Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью - Линдгрен Астрид. Страница 23
Сикстен совсем сник. Он шел и тихонько плакал про себя от беспокойства, но старался ни под каким видом этого не показывать. Обращало на себя внимание лишь то, что он достаточно часто сморкался.
- Наверное, с ним что-то случилось, - время от времени повторял он. - Он никогда не пропадал так надолго.
Ребята пытались утешить его.
- Не-а, ничего с ним не случилось, - говорили они.
Но и они были далеко не так уверены в этом, как пытались показать. Они долго шли молча.
- Это был такой славный пес, - в конце концов хриплым голосом произнес Сикстен. - Он понимал все, что ему говорили.
Затем ему пришлось снова высморкаться.
- Перестань, не говори так, будто ты думаешь, что его нет в живых.
Сикстен не ответил ни слова, он только слегка шмыгнул носом.
- У него были такие преданные глаза, - сказал Калле. - Я имею в виду, что у него вообще преданные глаза, - поспешно поправился он.
Затем еще долгое время стояла тишина. Когда она стала совсем гнетущей, Юнте сказал:
- Да, собаки - славные животные.
Искать Беппо было бессмысленно, и они возвращались домой. Сикстен шел на полметра впереди других ребят и гнал перед собой какой-то камень. А они прекрасно понимали, как он опечален.
- Подумай, Сикстен, а вдруг, пока мы ходили и так долго искали его, Беппо вернулся домой, - с надеждой сказала Ева Лотта.
Сикстен остановился посреди улицы.
- Если это так, если Беппо вернулся домой, я стану гораздо лучшим человеком, чем сейчас. О, каким хорошим я стану! Каждый день буду мыть уши и…
В нем вновь пробудилась надежда, и он пустился бежать. Остальные последовали за ним, и все вместе, подходя к почтмейстерской вилле, они горячо желали увидеть, как Беппо стоит у калитки и лает…
Но никакого Беппо там не было. Великодушное обещание Сикстена каждый день мыть уши не оказало ни малейшего воздействия на силы, управляющие жизнью и неисповедимыми путями собак. И голосом, в котором уже исчезла надежда, Сикстен крикнул маме, сидевшей на веранде:
- Беппо вернулся?
Она отрицательно покачала головой.
Сикстен не произнес ни слова, а лишь отошел прочь и уселся на лужайке. Остальные ребята, чуть поколебавшись, последовали его примеру. Они совершенно молча стайкой окружили его, потому что не было таких слов, которые могли бы его утешить. Хотя они усердно пытались найти эти слова.
- Он жил у меня с тех пор, как был маленьким щенком, - глухим голосом объяснил им Сикстен.
Ведь ребята должны понять, что если пес жил у тебя с тех пор, как был маленьким щенком, то когда он исчезает, ты имеешь право на красные от слез глаза.
- И знаете, что он сделал однажды, - продолжал Сикстен, словно сознательно мучая себя. - Это случилось, когда я вернулся из больницы после операции аппендицита. Беппо встретил меня возле калитки и так радовался, что толкал меня со всех сторон и швы разошлись…
Все были тронуты таким рассказом. Может ли быть большее доказательство преданности пса своему хозяину? Ведь он так толкал его, что швы разошлись!
- Да, собаки - славные животные, - еще раз подтвердил свои слова Юнте.
- В особенности Беппо, - сказал Сикстен и высморкался.
Никогда потом Калле не мог понять, что на него нашло, что заставило его пойти заглянуть в дровяной сарай почтмейстера. Он и сам думал, что это получилось по-дурацки, потому что, если бы Беппо угораздило очутиться взаперти, он лаял бы до тех пор, пока кто-нибудь не пришел и не открыл ему дверь.
И все-таки, несмотря на то что никакой разумной причины заглядывать в сарай не было, Калле это сделал. Он широко распахнул дверь - так, что свет проник в сарай. И там, в дальнем углу, лежал Беппо. Он лежал совсем тихо, и в какой-то момент крайнего отчаяния Калле уверился в то что пес мертв. Но когда Калле подошел ближе, пес, с трудом приподняв голову, тихонько заскулил. Тогда Калле выскочил из сарая и закричал во всю силу легких:
- Сикстен! Сикстен! Он здесь! Он лежит в сарае!
- Мой Беппо! Мой бедный маленький Беппо! - дрожащим голосом говорил Сикстен.
Он стоял на коленях рядом с песиком, и Беппо смотрел на него, словно желая спросить, почему хозяин не пришел к нему раньше. Ведь он лежал тут так бесконечно долго и был так болен, что не в силах был даже лаять. О, как он был болен! Он пытался обо всем рассказать хозяину, и рассказ его был неописуемо жалобным.
- Послушайте, ведь он плачет, - сказала Ева Лотта и сама заплакала.
Да, Беппо был болен, ошибиться в этом было невозможно. Он лежал в целом море рвоты и экскрементов - такой слабый, что не мог шевельнуться. Он только тихонько лизал руку Сикстена. Он словно благодарил за то, что его не оставили одного в беде.
- Я должен бежать за ветеринаром, и немедленно, - заявил Сикстен.
Но когда он поднялся, Беппо затявкал - отчаянно и вместе с тем боязливо.
- Он боится, что ты уйдешь от него, - сказал Калле. - Я сбегаю вместо тебя.
- Скажи ему, чтобы шел поскорее, - попросил Сикстен. - И скажи, что речь идет о собаке, которая отравилась крысиным ядом.
- Откуда ты знаешь? - спросил Бенка.
- Знаю, - ответил Сикстен. - Я это вижу. Это все та самая дьявольская бойня, которая разбрасывает повсюду морской лук, чтобы уничтожить всех крыс. Беппо обычно бегает туда, чтобы подцепить иногда косточку.
- А Беппо может… а может собака умереть от крысиного яда? - спросил Андерс.
Глаза его были широко открыты от ужаса.
- Заткнись! - зло воскликнул Сикстен. - Только не Беппо! Беппо не умрет! Он жил у меня с тех пор, как был маленьким щенком. О Беппо, зачем ты бегал на бойню и нюхал крысиный яд?
Беппо преданно лизнул руку, но не ответил.
13
Ночью Калле спал беспокойно. Ему снилось, что он снова рыщет по городу в поисках Беппо. Он бродил в одиночестве по мрачным пустынным дорогам, расстилавшимся перед ним в жуткой бесконечности и пугающей темноте далеко-далеко вдали. Он ждал, что встретит кого-нибудь, у кого можно будет спросить о Беппо, но никто не появлялся. Весь мир был безлюден, мрачен и совершенно пустынен. И внезапно оказалось, что ищет он вовсе не Беппо, а нечто совсем иное, нечто гораздо более важное, но что - он так и не мог вспомнить. Он чувствовал, что необходимо воскресить это в памяти, казалось, от этого зависит вся его жизнь. Оно было где-то в темноте, перед ним, но найти его он не мог. И он так мучился во сне, что проснулся.
Слава Богу, это был только сон! Он посмотрел на часы. Было не больше пяти утра. Тогда лучше заснуть снова. Зарывшись головой в подушку, он попытался это сделать. Но странно, увиденный сон не желал покидать его. Даже бодрствуя, он чувствовал необходимость что-то вспомнить. Где-то в глубине его мозга притаилось нечто, ждавшее своего часа, чтобы выйти наружу. В каком-то маленьком-премаленьком уголке, в самой глубине его мозга было известно то, что ему необходимо вспомнить. Задумчиво шлепнув себя по лбу, он гневно пробормотал:
- Ну, давай выкладывай, что там такое!
Но ничего так и не всплыло в его памяти, и Калле устал. Ему хотелось спать.
И вот мало-помалу он почувствовал, как подкрадывается к нему приятная дурманящая сонливость, означавшая, что он вот-вот уснет.
Но тут, как раз когда он уже наполовину заснул, крошечный уголок его мозга выпустил наконец то, что бесконечно перемалывал в своей глубине. И это было всего лишь одно-единственное предложение. А произнесли его голосом Андерса:
- Не дай я Беппо шоколад, я бы пропал!
Калле уселся на кровати. Внезапно он совершенно проснулся.
- Не дай я Беппо шоколад, я бы пропал! - тихонько повторил он.
Что удивительного было в этой фразе? Почему так необходимо было ее вспомнить?
Да потому… потому что… существовала ужасающая возможность…
Зайдя так далеко в своих мыслях, он лег и тщательно натянул одеяло на голову.