Найдёнов луг (Рассказы) - Соколов-Микитов Иван Сергеевич. Страница 41

Готовясь к зиме, глухари вылетают на берега рек и озер, набивают зобы небольшими круглыми камешками. Эти камешки помогают глухарям перемалывать в зобах жесткую сосновую хвою. Я заметил, что не со всякой сосны склевывают глухари хвою. Они выбирают отдельные почему-то понравившиеся им сосны. Сосна, на которую вылетают кормиться зимой глухари, кажется совсем голой. Насколько известно мне, сосновая хвоя является единственной пищей глухарей в зимнее время. Ток глухарей начинается самой ранней весною. Еще лежат в лесу глубокие сугробы, на которых начинающие токовать глухари распущенными крыльями чертят затейливые узоры. Услышав весною песню глухаря, никогда ее не забудешь. Впрочем, не всякий охотник умеет слышать глухариную песню. Я знал городских охотников, которые не умели охотиться на глухариных токах. Один из таких охотников, помню, соорудил себе из картона широкие "уши". Но и эти "уши" не помогли ему услышать песню глухаря. Помню, мы попросили его нацепить картонные "уши" и долго смеялись над ним.

Глухари необыкновенно чутки к перемене погоды. Они предчувствуют туман и дождь. Слетевшись вечером на токовище, в дурную погоду утром они совсем не поют. Не раз мне приходилось наблюдать поединки самцов-глухарей. Они дерутся на земле под деревьями, хлопая крыльями и грозно наскакивая друг на дружку. Далеко слышится хлопанье их могучих крыльев, их хриплые голоса. Наблюдая драку глухарей, я никогда не мог понять, почему один глухарь пускался наутек, а другой, преследуя его, продолжал щелкать и скрежетать. Случалось, токующий глухарь пробегал у самых моих ног. Для этого нужно было стоять совсем неподвижно, прижавшись к стволу дерева.

На глухариных токах мне случалось подходить совсем близко к токующим птицам. Иногда они сидели на нижних сучьях деревьев, и мне приходило в голову поймать живого токующего глухаря, привязав к палке волосяную или проволочную петлю, которую можно надеть ему на вытянутую шею. Такой охотой я не удосужился заняться, но каждая охота на глухарином току доставляла мне большое и радостное удовольствие. Я близко наблюдал редкостных птиц, слушал их пение и как бы сам сливался с окружавшей меня лесной природой.

Под Ленинградом, в Кингисеппском районе, я некогда знал богатые глухариные тока и каждую весну на много дней выезжал туда на охоту. Там я много ходил, наблюдал и слушал. Хорошо проводить ночи в весеннем пробуждавшемся лесу. Таинственные слышатся звуки. На одном из глухариных токов стоял маленький домик. Домик этот некогда поставил богатый помещик, любитель глухариной охоты. Мне рассказывали, что он иногда приезжал на ток, выходил на крылечко, пил кофе и слушал пение глухарей. Старый разваливавшийся домик этот поправил мой большой приятель Сергей Николаевич, заведовавший охотничьим хозяйством. На дальний глухариный ток городские охотники, кроме меня, не приезжали. В лесном домике я был полным и всевластным хозяином. Днем я спал на нарах, а ночи проводил у стола, вынесенного из домика под деревья. Здесь я пил вскипяченный на костре чай, слушал лесные таинственные голоса. Иногда весенние ночи были так тихи, что пламя свечи, стоявшей на столике, почти не колебалось. Напившись чаю, перед рассветом я выходил на охоту. Однажды со мною произошло загадочное приключение. Выходя на ток, я оставил на столе пустую кружку. Я долго ходил по токовищу, слушал пение глухарей и вернулся вдоль наполненной бегучей водой канавы в избушку, когда над лесом поднималось солнце. К величайшему удивлению моему, я увидел, что кружка, из которой я ночью пил чай, стояла наполненная водой. Я долго не мог разрешить загадку.

Однажды с приятелем моим Сергеем Николаевичем мы остановились на ночлег в лесной сторожке на берегу реки. Обязанности лесника выполняла молодая женщина. Она поставила для нас самовар. Мы выпили по чарочке водки, и я рассказал о загадочном случае, происшедшем со мной на глухарином току, о пустой кружке, неведомо кем наполненной ключевой водою. Слушая мой рассказ, молодая женщина улыбалась. Потом призналась нам, что тем утром делала обход своего лесного участка и набрела на избушку.

"Подошла к домику, - рассказывала она, - вижу, висят убитые глухари, сумка. Значит, живет здесь охотничек. Я увидела стол, пустую кружку, напилась воды и задумала над ним пошутить. Наполнила доверху кружку водою, поставила на стол".

Так разрешилась долго занимавшая меня загадка.

ТЕТЕРЕВ

Из множества русских наиболее привлекательных и поэтичных охот, связывающих внимательного человека с родной природой, самая разнообразная и увлекательная для ружейного охотника - охота по тетереву. Тетерев, несомненно, одна из красивейших охотничьих птиц, которую знают и видели не только охотники, но и многие люди, жившие среди природы. Есть что-то сказочное, русское в самом облике этой красивой и сильной птицы. Недаром в народных сказках тетерева ласково называли Терентием.

- Терентий, Терентий, я в городе была! - говорит лиса, желая обмануть сидящего высоко на березе краснобрового тетерева-косача.

- Бу-бу, бу-бу-бу, была так была... - отвечает хитрой лисице с березы недоверчивый косач.

Зимой и весною чудесен наряд тетерева-косача. Как бы в черные, бронзовые с зеленоватым отливом латы одет храбрый боец. На алые лепестки диковинных цветков похожи налитые кровью брови. Шумен взлет затаившегося в высокой траве, в густом низком кустарнике старого косача. На черную лиру похож его хвост.

В центральной, лесной части нашей страны тетерев был распространен широко. Жизнь тетерева тесно связана с березой. Обычно тетеревиные выводки держатся по закрайкам березовых перелесков, у обработанных и засеянных озимых и яровых полей. Недаром тетеревов иногда называли "полевиками". Живут и гнездятся тетерева и на лесных вырубках, заросших высоким папоротником и иван-чаем, и в зеленых нескошенных лугах, на краю небольших болот и глубоких оврагов, где растет земляника. Тетерев - птица строго оседлая. Осенью и зимой он не совершает длительных, опасных перелетов. Лето и зиму проводит в излюбленных местах.

Всю долгую зиму тетерева кормятся смолистыми березовыми почками, большими стаями перелетают и садятся на голые сучья деревьев. Стаю кормящихся на березах тетеревов можно увидеть издали. Точно тяжелые черные и серые груши, висят они на ветвях берез. Кроме почек берез кормятся тетерева можжевеловыми ягодами, всю зиму висящими на пышных зеленых кустах можжевельника. Там, где растет можжевельник, всегда можно увидеть на свежем снегу цепочки тетеревиных следов, похожих на небольшие крестики. Следы тянутся от куста к кусту, сходятся и расходятся, сплетаются в затейливый узор.

В зимние ясные морозные дни иногда можно наблюдать, как сидящие на березах тетерева один за другим начинают бесшумно падать с деревьев, зарываются в снег, в глубокие лунки, в которых они отдыхают. Не раз, бывало, идешь на лыжах - и вдруг из-под ног, в алмазной снежной пыли, одна за другой начинают вырываться из снега прятавшиеся птицы. Я не помню более сильного впечатления, как встреча с тетеревами на лунках в зимнем спящем лесу.

Поздней осенью и ранней зимою было принято охотиться на тетеревов загоном. Под березами, где кормятся и перелетают тетерева, охотники устраивали из еловых густых лапок удобные шалаши, а на ближнем дереве, прикрепив к длинным шестам, ставили набитые соломой суконные чучела птиц. Один из охотников, пешком или верхом на лошади, отправлялся разыскивать и подгонять стаю. Нет ничего легче застрелить подсевшую к чучелам птицу. Один за другим подсаживались к нехитрой приманке тетерева, и обычно охотники возвращались домой с обильной добычей.

По неглубокому снегу в начале зимы не раз доводилось мне охотиться на тетеревов "с подъезда". Для такой охоты нужна очень смирная и спокойная лошадь, не боящаяся ружейных выстрелов. С приятелем моим, деревенским пастухом Прокопом, мы ездили на простых узеньких саночках-лисичках. Заметив кормящихся на березах тетеревов, мы осторожно, стороною подъезжали к ним. В местах, где есть проезжие зимние дороги, тетерева не страшатся проезжающих близко подвод. Они спокойно продолжают кормиться. Видно, как они склевывают мерзлые почки, как осыпается с ветвей легкий иней. Круг за кругом мы подъезжали к тетеревам на выстрел. Прокоп останавливал лошадь, нужно быстро и метко стрелять. Такая охота, разумеется, не могла быть очень добычливой, но неизменно доставляла большое удовольствие.