бандюга, он тут же захлебнулся бы от страха. (Как позже нам стало известно, примерно так и случилось.)

Пока мы выгружали мопед и выгружались сами, Арчил прикатил на причал бочку вина и притащил корзину с фруктами – щедрый дар нашим славным пограничникам.

– А пострелять на прощанье? – спросил Алешка.

– В другой раз, – вежливо отказал ему пограничный капитан. – Патронов маловато.

– Ну ладно, – вздохнул Алешка, соглашаясь. – Из автомата постреляю.

Пограничники дружно рассмеялись на его, как они решили, шутку. А ведь братец мой как в воду глядел.

Глава XII

ВОТ ЭТО ИНФОРМАЦИЯ!

Жизнь опять пошла своим чередом. Арчил трудился над диссертацией. Мы с Алешкой развлекались как могли. Когда был ветер, гоняли на лодке под парусом. Когда был штиль, ловили рыбу. Купались до посинения. Ныряли, погружались в волшебный подводный мир. Однажды встретили в нем двух акул. Но они в Черном море не опасные. Называются катраны. Людей не едят, только рыбу. И очень красиво плавают. Мы, когда их увидели, прибалдели от восторга – такая красота, стройные, стремительные, с какими-то ровными пятнышками на боку. И только хотели подплыть поближе, как катраны мгновенно исчезли, будто их и не было.

А один раз прямо к нам подплыли дельфины. Целая стая. Они покружили вокруг нас, пофыркали, поулыбались своими веселыми мордами и тоже исчезли – ушли в открытое море на промысел.

Погода стояла отличная. Вообще все было хорошо. Вот только Арчил выглядел каким-то встревоженным. Вернее, не встревоженным, а настороженным. Он часто стоял на крыше сакли и долго вглядывался в море. Все время проверял крышку колодца, а потом даже как-то хитро навалил на нее гору здоровенных камней. А лом, закрепляющий крышку колодца, убрал. На мой удивленный взгляд отозвался:

– Так правильно будет. Который если полезет вверх, станет крышка сдвигать, она наклонится и ему на дурной башка весь камень свалит. Правильно будет. Не лезь к добрым людям через дырка. Гостем в дом входи. Так, да.

В общем, наш снежный человек беспокоился о нашей безопасности, полагая, что бандюки Злобина нас в покое не оставят. К тому же у Арчила были свои с ними счеты. А точнее – у них были к нему претензии. О них он нам как-то рассказал. Как всегда скупо, пробуя слова на вкус.

Это случилось во время его поездки в город, к невесте Тамаре. Арчил пригласил ее в кафе, где намеревался сделать ей предложение своей руки и своего сердца. Все шло прекрасно. Предложение было принято. И в это время заиграла музыка. Посетители стали танцевать. И Арчил с Тамарой тоже. Но тут в кафе вошли какие-то парни. Они вели себя развязно и грубо. В общем, нахально. И стали приставать к посетителям, мирным жителям. А один из них схватил Тамару за руку и потащил за свой столик. Компания захохотала. И какой-то парень сказал Арчилу: «Что, джигит, увели твою красавицу?» Арчил ответил, как всегда медленно, подбирая слова:

– Который у джигита невесту обидит, такой пьяный шакал ни один день жить не будет. Правильно сказал. Так, да.

После этого одного парня он выкинул в дверь, другого – в окно, а третьего, который приставал к Тамаре, посадил в бочку, куда хозяин кафе выбрасывал объедки.

Они его сильно испугались, но все время кричали издалека: «Ну, джигит, время придет, мы тебя достанем!»

На что Арчил, не оборачиваясь, ответил:

– Твое время никогда не придет. А которого увижу на свой путь, башка оторву. И ноги тоже. Так, да.

В общем, мы, почти как черные монахи в своем монастыре, сидели в осаде. Нет, мы себя ни в чем не ограничивали – еще чего не хватало! Но бдительности не теряли. Чтобы вовремя дать противнику достойный отпор. И оторвать им ноги и головы. Чтобы и впредь в монастыре черепа врагов не переводились.

А события между тем, постояв на месте, стали опять развиваться. Уже на другом уровне. Володя теперь частенько заезжал за нами, отвозил в город, к себе в кабинет, и в который раз подробно расспрашивал о наших приключениях. И о наших предположениях, кстати, тоже. Иногда мне казалось, что он просто хочет почаще иметь нас у себя на глазах в целях нашей безопасности. Он даже как-то предложил, чтобы у нас погостили Вадик с Владиком. Тем более, что разбои на дорогах прекратились, и они собирались вернуться в Москву.

Но мы откровенно сказали капитану Володе, что охрана нам не нужна. Мы даже это хвастливо сказали. И добавили, что если придется, мы со всеми врагами сами справимся. Володя взглянул на нас с подозрением и спросил:

– Чем справитесь? Сковородками отобьетесь?

– Найдем – чем, – неосторожно вырвалось у Алешки.

О разговоре мы вскоре забыли, а вот Володя его без последствий не оставил.

Городок, хоть и назывался Майский, был довольно скучным. Мы пошлялись по нему немного, начали уже привыкать к тому, что ничего интересного в нем нет. Но через несколько дней обратили внимание – городок как-то повеселел. Что-то в нем появилось праздничное. Сначала мы никак не могли понять, что. А потом вдруг сообразили: всюду – на стенах домов, на стендах, на заборах – мелькает название городка, напечатанные какими-то праздничными буквами. Правда, в несколько измененном виде. Алешка вдруг остановился возле одной такой рекламной афиши и сказал:

– Дим, тебе эта тетка никого не напоминает?

– Немного на нашу маму похожа. Но портреты нашей мамы на заборах не клеют.

А с афишного плаката нам щедро улыбалась всеми своими белыми зубами чем-то знакомая красотка, под которой было написано: «Майя Майская» и нарисованы нотные линейки с разными нотами.

– Дим, – Алешка дернул меня за руку. – Дим, я тоже по маме скучаю. Но посмотри внимательно. Мы где-то эту красотку недавно видели.

– На вокзале, в Москве. Когда она нас провожала. Вместе с папой.

– Дим! – Алешка аж подпрыгнул. – Проснись!

Ну, проснулся... И тут же врубился в действительность. И сразу вспомнил. Эта Майя Майская висела в палатке у Злобина. Вернее, не сама, конечно, висела, а ее портрет.

– Ну и что? – спросил я Алешку. – У тебя в комнате тоже над тахтой всякие монстры висят.

– Монстры, Дим, – назидательно сказал Алешка, – это просто. А здесь – разгадка одной тайны.

Господи! Везде у него тайны! И на каждом шагу разгадки!

Мимо нас проехал бородатый горец на двухколесной тележке с осликом. Поравнявшись с нами, он что-то ему закричал, а ослик ему ответил по-своему и помчался резвой рысью, постукивая копытцами по асфальту. Кажется, это был тот самый старец, который тащил нас по трассе на буксире.

– Дим! – Алешка приплясывал от нетерпения на месте. – Я что-то начал понимать!

Я тоже. Пора нам в свой спокойный монастырь. Под надежную охрану Арчила, с карабином, шашкой и с автоматами.

– Пошли в гостиницу! – сказал Алешка.

– Зачем?

– На разведку. Слушай, ты какой-то нелюбопытный... А один ученый сказал: любознательность – двигатель прогресса.

Да не хочу я никуда этот самый прогресс двигать! Он, по-моему, и так здорово продвинулся. Пора притормозить.

– Пошли в гостиницу, – упрямо повторил Алешка. И заинтриговал: – Не пожалеешь.

Может быть. Особенно, если он ее взорвет.

Тот самый адмирал, за которым мы уже однажды наблюдали и который оказался просто швейцаром, заступил нам путь.

– Куда, молодые люди?

– Туда, – я махнул рукой за его спину. Так убедительно махнул, что он даже обернулся.

– А зачем? – туповато спросил он.

– Я к маме хочу, – Алешка состроил плаксивую рожицу.

– Ну и иди к маме.

– Я и иду, а вы не пускаете.

– Она что, здесь остановилась?

– Конечно. Моя мама – Маечка Майская. – Это Алешка сказал уже не кисло, а с гордостью.