Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Кирюхин Илья. Страница 141
Запах дыма он ощутил не сразу. Едкий и неприятный дым проник ему в лёгкие, выкручивая те наизнанку. Джон закашлялся, и чистый кислород в мгновение ока показался ему мечтой всей его бренной жизни.
Прихрамывая на левую ногу, он устремился к западному окну. Не разжимая левую руку, правой — Джон достал карабин.
Оставшиеся воспоминания, словно порванная в лоскуты шёлковая ткань, кажутся ему нелогичными и обрывочными.
Что он помнит, так это две вещи. Первой был выстрел. Адским пламенем пронзило нервные окончания вдоль всего тела, и Джон закричал от боли. Сделав шаг назад, он повалился на окно амбара, которое треснуло под тяжёлым весом его тела.
Осколки стекла местами разодрали его одежду и к нему уже спешили солдаты, с оружием наперевес. Сопротивляться было бесполезно. С самого начала надо было сдаться, как это сделал старина Хэрольд.
— Передайте моей матери, что я умираю за свою страну. Я думал, что так будет лучше, — Джон горько улыбнулся.
К нему придвинулся солдат, заграждая собой солнце. В руках солдата виднелся револьвер, из дула которого тонкой струйкой вверх поднимался еле заметный дымок. Вот значит, кто в него стрелял. Вот значит, в чьи руки Бог вложил свой карающий молот.
— Молодчина, Корбетт! Подстрелил гада! — отозвался один из подоспевших солдат.
Джон поднял свой взгляд вверх, чтобы повнимательнее рассмотреть лицо Корбетта, который спустил курок. И не смог сделать следующий вдох.
Глаза!
Зелёный и синий.
Цвет свежескошенной травы и безоблачного небосклона.
На груди солдата Джон увидел мерцающую на свету металлическую фигурку скорпиона.
Сквозь бурлящую кровь Джон засмеялся.
Он умирал и хохотал как никогда прежде.
Подоспевшие солдаты взирали на главного преступника государства с недоумением.
— Бесполезные! Бесполезные! — прохрипел Джон и что было сил замахнулся левой рукой, выбрасывая нечто в воздух.
Маленький металлический сверчок приземлился в десяти футах от него.
Последним, что он запомнил перед своей смертью, был силуэт женщины, облачённой в чёрную накидку. Она возникла так внезапно во время царившей суматохи и беспрепятственно подошла к месту, куда приземлился сверчок.
Джон узнал её.
С неё всё и началось.
Но силы что-либо сделать или даже сказать уже покинули его.
Прошло ещё несколько безмолвных мгновений, прежде чем Джон Уилкс Бут скончался.
4 марта 1865 г., США, Вашингтон, округ Колумбия.
В тот самый день, когда Джон Бут принял свою судьбу, он стоял среди толпы перед зданием Капитолия.
— Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами.
Гнусавый старик, наконец, закончил толкать свою речь, хотя до этого не смолкал ни на секунду. От его голоса Джона начинало тошнить: сколько лицемерия, сколько недальновидности у того, кого порицают лидером нации. И как долго им всем терпеть наставления тирана, лишающего свой народ того, что должно принадлежать ему по праву.
Один рывок, всего один. Протолкнуться сквозь многотысячную толпу, вытащить револьвер из-за пояса, и направить оружие смерти на единственного, кто должен сейчас покоиться в могиле.
Ах, если бы всё было так просто… Настолько просто, как и щёлкнуть пальцами, то Джон давно бы стал Освободителем с большой буквы, которого, он был уверен, прославили бы на века.
Но, к сожалению, это не в его силах.
Нет, Джону Уилксу Буту, в чём он не сомневался, было предначертано оставаться среди толпы обманутых глупцов. И притворяться таковым…
От размышлений Джона прервал женский голос.
— Простите, вы, Джон Уилкс Бут?
— Да, мисс? — Джон разворачивается, мгновенно меняясь в лице, где уже сияет белоснежная улыбка.
Уроки актёрского мастерства не прошли для него даром.
Перед ним стояла высокая статная красавица с длинными каштановыми прядями, одежду которой прикрывала длинная накидка цвета непроглядной темноты.
— Долго же вы, — обратилась она к нему.
— Не понимаю вас, мисс, — Джон продолжал улыбаться, но происходящее начало внезапно вызывать у него смутные опасения. Что-то было не так. Не так с этой женщиной, не так в её интонации. Не так с окружающим миром, который потерял все свои краски, как только незнакомка заговорила с ним.
— Всему своё время и вам всё станет ясно, — спокойно отозвалась женщина. — У меня для вас кое-что есть. Держите!
Джон ожидал, чего угодно, но только не металлической фигурки сверчка, которую протягивала ему таинственная незнакомка.
Он в замешательстве неловко протянул вперёд ладонь, которой коснулся холодный кусочек металла.
Нечто кольнуло в руку…
— Что это?
— Это то, что давно уже ждёт вас, Джон, — услышал он в ответ голос, но взгляда от странного предмета не оторвал.
Не хотелось.
— Кто вы всё-таки такая? — Бут поднял голову и ошарашено оглянулся по сторонам.
Женщина только что стоявшая перед ним куда-то испарилась.
Да, вопросы остались без ответов, но это было и не важно. Как только вибрация прошла по его ладони, то Джон Бут уже знал, как ему поступить. И он услышал шёпот. Главный шёпот всей своей жизни, которому, теперь он не сомневался, будет беспрекословно подчиняться.
Это был шёпот сверчка.
14 апреля 1865 г., США, Вашингтон, округ Колумбия, театр Форда.
Что же это был за человек?
Тот высокий мужчина преклонных лет, переступивший порог театра близко восьми вечера.
Каким он был?
Он держится ровно, ведя под руку женщину в красивом платье, подол которого слегка касается пола.
Его глаза полны усталости, а высокий лоб покрыт морщинами, свидетельствующие о невероятной силе ума.
Движения отточенные, уверенные, как и он сам, поставивший себе в жизни цель никогда и ни за что не сдаваться.
Вместе с женщиной он поднимается на второй этаж и входит в специально отведённую для него ложу.
Его встречают.
Овациями, музыкой, данью уважения, которую все желают высказать ему.
На уголках его рта дрогнет улыбка в ответ, но мыслями от людей он будет уже далеко.
Перед ним будут возникать образы, напоминающие ему о сне, пришедшем накануне.
Там он — капитан морского судна, несущегося среди бескрайних просторов бушующей стихии.
А впереди его ждёт берег…
Этот сон он видел уже множество раз.
И каждый раз за тем происходило нечто важное.
Значит…что-то произойдёт и сегодня.
14 апреля 1865 г., США, Вашингтон, округ Колумбия, театр Форда.
Они вертелись на языке.
Какие-то три слова.
Раз за разом шёпот в его голове повторял их, внедряясь всё глубже и глубже в подсознание. И эти слова становились громче, словно были уже готовы сорваться с губ.
Три заветных слова…
Джон Уилкс Бут повторял их про себя, когда переступил порог президентской ложи театра Форда.
Пробраться внутрь не составляло труда — сверчок вёл его. Фигурка приближала его к цели, медленно и уверенно. Даже увидев охранника перед ложей, никчёмного пьяницу Паркера, Бут не испугался. Пока с ним был сверчок, Джон не сомневался, что всё пойдёт, как по маслу.
Ещё немного и вот Паркера уже не стало: дурак отправился в буфет, не подозревая о самой роковой ошибки своей жизни.