Рассказы - Крапивин Владислав Петрович. Страница 67
На пороге стоял мальчик лет одиннадцати, чуть пониже Славки, темноволосый, с облупившейся от загара переносицей.
В руках он держал широкие полосы резины.
- Там нет никого,- сказал он, кивнув на запертую дверь.- Все уехали на дачу.
- Надолго?
- Недели на две.
Славка приуныл: возможность отыскать табакерку отодвигалась на полмесяца.
- Куда хоть они уехали?
- Да я не знаю...
Славка с досадой посмотрел на мальчишку. Тот по-прежнему стоял на пороге, не зная, видимо, о чем говорить, и не решаясь уйти. Славка тоже не уходил, хотя было уже ясно, что делать здесь больше нечего.
- Что это у тебя? - спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание, и показал на куски резины.
- Это я ласты делаю, - оживился мальчик. - Для подводного плавания.
- Подводного! - усмехнулся Славка. - В нашей речушке только под водой и плавать.
- А я к морю поеду. С братом.
- К морю? - Славка посмотрел на него с откровенной завистью.Счастливый...
Все свои двенадцать лет Славка прожил в небольшом уральском городе и никогда не видел моря.
Море было его мечтой. Еще малышом знал он о далеком синем море-океане, где живет золотая рыбка и весело прыгают по крутым волнам с кудрявыми гребешками корабли царя Салтана.
Потом он читал о море в романах Жюль Верна и Стивенсона. Солнечные зеленоватые волны катились к берегам таинственных островов, выбрасывая на песок закупоренные бутылки из синего стекла с записками о кораблекрушениях и кладах...
В отличие от многих мальчишек, Славка совсем не стремился стать штурманом или капитаном дальнего плавания. Но море тянуло его, как живая сказка. Оно обещало множество приключений и хранило в себе тысячи тайн.
- Счастливый...-повторил Славка.
- Я счастливый. Я всю жизнь хотел на море попасть, - серьезно сказал мальчик.
Не произнеси он этих слов, Славка никогда не рассказал бы ему о таинственных страницах. Но сейчас он почувствовал в незнакомом мальчишке единомышленника и неожиданно выложил ему историю табакерки.
- Интересно,- сказал мальчик. - А ты не врешь?
Славка не обиделся. Он понимал, что рассказу его поверить трудно.
- Вот если бы до сундука добраться, - проговорил Славка. - Может, там еще какиенибудь бумаги есть. Или хоть табакерку найти... Может, что-нибудь узнали бы.
- Ну, если бумаги... А по табакерке ничего не узнаешь... Жаль, кладовка закрыта,- Тоник вздохнул и показал на досчатую дверь с большим висячим замком. - Вот если бы... - Он сморщил лоб. - Постой! А ведь можно... через окно!
- Без хозяев?-удивился Славка.
- А кто хозяин? Кладовка-то общая. Там и у Виктора много вещей. Только ключ потерян, а замок ломать никто не даст.
- А через окно разрешат? - усомнился Славка.
- Так мы и спрашивать не будем...
Окошко находилось под самой крышей. Оно было без стекла, но подняться к нему с земли ни за что не удалось бы.
- Можно с крыши, на веревке, - предложил Тоник.- Только надо когда стемнеет, чтоб никто не видел... А то мне здорово влетит от брата за такую акробатику.
В чулане было совершенно темно. Славка включил фонарик и огляделся. У одной из стен стояли какие-то ящики, на полках громоздилась старая посуда и пыльные книги. В углу Славка заметил черный горбатый сундук, обитый ржавыми железными полосами.
Он поднял тяжелую крышку. В сундуке лежала стопка журналов, настольная лампа с порванным абажуром, расколотый письменный прибор из мрамора и другие ненужные вещи. Славка лихорадочно перерывал их. Наконец, рука его нащупала что-то гладкое, и Славка, замирая от волнения, вытащил плоскую деревянную коробочку. В темной глубине полированной крышки маленькой искрой горит отблеск фонаря. Вот она, свидетельница загадочных событий, происшедших почти целый век назад! Она видела парусные корабли и дальние страны.
Никаких бумаг Славка не нашел, только вытащил из-под журналов кожаные корки тетради. По формату переплет подходил к листам, которыми была оклеена стена. Но он был пуст, и Славка хотел уже бросить его обратно, как заметил вдруг на внутренней стороне подпись, сделанную знакомым почерком: "А. Смоленский".
"Смоленский... Смолин... И почерк тот же, и фамилия похожа,думал Славка.- Но почему она так знакома?"
И вдруг он вспомнил. Вспомнил, что есть в городе небольшая зеленая улица. Улица Смоленского. И еще вспомнились светлые прищуренные глаза под козырьком морской фуражки и скупые слова под большой фотографией в одном из залов городского музея:
"Александр Николаевич Смоленский. Выслан в наш город из Одессы за революционную пропаганду среди моряков торгового флота в 1907 г.. Активный деятель подпольной большевистской печати. Погиб во время боев с колчаковскими бандами".
Славка закрыл сундук и выпрямился. Теперь он знал, чьей рукой написаны загадочные страницы.
Сунув тетрадный переплет за ремень, а табакерку в карман, он вскарабкался по ящикам под самый потолок, где в маленьком оконце слабо светилось ночное небо.
- Тоник, давай,- негромко крикнул Славка, высунувшись в окошко. Сверху, с крыши, спустился толстый электропровод, который Тоник на время позаимствовал у брата. Обвязав кабель вокруг пояса, Славка выбрался наружу.
Встав на нижний карниз окна, он закинул руку на выгнутый край железного кровельного листа и стал подтягиваться.
Проржавевшее железо разогнулось совершенно неожиданно. Локоть соскользнул, Славка откинулся назад, и ноги сорвались с карниза. Теперь он висел лишь на проводе, который нестерпимо резал грудь и спину.
- Славка!- окликнул его с крыши Тоник.- Ты что, сорвался? Меня так дернуло, что чуть пополам не перерезало.
- Я сейчас,- выдохнул Славка, пытаясь ухватиться за край окна. Но не мог. Теперь окно было выше головы.
- Слушай, кажется, мы сейчас полетим, - довольно хладнокровно сказал Тоник. - Я не удержусь.
Славка представил, как Тоник лежит на крутом скате, обвязавшись кабелем, и судорожно цепляется за гребень крыши. Падать ему пришлось бы не на ноги, а вниз головой, и с большей высоты, чем Славке.
- Ты скорей, у меня железо гнется,- снова заговорил Тоник.
- Я сейчас!- крикнул Славка и оставил бесполезные попытки дотянуться до окна.- Сейчас! Еще секунду продержись.