Космические пираты - Тин Гарри. Страница 7

— Вот что сделаем. — Наконец нарушил молчание Па. — Для начала не будем сломя голову мчаться туда. Вы ведь больше ничего не слышали?

— Нет, — ответил Альф, — мы даже входную дверь внимательно осмотрели. Ничего подозрительного.

— Поэтому и мы не поедем сразу в Убежище. В городе имеется свой пункт управления. Установим дежурство в нем. Послушаем несколько суток подряд. Может быть нам и повезет.

Но им не повезло. Ни на первые сутки, ни на вторые. Зато на третьи сутки все стало ясно. Перед очередной сменой дежурных к Па с понурыми головами вошли Дормидонт и Аза.

— Сейчас ведь не ваша очередь, — удивился их появлению Па.

— Очередь-то не наша, — печально вздохнула Аза, — а вот виноваты во всем мы.

— Виноваты в том, что не ваша очередь? — переспросила Ма.

— И в этом тоже, — обреченно склонил еще ниже голову Дормидонт.

— Да что это с вами? Совсем на себя не похожи. А ну-ка, рассказывайте.

— Что тут рассказывать? — хором начали те. — Это мы во всем виноваты. Те слова, что Альф слышал, не люди из Убежища говорили.

— А кто?

— Это мы с Дормидонтом спорили.

— ???

— Да. Уже несколько недель мы повторно исследуем городской пункт управления Убежищем. Хотя и было решение там ничего не трогать. Хотели еще сами все проверить не торопясь. Но вы ведь знаете Азу. Она не торопясь не может. Вот и поругались маленько.

— А что я должна делать? Ждать? Так ты за целый год не решишься никакую ручку потянуть.

— Так как тянуть, если не знаешь что это?

— Вот видишь, ничего ты в этом не понимаешь. Исследовать — это и значит пробовать все подряд. Вдруг что-нибудь и произойдет, — убежденно закончила Аза.

И оба виновато замолчали.

— Ну, вы и молодцы, — протянул Па, только непонятно, с одобрением или осуждением.

Сделали открытие и молчали.

— Мы? Открытие? — поразился Дормидонт.

— Мы очень скромные, — притворно потупила глаза Аза. Если хвалят, но непонятно за что, лучше скромно промолчать. А то что-нибудь ляпнешь и опять превратишься в виноватого. Такой опыт уже имелся.

Но Па уже и думать забыл, что экспериментаторы нарушили общее решение. Альф слышал их речь на расстоянии в десяток километров! Это была интересная задача. И ясно было, с чего ее начинать решать. С точного повторения опыта.

Так случайно раскрылась маленькая тайна Азы и Дормидонта.

Срочно к Убежищу опять отправили Альфа и Жвачкина. Для контроля с ними поехала Ма. Остальные пошли в городской пункт управления. О своем приезде на место Альф доложил по зеркальной связи. Они со Жвачкиным полезут наверх, а Ма останется внизу около лазерного фонаря.

— Ну, Дормидонт, начинай ругаться, — предложила тому Аза. И они вступили в плодотворную полемику.

Однако в пункте управления на вершине Убежища все оставалось тихо. Ма готова была в любой момент передать в город сообщение! Альф стоял на краю Убежища и ждал сигнала от Жвачкина, находящегося внутри пункта. Но тот ничего не слышал.

Пришлось Па еще раз перепроверить условия выполнения опыта. Все, вроде, было правильно. Но тут в зеркале он неожиданно заметил Альфа, стоящего на верху Убежища.

— А почему Альф не в пункте управления? — протелеграфировал он Ма.

— Потому что держит связь между мной и Жвачкиным.

— Немедленно пусть идет к пульту, — был ответ.

Па знал, сколько много хороших открытий в науке не было сделано вовремя из-за нечеткого выполнения условий. Любая мелочь зачастую оказывалась решающей. Поэтому в науке даже существует разделение на ученых-экспериментаторов и ученых-теоретиков. Одни должны собирать достоверные сведения, а другие их обобщать. Ведь без достоверных сведений и обобщение будет недостоверным.

Не успел Па высказать Ма до конца свои соображения, как из городского пункта пулей вылетела Аза и закричала Па:

— Ура! Все слышно. Теперь они ругаются.

Па вбежал в дверь и услышал голос родного сына.

— Что я, маленький? На краю не стой, слушай Папу. Ну вот, не стою, а все равно ничего не слышно.

— Зато мы отлично слышим твой голосок, — не выдержала Аза.

На том конце наступила секундная пауза, прерванная уважительным голосом Жвачкина:

— Есть связь! Слышишь, Альф? Все же Па — это голова! Что и говорить.

— Да разве я возражаю, — уже позабыл о своей обиде Альф. — Ведь это мой Па!

Связь действовала! Какая и почему — еще никто не знал, но переговоры велись на полную мощь. Лишь Ма ничего этого не знала и сидела внизу. Первым об этом вспомнил Па.

— Сынок, а ты Ма сообщил?

— Ой, забыл, сейчас сбегаю.

И вслед за этим «сейчас», тотчас прекратилась и связь. Все замолкло, как ни пытались они продолжить переговоры с Жвачкиным. Па даже собрался идти к зеркалам вызывать Ма, как связь опять возобновилась запыхавшимся голосом Альфа:

— Все в порядке, я ей сообщил!

Это временное прекращение связи в конце-концов и раскрыло всю тайну. Дело оказалось в амулетах! И в невыключенной аппаратуре. Теперь, перещелкнув тумблер, они могли даже видеть друг друга по видеофону. Но только если около устройства находился кто-нибудь с амулетом. Из-за этого прервалась связь, когда Альф выбегал, чтобы поговорить с Ма.

Именно поэтому последний экспонат не успел занять своего достойного места в Музее. Речь идет о легендарном теперь махокрыле, на котором была проведена операция по поиску и освобождению родителей Альфа. С пробитой воздушной оболочкой он по-прежнему болтался на деревьях. Стало не до него. Все свои усилия они сосредоточили на новом открытии.

Вот почему заседание Совета Министеров оказалось в этот день особенным. На нем было принято решение об экспедиции на Луну!

Опиралось это решение на большое количество опытов, проведенных с амулетами после открытия их дополнительных свойств. Вывод был обнадеживающим. В присутствии амулетных камней многие ранее заблокированные сложные системы начинали снова действовать.

Теперь они могли планировать различные средства переброски на Луну. Перед ними в застывшем виде находились все ресурсы Земли.

Но проблема состояла в том, что количество камней было весьма ограниченным. Лишних не имелось. Все являлись амулетами. В их защите нуждались сами люди.

Глава 4

Буйер

Полет на Луну возможен был только на космическом корабле. Это всем было ясно. Но где его взять?

Вообще-то космическая техника на Земле имелась. Когда-то ее было даже очень много. Земляне летали не только на Луну и другие планеты солнечной системы, но и к звездам своей галактики. Но никакой жизни там люди не нашли. Постепенно интерес к дальним космическим полетам угас.

Оно и понятно. Годы где-то отсутствовать, чтобы потом прилететь и сказать, что летали зря. Почти все звездные системы оказывались похожими одна на другую.

Давали ли эти полеты что-то новое для познания-и науки? Конечно, давали. Но время для исследований в таких полетах было несоизмеримо мало по сравнению с продолжительностью перелета к звездам. За это время на Земле те же звездоплаватели сумели бы сделать не меньше открытий, чем в космосе.

Другое дело — своя солнечная система. Здесь полет даже к самой дальней планете — Плутону — занимал лишь чуть больше месяца. А количество открытий было ничуть не меньшим, чем при полетах к звездам. Да и перевозить с планет можно было большие грузы.

И еще раз о времени. В полете не только сама его продолжительность играет большую роль. Не меньшую роль играет и связь с родной планетой. Здесь наблюдалась следующая картина.

Волны связи летят со скоростью света. Для Земли практически мгновенно голос одного человека доходит до другого. Но чтобы достичь Солнца, потребовалось бы уже около десяти минут. И почти час — для дальних планет. Да еще час на обратный путь.

Представляете себе разговорчик? Вы говорите «Здравствуйте!» и целых два часа ждете ответного «Добрый день». Хота за это время на улице могло и потемнеть. Потом вы похвалились своими успехами, но вставая из-за стола, чтобы размяться от долгого разговора, случайно больно ударились головой о низко подвешенную полку. И в это время приходит далекий ответ: «Как я рад за вас!».