Страна призраков - Гибсон Уильям. Страница 7

Милгрим даже не представлял, сколько человек наблюдали, как НУ делает покупки в японских продуктовых магазинах, пока они вдвоем хозяйничали в его квартире, меняя батарейку в «жучке». Этот мир людей, постоянно следящих за другими людьми, был ему в новинку. Хотя, конечно, мы всегда подозреваем, что где-то так и происходит. Мы видим подобные вещи в кино, читаем о них, но разве кто-то задумывается всерьез, что когда-нибудь ему придется втягивать носом густые пары чужого дыхания у задней двери студеного фургона?

Теперь уже Браун склонился вперед и прижал упругий край монокуляра к запотевшему холодному металлу, чтобы лучше видеть. Милгрим лениво, почти разнеженно подумал: а что, если прямо сейчас найти что-нибудь потяжелее, да и стукнуть соседа по голове? Он даже пошарил глазами в поисках подходящего предмета, но увидел только сложенный брезент и перевернутые пластмассовые ящики из-под молока, на которых они оба сидели.

Словно прочитав его мысли, Браун круто развернулся и сердито сверкнул глазами.

Милгрим поморгал, напустив на себя смиренный и безобидный вид. Это было не сложно: в последний раз он бил кого-то по голове в начальной школе и не очень склонялся к тому, чтобы начинать теперь. Впрочем, как и не бывал в роли пленника, напомнил он себе.

– Рано или поздно парень перешлет или получит из дома сообщение, – проворчал Браун, – а ты переведешь.

Милгрим покорно кивнул.

Они зарегистрировались в «Нью-Йоркере», на Восьмой авеню. Смежные комнаты, четырнадцатый этаж. Похоже, Браун питал особую привязанность к этой гостинице, поскольку въезжал сюда не то в пятый, не то в шестой раз.

В спальне Милгрима едва размещалась двуспальная кровать перед горкой из ДСП с телевизором. Постоялец снял краденое пальто и присел на край постели.

Тут появился Браун и повторил свой фокус: укрепил на косяке и на двери по маленькой коробочке уже знакомого серого оттенка, гармонирующего с фонарем, пистолетом и монокуляром. То же самое он проделал у себя комнате – все ради того, чтобы спать спокойно, зная, что пленнику не придет на ум улизнуть. Милгрим до сих пор не представлял, как действуют эти коробочки, но только Браун однажды припугнул его, велев не касаться двери, когда они висят на ней. Милгрим и не пытался этого делать.

Окончив дело, Браун швырнул на цветное покрывало упаковку таблеток и возвратился к себе. Через минуту в соседней комнате заработал телевизор. Теперь уже Милгрим легко узнавал музыкальную заставку канала «Фокс Ньюс».

Он покосился на таблетки. О нет, совсем не коробочки на двери удерживали его от побега.

Милгрим поднял заветную упаковку. И увидел надпись: «РАЙЗ, 5 мг» и дальше что-то... вроде бы... ну да, по-японски. Или подделка под японскую аннотацию на товаре.

– Эй?

В соседней комнате за открытой дверью Браун перестал барабанить пальцами по «бронированному» лэптопу.

– Чего тебе?

– Что это такое?

– Твое лекарство.

– Тут написано «Райз» и еще что-то по-японски. Это не ативан.

– Да ладно тебе, – угрожающе протянул Браун. – Не один ли хрен? Тот же, мать его, четвертый список DEA. Ну все, а теперь заткнись.

И пальцы снова застучали по клавишам.

Милгрим посмотрел на упаковку и опустился на кровать. «Райз»? Первым порывом было позвонить своему знакомому на Ист-Виллидж. Мужчина покосился на телефон: понятное дело, тот не работал. Тут же пришла другая мысль: позаимствовать у Брауна лэптоп и поискать название в «Гугле». На странице DEA дотошно перечислялись наркотические средства из четвертого списка, в том числе иностранного производства. А впрочем, если Браун действительно федерал, он мог напрямую раздобыть лекарство у сотрудников по борьбе с наркотиками. И потом, в положении пленника просить о чем-то столь же бессмысленно и бесполезно, как и звонить своему дилеру по умолкшему телефону.

К тому же Милгрим успел задолжать Деннису Бердуэллу. Надо же было угодить в такой переплет. Что хочешь, то и делай.

Он положил упаковку на край ближайшего прикроватного столика, по углам которого красовались черные дуги из пятен, оставленных окурками предыдущих жильцов. Дуги чем-то напоминали арки «Макдоналдса». Интересно, скоро ли Браун закажет сандвичи?

Значит, «Райз»...

7

Буэнос-Айрес

Холлис приснилось, что она в Лондоне с Филиппом Раушем, торопливо шагает по Монмут-стрит по направлению к шпилю Севен-Дайлз [24]. Журналистка никогда не видела Рауша, но теперь, в мире снов, он представлялся одновременно Регом Инчмэйлом. Стоял пасмурный день, взгляд беспомощно увязал в небесах, почему-то зимних и серых, как вдруг Холлис вся съежилась от ужаса, увидев пылающие карнавальные огни: прямо на нее опускалась вурлитцеровская [25] туша космического корабля-носителя из «Близких контактов третьей степени» [26] – этот фильм вышел на экраны, когда ей стукнуло семь, мать его обожала, – так вот невесть откуда взявшаяся громадина, престранным образом способная втиснуться в рамки узкой улицы, напоминала гигантскую электробатарею для обогрева клеток с рептилиями, и люди пригнули головы, разинув от изумления рты.

Но тут Рауш-Инчмэйл грубо отбросил руку своей спутницы, сказав, что это всего лишь рождественское украшение, только большого размера, подвешенное в воздухе между отелем справа и кофейней слева. И правда, теперь Холлис ясно увидела натянутые провода, однако в окне кофейни зазвонил телефон, вернее сказать, полевой аппарат из тех, что использовались во время Первой мировой войны; холщовая сумка была перемазана светлой глиной, как и отвороты колючих шерстяных брюк товарища...

– Алло?

– Это Рауш.

«Неужто сам?» – подумала она, прижимая к уху раскрытый сотовый. Солнце Лос-Анджелеса игриво покусывало края многослойных занавесок отеля «Мондриан».

– Вообще-то я спала.

– Есть разговор. Мы тут откопали одного человечка, вам надо встретиться. Одиль с ним навряд ли знакома, а вот Корралес – наверняка.

– Это кого же знает Альберто?

– Бобби Чомбо.

– Кого?

– Он – король среди технических ассистентов у этих локативных художников.

– Хочешь, чтобы я с ним потолковала?

– Если не сможешь устроить через Корралеса, сразу звони. Придумаем еще что-нибудь.

Это был не вопрос и даже не просьба. Собеседница выгнула брови, молча кивнула в темноте: есть, босс.

– Будет сделано.

Молчание.

– Холлис?

Она тут же выпрямилась и приняла защитную позу лотоса, не заботясь о точном исполнении.

– Ну?

– Будешь с ним – постарайся ни намеком не касаться темы судоходства.

– Какое еще судоходство?

– Систему всемирных морских перевозок. Особенно в связи с геопространственной разметкой, которой бредят Корралес и Одиль. – Опять молчание. – И не вздумай упоминать айподы.

– Айподы?

– Как средство хранения данных.

– То есть когда их используют в качестве жестких дисков?

– Именно.

Внезапно ей совершенно разонравилась эта история. В воздухе как-то иначе, по-новому запахло жареным. Постель представилась гостье отеля белой песчаной пустыней, в недрах которой описывало круги некое существо – возможно, смертоносный монгольский червь, один из воображаемых любимчиков Инчмэйла.

Бывают минуты, когда чем меньше мы говорим, тем лучше, решила она.

– Ладно, я спрошу Альберто.

– Хорошо.

– А вы разобрались с моими счетами?

– Конечно.

– Не отключайся, – попросила Холлис. – Только позвоню на рецепцию по другой линии...

– Подожди минут десять. Я перепроверю на всякий случай.

Ее брови круто выгнулись в темноте.

– Спасибо.

– Тут у нас был о тебе разговор, Холлис.

Ох уж это безличное администраторское «у нас»!

– Да?

– Мы тобой очень довольны. Как насчет того, чтобы поступить на оклад?