В тундре - Пантелеев Леонид. Страница 3
А когда очнулся, было светло и тепло. Где-то высоко мигала электрическая лампа в белом колпаке. И все вокруг тоже было белое - и потолок, и стены, и подушка под Ваниной головой. А рядом на стуле сидел человек в белом халате и в белой докторской шапочке. Он держал Ваню за руку и шевелил губами.
- Ну, вот, - сказал он, увидев, что Ваня открыл глаза. - Наконец-то! Очухался, дядя?
Ваня облизал губы, хотел сказать, но не сказал, а прошептал едва слышно:
- Живой?
- Живой, Иван Потапов, живой. Не сомневайся. И даже руку, имей в виду, не будем резать. В самый раз тебя спасли. А пролежи ты еще полчаса на морозе, и был бы ты у нас однорукий инвалид. А теперь - полный ажур.
Ваня хотел спросить, кто его спас, но почему-то не спросил, постеснялся. Он сразу вспомнил все, что с ним было в тундре, но теперь ему казалось, что все это было не на самом деле, а во сне или в бреду.
В тот же день под вечер зашел его навестить ефрейтор Андронников. И от Андронникова Ваня узнал, что спасла его собака Майка Младшая, специально натренированная на розыск и вынос с поля боя раненых бойцов. Это она принесла Ване санитарную сумку, она же привела упряжку лопарских овчарок и вывезла Ваню в расположение наших войск.
- Мы же тебя, тёпа этакий, три с половиной часа искали, - рассказывал Андронников. - Главная беда - след запорошило. Тут хоть с фонарем ищи - не найдешь. Если б не Майка - каюк тебе.
- А вы кричали? - спросил Ваня.
- Кричали.
- Я слышал.
- Что ты слышал?
- Слышал, как вы кричали.
- Так чего ж ты, мочалка этакая, молчал, если слышал?
- Боялся, что это не вы, а фрицы ходят.
Ефрейтор подумал, похмурился и сказал:
- Правильно действовал.
От Андронникова же Ваня узнал, что его, как и остальных разведчиков, командование за поимку "языка" представило к награде. Ваню это, конечно, порадовало, но думать об этом долго он сейчас не мог. Помолчав, он спросил, можно ли ему будет навестить собаку Майку.
- А что ж... Почему? Валяй. На выписку пойдешь - и заходи. Они тут же, кажись, при медсанбате находятся, эти собачки. Что - спасибо ей сказать хочешь? - усмехнулся Андронников.
- Да, хочу, - сказал Ваня и покраснел как маленький.
В госпитале ему пришлось пролежать еще двенадцать дней. Все это время он думал о Майке. И думал о том, как он с нею встретится.
От каждого завтрака и ужина Ваня откладывал и прятал в коробку из-под табака кусочки сахара, печенья и шоколад. С этой картонкой, перевязанной обрывком бинта, он и отправился, сразу же после выписки, навещать Майку Младшую.
Он не застал ее. Ему сказали, что собака ушла с проводником на учебную тренировку. Ваня решил подождать. Сняв шапку и расстегнув полушубок, он сидел на ступеньке крыльца, грелся на весеннем солнце, слушал, как урчит в водосточной трубе вода и как возятся, притворно сердито рычат за невысоким дощатым заборчиком молодые служебные собаки.
Наконец хлопнула калитка, и Ваня увидел Майку.
Натягивая поводок, рыжая собачка устремилась в угол двора, где лежало перевернутое, изгрызенное собачьими зубами деревянное корытце. Вел Майку, почти бежал за ней, проводник, густобровый человек в кожаной куртке.
- Майка, фу! - закричал он на собаку и, повернувшись к Ване, строго спросил:
- Вы к кому?
- Я - к ней, - сказал, поднимаясь, Ваня.
- Фамилия?
- Потапов.
- А, - равнодушно сказал проводник.
Увидев, что корытце пустое, Майка оставила его, подбежала к Ване, обнюхала его валенки, помахала пушистым хвостом... И сразу же забыла о Ване, кинулась на грудь своему сердитому начальнику, заюлила, запрыгала, заскулила о чем-то.
- Ладно, ладно, - проворчал проводник, отстегивая карабин и освобождая собаку от поводка. Она еще раз подбежала к Ване, еще раз понюхала его валенок и помчалась, делая большие круги, по двору.
- Не узнала, - сказал со вздохом Ваня.
- Как это не узнала? - мрачно усмехнулся проводник. - Очень даже узнала.
Ваня стоял посреди двора и не знал, как ему быть. Совсем не таким представлялось ему это свидание.
- Конфетками угостить ее можно? - спросил он проводника.
- Что ж... попробуй.
Ваня вывалил из своей коробочки на снег сахар, печенье и шоколад и позвал собаку:
- Майка... Маечка... возьми... на!
Майка подбежала, быстро обнюхала сладости и села рядом, высоко задрав свою обезьянью мордочку.
- Не ест?! - удивился Ваня.
Проводник посмотрел на него презрительно.
- Ты слово такое "воспитание" знаешь?
- Слыхал, - ответил Ваня.
Проводник отвернулся и, не глядя на собаку, совсем тихо, почти не открывая рта, сказал:
- Майка, можно.
Собака вскочила, цокнула зубами и кинулась к Ваниному гостинцу. Через минуту твердый как камень кусковой сахар грозно хрустел в ее молодых зубах. А когда Майка расправилась с Ваниным подарком, она посмотрела ему в глаза и вежливо помахала хвостом. Потом взбежала на крыльцо, удобно там улеглась, уткнулась мордочкой в лапы и прикрыла глаза.
Ваня вздохнул и конфузливо посмотрел на проводника.
- Да нет, не узнала, - сказал он печально.
- Обиделся, да? - сказал проводник.
Он посмотрел на Ваню и в первый раз по-хорошему улыбнулся.
- Эх, солдат, солдат, - сказал он. - Вас, дорогой ты мой, тысячи, а она - одна!..
1943-1976
ПРИМЕЧАНИЯ
РАССКАЗЫ О ПОДВИГЕ
Героическая тема привлекала Л.Пантелеева на протяжении всего его творчества. Неслучайно К.Чуковский называл пантелеевских героев людьми величайшей отваги и видел заслуги писателя в прославлении человека. Пантелеева интересует не только сам героический поступок, а истоки характера героя, тот путь воспитания и самовоспитания, который делает человека способным на проявление мужества и бесстрашия.
В ТУНДРЕ
По свидетельству Л.Пантелеева, рассказ был написан в 1943 году, но печатать его автор не спешил. Снова обратился он к тексту в 1975 году, доработав конец. Впервые рассказ был опубликован в "Избранном" (Л., Дет. лит., 1978).
Г.Антонова, Е.Путилова