Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Кирюхин Илья. Страница 119
Эйнон с детства ненавидел властолюбивых людей. Единственный в своем роде, обладая магическими способностями, будучи подростком, в родной деревне он постоянно подвергался нападкам и злословию среди простолюдинов. Его всячески пытались унизить, дать понять, что он родился вовсе не с даром, а с проклятием, предлагая сделать правильный выбор и оборвать свою никчемную жизнь, заслужив тем самым их прощение и прощение родителей.
Обделенный материнской лаской и отцовской поддержкой, Эйнон всячески старался не показываться людям, мечтая сбежать в город, где волшебников ценили, а не презирали.
Тупоголовые крестьяне, ничего не смыслившие в колдовстве, только и могли, что целыми днями напролет вести беседы о полях пшеницы, которые вот-вот прибьет градом, если Эйнон научится использовать свои способности и напустит ненастье на злобу своим односельчанам.
Столь беспощадный план мести так и не осуществился, когда по деревне прокатился слух, что в одной из близлежащих таверн остановился на ночь странник, напоминающий по известным описаниям волшебника.
Эйнон, как только весть настигла и его, осознал, что пришел момент истины и пора отправляться в путь для знакомства с человеком себе подобным. Одна только мысль обогревала его изнутри, утешая тем, что он не один в этом мире злых людей. При первой же встрече, маг предложил Эйнону стать его учеником и отправиться в странствия, на что подросток согласился без раздумий.
Вот и сейчас Эйнон, будучи взрослым, проводив в последний путь умершего от старости боготворимого наставника, вновь хотел окунуться в прошлое и стать учеником колдуна, чье имя до сих пор произносят, чуть ли не шепотом, боясь встретить во сне его грозного владельца, но вместо этого обнаружил внутри могилы какого-то недоноска, посмевшего осквернить священное место своим посягательством.
Эйнон больше не выдержал приступа ярости и схватил одной рукой подростка, названного Алексом, за шею и ловким движением перекинул через весь склеп, пока он не шлепнулся об стену.
— Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решительность дать быстрый ответ.
— Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление.
Тут возле гробницы в слабом свете рассеивающихся грозовых туч появилась тень. Джастин, увидев, что друг в опасности, оставил свое недосягаемое укрытие, плавно спрыгнув с потолка, встав лицом к лицу с возникшим рядом с ним в мгновение ока, озлобленным колдуном, решившим теперь заняться вторым осквернителем.
Поражающий своей небывалой мощью всплеск мозговых волн мгновенно отрезвил сознание подростка, потерявшего управление электромобилем на сверхвысокой скорости, спасаясь от погони, описывая виражи на заброшенной некогда известной гоночной трассе, заваленной по краям обломками разбитых еще во времена соревнований машин, и внезапно наехав на препятствие, позволившее преодолеть разумные законы физики и сорвать электромобиль в воздух на невероятную высоту, задержав дыхание водителя, смирившегося с предстоящей кончиной.
Блеснув в предзакатных сумерках металлическими нашивками электромобиль, будто продолжая борьбу за первое место, пролетел навстречу сверкающему зеркальным отражением сохранившемуся изящному небоскребу и разбил в неизбежном столкновении его прозрачную гладь, въехав, звеня осколками стекла, на один из этажей обустроенного для приема деловых гостей элитного зала, с отсвечивающими белыми стенами и потолком, сопровождаясь в центре колонной, обвешенной различными схемами новых архитектурных проектов, требующих одобрения и доработки.
Шон, вновь пережив очередное потрясение, только вобрал воздух в грудь, обменявшись взглядом с лучшим другом Кевином, сидевшим слева и все это время, переживая за исход гонки не меньше своего партнера.
Неуправляемый электромобиль со слегка помятым передом сбил все рабочие кресла, сопровождаясь гулкими и трескающими звуками дерева и железа, а затем врезался в колонну, погрузив все здание в мелкую дрожь.
Ремни и подушки безопасности не сработали.
Шон, опасаясь самого худшего, не смог ничего сделать и резким движением вылетел через лобовое стекло, ежесекундно откинувшись назад, словно рикошет, при ударе плечом об колонну. Все тело тут же поддалось неописуемой боли, собравшейся сначала в одном месте, а затем разрушительным взрывом распространившейся по всем органам, превратив мозг в средоточие пыток.
Но боль не возымела настолько сильного эффекта, что позволила бы окончательно затмить и без того перегруженный разум и убрать навевающее страх воспоминание о незаконченном преследовании распознавшего их планы врага, который должно быть уже находился в здании, будучи способным укрываться от человеческого взора и перемещать свой центр тяжести, дающий ему возможности свободно передвигаться по стенам и потолкам.
Пытаясь превозмочь боль, Шон в первую очередь подумал о Кевине, которому сейчас, наверное, не лучше, продолжая беспрестанно верить, что тот тоже смог пережить такое серьезное столкновение. Затем его мысли перенеслись к постепенно убывающей боли в плече. Через какое-то время все будет в порядке, и плечо станет как новое, но до этого придется терпеливо сражаться за выживание и продолжать попытки прятаться от преследователя.
Перед тем как приступить к экстренному плану действий, Шон, сплюнув кровь изо рта, в очередной раз кое-как вдохнув еще не развеянного пыльного воздуха, смешанного с гарью и дымом из машины, с трудом позволил непострадавшей левой руке потянуться к правому карману штанов с целью извлечь тепловизор, определяющий живые тела в радиусе тридцати метров. Стоило лишний раз перестраховаться, чем потом идти на отчаянные поступки из-за недостатка времени на продумывание плана.
Сенсорный дисплей немало пострадавший при аварии теперь был разделен пополам огромной трещиной, но сам внутренний механизм продолжал упорно работать, не обнаружив в зоне поиска каких-либо проявлений теплокровных объектов.
Шон на секунду почувствовал облегчение, и тут же вспомнив о Кевине, испугавшись, что за все это время будь он живым, он не издал ни стона.
— Кевин!? — едва вырвалось негромким голосом у Шона, подползшего к телу друга с залитым кровью лбом.
Видимо удар пришелся в самый важный центр человеческой деятельности в голову, заставив на какое-то время вырубиться. Этот вариант Шон представлял на крайний случай и вот он наступил.
В салоне электромобиля где-то хранилась аптечка с различными дозами препаратов, способных творить поистине чудеса.
Шон, понимая, что это его следующий шаг, вновь полез за тепловым датчиком, установив сигнал на случай появления объектов, и поднявшись на колени, оттолкнул смятую дверцу, наполовину протиснувшись внутрь.
Поиски чудодейственных лекарств увенчались успехом, и подросток, обнаружив в наличии аптечки нужных доз, схватил пару шприцов, ощутив, как застыла внутри них густая жидкость, готовая запустить работу всего организма лишь спустя несколько секунд после попадания в кровь, вызывая при этом полное удовлетворение процессом.
Тончайшая, неощутимая любой человеческой кожей игра вошла в вену Кевина, ее идентичная копия проделала то же самое с Шоном.
Внезапно сработал датчик тепла, и на краю сенсорного дисплея загорелась красная точка, указывающая на опасность, которая продвигалась со сверхчеловеческой скоростью, и вскоре в развал здания запрыгнул силуэт, оповестив о своем присутствии тяжелым ударом стальных ног о гладкий белый пол.
Одновременно Кевин пришел в себя, и слегка приподнявшись после пережитого сотрясения, еще не в ясном уме, собирался настойчиво что-то сказать, как Шон, понимая степень опасности, зажал ему рот ладонью и, склонившись над ухом, прошептал:
— Здесь невидимка… Если он нас заметит…
Незнакомец, выделяемый едва заметным колебанием материи, сохраняя прежнюю дистанцию, прислушался, пока в голове не отразились два биения человеческих сердец, испытывающих страх и напряжение, с постоянно меняющейся скоростью ударов в минуту.