Ночь восставших мертвецов - Усачева Елена Александровна. Страница 11

— Чего ты мелешь? — Илька остановился. — Чтобы Левка стучал на нас! Хочешь, пойдем и все у него самого спросим?

— Пойдем, — легко согласился Сашка. — Только не жди, что твой разлюбезный Левушка так тебе все и скажет. Ему же человека обмануть — раз плюнуть.

Шагунов открыл рот, чтобы возразить, но вспомнил историю с физруком и то, как Сидоров ловко заговорил зубы сторожу, и рот у того сам собой закрылся. Левка умел очень ловко врать.

Так, в молчании, они и дошли до сидоровской квартиры, где их встретил сам Левка, живой, здоровый и вполне себе довольный жизнью.

За те полчаса, на которые он опередил приятелей, Сидоров успел переодеться, включить телевизор и нарезать горку бутербродов.

— Ну что, набегались? — спросил он, впуская друзей. Квасникова он почему-то проводил долгим взглядом.

— А ты, я смотрю, отдыхаешь. — Сашка плюхнулся на диван и подхватил с тарелки самый большой бутерброд.

Левка внимательно проследил за исчезновением собственности в ненасытной квасниковской утробе и промолчал.

— Сказать нечего! — Сашка явно нарывался на ссору. — Мы там, можно сказать, за жизнь нашу боремся, а он тут прохлаждается!

— А я ничего такого не сделал, чтобы за свою жизнь сильно переживать. — Сидоров переставил бутерброды с дивана на сервант. — Вы хотели себе приключений — вы их получили. И заметьте, я вас отговаривал.

— Почему ты убежал? — еле слышно спросил Шагунов.

— А что мне там было делать? — В лице Левки не было и тени раскаяния. — С голыми руками под танк бросаться? Я сторожа позвал. Мало?

— Ты бы мог нас дождаться у ворот.

В Левкинах словах было много правды, но такая правда Ильке была не нужна.

— Что бы я там делал? — пожал плечами Сидоров.

— Ты бы мог помочь! — снова встрял Квасников. — Нашего Шагунчика там чуть не прибили!

— Так ведь не прибили, — парировал Левка. — А потом неизвестно, кто из вас опасней — ты или Уля с Мертвецом?

— Что? — Сашка перестал метаться по дивану. Щеки его налились краской. — Что ты сказал?

— А то! — Левка не спеша прошелся по комнате и уселся на подоконнике — была у него такая излюбленная поза. — Мы не знаем, что с тобой сделала кукла. Может, она тебе жучок какой вживила и ты теперь на них работаешь?

Илька смотрел на приятелей и не верил своим глазам. В какой-то момент ему даже показалось, что перед ним стоят не хорошо знакомые однокашники, с которыми он уже шесть лет ходит в одну школу и учится в одном классе, а какие-то совершенно неизвестные ему люди. Даже выглядели они сейчас не так, как обычно.

«Что-то у меня с глазами», — испуганно подумал Шагунов и сильно зажмурился. После встречи с Улей глаза ему явно стали врать, видеть не то, что есть на самом деле.

Илька пощупал спинку стула перед собой и только потом сел.

— Вы… это… — начал он, — вместо того чтобы ругаться, придумали бы, что дальше делать. Сидоров, ты говорил, в «Букинист» надо идти.

— Вот и идите, — устало отозвался Левка.

— Как «идите»? — опешил Шагунов. — Без тебя? Ты же сам сказку про куклу рассказывал, говорил, что Уля всех убить собирается.

— А теперь я думаю, что двух придурков ей вполне хватит. — Сидоров отвернулся к окну.

— Но ты же говорил… — от удивления Илька не знал, что и думать.

— Слушай, я тебе не радио, чтобы без остановки вещать что-то ценное. — Левка начал злиться. — Нужно было помочь, я тебе помог. Понадобится что-то еще — звони. А в беготню по пересеченной местности я не играю. — Он демонстративно закинул ноги на подоконник.

— Пойдем отсюда! — Сашка встал с дивана, лениво подошел к серванту и выбрал очередной бутерброд. — Вот перекусим и пойдем. А тебе, Левчик, потом обидно будет, что ты пропустил самое интересное.

— Обещаю принести веночек на вашу братскую могилу, — усмехнулся Сидоров, делая вид, что его сильно интересует происходящее во дворе.

— Дурак! — Даже терпеливый Илька не выдержал и вскочил. — Трус и предатель!

— Это всё слова. — Левка не отрывался от окна. — Жизнь дороже слов.

— Ладно, ладно. — Сашка уже давился бутербродами, но упорно засовывал их в рот. — Попросишься еще с нами на дело! На коленях будешь стоять!

— Смотри, тебя ждут. — Левка ткнул пальцем в стекло и выразительно посмотрел на Шагунова.

Сашка с Илькой, звонко стукнувшись лбами об окно, бросились смотреть. Внизу кто-то стоял и смотрел на них.

— Идите, идите, не заставляйте людей ждать, — подогнал их Левка. Он сполз с подоконника, упал на диван и увеличил громкость телевизора.

— В школе ко мне не подходи, — бросил через плечо Сашка, выходя на лестничную клетку.

Илька пошел следом.

Уходить не хотелось. Здесь у Левки было невероятно спокойно и надежно. А там, на улице, их ждало неизвестно что.

— Илья!

Шагунов вздрогнул, не ожидая от такого обращения ничего хорошего. Но перед ним была всего-навсего мама. Она стояла на дорожке и недовольно хмурила брови.

— Скажи мне, что происходит? — Она провела рукой по волосам, как делала всегда, когда сердилась.

За ее спиной топтался высокий старик с неприятным цепким взглядом. Если бы не застывшее выражение лица, Шагунов не узнал бы его.

Это был тот же старик, что послал их с Левкой на кладбище. И вот сейчас он стоял рядом с его мамой.

— Илья, я тебя слушаю. — Мама была непривычно строга. — Ты нашел куклу?

— Да. — Врать маме Илька не умел, но сейчас ведь он и не врал. Кукла действительно нашлась. — Нашел. За ней надо сходить.

— А ты сходи, сходи… — негромко заговорил старик. — Боишься один, возьми приятелей. Втроем вы это сделаете быстрее.

Шагунов как зачарованный слушал этот вкрадчивый голос. Ему хотелось подчиняться. Все бросить и идти туда, куда посылали.

— Мы и подождать можем, — продолжал уговаривать старик. — Так ведь, Дарья Сергеевна?

— Вот, заставляешь человека ждать, — недовольно покачала головой мама. — Где кукла? У приятеля оставил? — Она выразительно посмотрела на Квасникова, которого никогда не любила. — Ну так иди, забирай. — Мама повернулась к старику. — Вы простите его, Александр Николаевич, сама не знаю, что с ним случилось. Впервые такое. Он вам все вернет. А платье я починю. Это вы уж не беспокойтесь.

— А я и не беспокоюсь, — промурлыкал старик, подходя к Ильке вплотную и заглядывая в лицо. — Какие у вашего сына ясные глаза. Чистые, светлые, позавидовать можно.

— Глаза как глаза, — удивилась мама, притягивая Ильку к себе. — Ну так что, горе мое луковое? Видишь, человек за своей вещью пришел.

— А вы его не торопите, — вкрадчиво забормотал старик, кладя свою широкую ладонь Шагунову на грудь. — Он же сказал, что принесет… — Илька попытался отклониться от руки, от этого холодного неприятного взгляда, но у него не получалось. А старик между тем продолжал негромко ворковать: — Значит, принесет. Завтра? Да? Эти глаза не могут лгать. Чистые, прозрачные… Я даже знаю, кому они нужны… Кому они очень нужны… Глаза!

— Завтра он вам ее принесет. — Сашка грубо отпихнул старика и встал, загораживая Ильку своим плечом. — Сказали же вам, есть кукла, сбегать за ней нужно. Вы адрес дайте, завтра ее и получите. В полном сборе.

— А ты не груби, — одернула его Илькина мама. — Как ты с пожилым человеком разговариваешь? Александр Николаевич — крупный специалист, большой ученый и не такому попрыгунчику, как ты, шипеть на него.

— Не надо, Дарья Сергеевна. — Старик остановил Илькину мать плавным движением руки. — Завтра так завтра. — Он пристально посмотрел теперь уже Сашке в лицо, но, видимо, не найдя в нем ничего интересного, отвернулся. — Детские глаза, — пробормотал он своим сладким голоском, — они так много видят, они такие сильные и здоровые. — А потом, словно очнувшись, снова посмотрел на ребят. — Что ж, до завтра. Еще увидимся.

На негнущихся ногах Илька пошел к своему дому, стараясь не отставать от мамы. Сашка какое-то время топал следом, но, не услышав от приятеля ничего толкового, отстал.

Дома Шагунов упал на кровать и пролежал так до вечера. Ни одна стоящая мысль к нему в голову не забрела.