Карабарчик(изд.1952) - Глебов Николай Александрович. Страница 16

Куйрук неохотно поднялась навстречу.

Девушка окинула взглядом бедную обстановку аила и спросила Куйрук о здоровье. Куйрук отодвинулась от гостьи, пробормотав что-то невнятное.

— Что она говорит? — Фельдшерица испытующе посмотрела на своего переводчика.

— Она говорит, — запинаясь, начал Кирик, — что русским лекарям не верит.

— А кому же она верит?

Кирик перевел вопрос, но Куйрук, бросив палочку, которой она ковыряла пепел в очоке, отвернулась и не отвечала.

— Скажи, чтобы она вскипятила воду в казане, — сдвинув брови, строго заметила фельдшерица. — Я через полчаса зайду.

Фельдшерица и Кирик вышли из жилья. В соседнем аиле нудно плакал ребенок и раздавался сердитый женский голос. Вошли.

У самого входа, привязанный за веревочку, топтался теленок. Фельдшерица погладила его по блестящей спине и повернулась к сидящей старухе. Та оказалась словоохотливой. Кивнув головой на люльку, вернее — на небольшую деревянную колодку, где, перехваченный ремешками, лежал ребенок, она рассказала, что внучка Урмат день и ночь не дает ей покоя.

Фельдшерица подошла к люльке, разрезала ножом ремешки и приподняла девочку. Дно колодки было мокрое и грязное. Фельдшерица переложила девочку на сухую одежду и сказала старухе, чтобы та выбросила колодку за дверь. Вымыв ребенка, девушка вернулась в аил Темира и попросила его дать ей помощницу. Потом вместе с двоюродной сестрой Темира, Танай, опять направилась к Куйрук.

Хозяйка, сидя у кипевшего казана, косо поглядела на вошедших и отрицательно покачала головой:

— Нет, свое счастье смывать не буду.

Лишь после долгих уговоров энергичной Танай удалось вымыть женщину.

Через час, провожая девушек, Куйрук провела рукой по чистому лицу и раскрыла в улыбке беззубый рот.

Прошло несколько дней.

В аил белокурой девушки Сарыкыс — так стали звать фельдшерицу — все чаще и чаще стали заходить жители Мендур-Сокона.

Глава вторая

Следом за фельдшерицей в стойбище приехал бойкий паренек. Он остановил лошадь недалеко от аила Барамая и, не слезая с тележки, крикнул хозяев.

На зов вышла Куйрук. Не выпуская длинной трубки изо рта, спросила:

— Чего тебе?

— Где живет Темир? Женщина показала.

Паренек повернул лошадь и, сопровождаемый лаем собак, подъехал к жилью охотника.

Дверь гостю открыл Мундус. Посмотрел добрыми старческими глазами на приезжего, сказал приветливо:

— Проходи, гостем будешь, — и повернулся к сидевшему у огня Кирику: — Помоги выпрячь лошадь.

Мальчик быстро поднялся на ноги. Возле таратайки приезжего уже толпились ребята, разглядывая с любопытством странный груз.

Приезжий, стоя около аила, развязывал полог, в который были завернуты книги и широкие листы бумаги, и весело командовал ребятами.

— Ну, карапузик, неси-ка вот это в аил! — Он передал пачку книг одному из мальчиков.

Тот неумело взял ее в руки; бечевка, связывавшая книги, соскочила, и книги с раскрытыми листами одна за другой начали падать на землю.

«Носильщик», запахнув рваную шубенку, присел на корточки и, охваченный любопытством, стал разглядывать рисунки.

Рядом с мальчиком опустились на землю и другие ребята.

На одном из рисунков была изображена большая голова с длинными усами и широкой бородой. Из ноздрей и изо рта страшилища дул сильный ветер, пригибая степной ковыль. Перед головой на могучем коне сидел всадник с обнаженным мечом.

— Уй! — Мальчик обвел глазами своих товарищей и, увидев Кирика, поманил его к себе: — Кто нарисован?

Кирик уселся и взял книгу в руки:

— Яжнай.

Глаза ребят заблестели.

— А это? — Мальчик показал на богатыря с обнаженным мечом.

— Темир.

— Уй! — радостно воскликнули ребята и посторонились, пропуская приезжего.

— Это сказки знаменитого русского поэта Пушкина, — вмешался в разговор паренек и стал собирать книги. — Вот скоро откроем избу-читальню, я вам буду читать много хороших книг… Тебя как зовут? — обратился паренек к мальчику, который уронил книги.

— Бакаш. Я бы ту страшную голову палкой стукнул! — похвастался он.

— Айда-ка, подойди! Вон какой ветер изо рта дует, конь едва стоит, — заметил один из мальчиков.

— А я бы сзади подошел да по затылку! — не сдавался Бакаш.

— Ишь ты, какой хитрый! — улыбнулся приезжий и вместе с Кириком вошел в аил.

Вечером вернулся Темир. С ним было трое русских.

— Это плотники, отец, — объяснил он Мундусу, показывая на приезжих. — Поставят большую избу для Сарыкыс. Там она будет принимать больных. Потом баню построят и избу-читальню.

На помощь плотникам пришли все жители стойбища. От старших не отставали и ребята. В лесу застучали топоры. С треском валились могучие лиственницы. Очистив деревья от сучьев, их волокли на лошадях в Мендур-Сокон.

Глава третья

Строительство амбулатории и избы-читальни подходило к концу. Пока плотники заканчивали потолок и крышу, Костя — так звали приезжего паренька — занялся с ребятами уборкой помещения. В глубине маленькой сцены повесили портрет Ленина и украсили его молодыми ветками пихты.

В день открытия избы-читальни к мендур-соконцам приехали Прокопий с сыном. Кирик тут же повел Яньку по стойбищу — показывать новостройки.

Из тайги прибыли нарядно одетые пастухи и охотники. Мендур-соконцы тоже принарядились. Даже Бакаш выглядел франтом. Новая меховая шапка с кистью из крученого шелка закрывала его густо намасленные черные волосы. На ногах мальчика были мягкие, без каблуков, алтайские сапоги. Хотя шуба была не по росту и Бакаш часто наступал на ее длинные полы и рукава, опускавшиеся до самой земли, зато это была праздничная шуба, которую он надел первый раз в жизни. Торжество открыл Прокопий.

Он рассказал о партии большевиков, которая принесла счастье народам, освободив их от кабалы купцов, помещиков и баев.

На маленькой сцене показался популярный народный сказитель. Усевшись на узорчатую кошму, он провел по струнам топшура и запел гортанным голосом:

Люди вскочили с мест, захлопали.

Молодежь тут же открыла танцы и игры. Фельдшерица с Костей плясали «казачка». Сестра Темира — черноглазая Танай — кружилась с молодым охотником Аматом. Ребята вместе с Кириком и Янькой играли у реки в снежки. Прокопий и старики сидели в аиле Темира и, разговаривая о делах, пили крепкий чай с маслом и солью.

Над тайгой висело ласковое полуденное солнце и, бросая яркие лучи на деревья, как бы радовалось вместе с людьми новому, что принесла в Горный Алтай советская власть.

Глава четвертая

На следующий день Янька, взяв с Кирика обещание, что он вскоре приедет в Тюдралу, простился со своим другом.

— Обязательно приезжай! Весной в школу будут записывать! — крикнул Янька, уже сидя в седле, и, тронув коня стременами, стал догонять отца.

В тот месяц в Мендур-Соконе произошло еще одно важное событие. Как только плотники закончили баню и уехали домой, сноха слепого Барамая, Куйрук, вместе с Танай пошла в жарко натопленную баню и, вымывшись, бросила в предбаннике платье вдовы, которое она не снимала с плеч несколько лет. Одевшись, как и все русские женщины, провожаемая любопытными взглядами соседок, она направилась к своему аилу.