Блондинка в беде - Браун Картер. Страница 3

Может быть, приехав сюда, эти девушки вначале внешне отличаются друг от друга. Но не проходит и шести месяцев, как они становятся очень похожими одна на другую. Они перекрашивают волосы и превращаются в блондинок, одинаково причесываются, покрывают лаком передние зубы, делают пластические операции, разглаживая кожу на лице и укорачивая нос, ходят в одни и те же магазины, покупают “завлекающие” бюстгальтеры с поролоновой подкладкой на два размера больше, чем им требуется, чтобы грудь казалась выше. Я с надеждой жду дня, когда какая-либо девушка с бородавкой на носу оставит ее на месте. Могу держать пари: эта девушка менее чем через три года будет иметь свою киностудию и прибыль от нее вполне окупит соперничество с этими абсолютно одинаковыми, стереотипными блондинками.

— Я хотел бы видеть мистера Райэна, — сказал я вежливо.

Секретарша вновь подняла искусственные ресницы, и я, увидев ее лишенные какого-либо выражения карие глаза, с удивлением подумал, что сегодня она, наверное, забыла вставить в них голубые контактные линзы.

— У вас есть договоренность о встрече? — спросила она скучным голосом.

— Нет, — ответил я, — но я думаю, что мистер Райэн все равно примет меня. Мое имя Рик Холман.

— Без предварительной договоренности господин Райэн никого не принимает!

— Я думаю, вы должны дать ему самому возможность сделать выбор, — сказал я.

— Без предварительной договоренности никого, — повторила она самодовольно, смакуя каждое слово.

— Хорошо, — сказал я, выразительно пожимая плечами. — Дэррилу это может не понравиться.

— Дэррилу? — Ее глаза широко раскрылись; пожалуй, даже хорошо, что она забыла вставить в них контактные линзы.

— Вы из кинокомпании “Двадцатый век”, мистер Холман?

— Если вы задаете такой вопрос, девочка, — сказал я весело и добродушно, — значит, вы работаете в кино совсем недавно, не так ли?

Не знаю, был ли на ней бюстгальтер “завлекающего” типа, но она сделала долгий глубокий вдох, и ее грудь поднялась, так что бюстгальтер вполне оправдал свое название.

— Я работаю здесь уже около шести месяцев, мистер Холман. — Она говорила это так льстиво и так приторно, что по сравнению с ее сладким голосом даже мед мог показаться кислым. — Я сейчас же доложу о вас мистеру Райэну.

— Хорошо.

— С удовольствием, мистер Холман. — Она быстро сделала еще один глубокий вдох и принялась часто-часто моргать своими наклеенными ресницами, не скрывая, что хочет привлечь к себе мое внимание. — Для вас что угодно, мистер Холман, все, что угодно, — Она сопровождала эти слова каким-то льстивым хихиканьем и старалась казаться при этом сексуальной, однако издаваемые ею звуки скорее походили на визг и были совсем не к месту. — Меня зовут Беверли Бриттон, и, к счастью, мое имя есть в телефонных справочниках. Вы можете звонить мне в любое время, мистер Холман, абсолютно в любое время.

Я сделал неглубокий вдох и ответил:

— Благодарю вас! Но вы хотели доложить мистеру Райэну, что я жду его.

— О да, конечно! — Она снова хихикнула. — Я выгляжу глупой, не так ли?

— Да, — просто ответил я.

Не прошло и двадцати секунд, как я уже входил в кабинет Барни Райэна. Он приветствовал меня так экспансивно, что на мгновение мне показалось, что я на самом деле Дэррил.

— Рик, детка! — Он тряс меня за руку с такой силой и энтузиазмом, как будто ожидал, что сейчас я сообщу ему что-то очень хорошее. — Я так давно тебя не видел, дорогой! Кажется, прошло уже два года с тех пор, как мы, черт возьми, виделись в последний раз, не так ли?

— Три. — Я осторожно высвободил руку. — Я вижу, ты многого добился, Барни. Ты стал так популярен в этом мире...

— Мне повезло, судьба дала мне шанс... — ответил он с подобающей случаю скромностью. — Хочешь выпить?

— Спасибо, виски и немного содовой, — сказал я.

— Сейчас принесу! Садись вот сюда. — Он указал мне на элегантное, удачно подделанное под старину кресло. — Посиди, а я принесу из бара все, что нужно, и приготовлю твой любимый напиток! — Он направился к встроенному в стену блестящему бару.

Я бы не сказал, что успех изменил Барни Райэна в лучшую сторону. Даже напротив, его фигура стала производить более отталкивающее впечатление. Это был приземистый, крепко скроенный мужчина лет пятидесяти; за последние три года он сильно прибавил в весе, а потому сейчас выглядел полным, несмотря на усилия искусного портного. В его густых каштановых волосах прибавилось седых прядей, а карие глаза приобрели какой-то грязноватый оттенок.

Три года назад он уже почти достиг статуса официального представителя агентства печати, подвизаясь где-то на задворках Западного Голливуда. Сейчас у него был шикарный кабинет на Беверли-Хиллз, и с ним работали три его партнера. Может быть, успех испортил Барни Райэна? Да, хотя и не слишком, показалось мне. В душе он оставался таким же мошенником и подонком, каким был всегда.

Он сунул мне бокал, наполненный почти до краев, затем взял свой, обошел стол и сел в кресло.

— Выпьем за Голливуд, Рик! — Он поднял свой бокал и стал пить редкими, большими глотками. — Ты говоришь, я стал популярен в этом мире... А как идут дела у тебя, дорогой? Ты ведь тоже добился кое-чего, стал большим человеком по своей линии, не так ли? Сейчас у каждого в этом проклятом бизнесе есть свои трудности, верно? И что они делают? Посылают за Риком Холманом! На днях я говорил с Экселем Монтенем, он превратил свое имя, имя большого, независимого режиссера-постановщика, во что-то малозначащее. И как-то в разговоре с ним всплыло твое имя, дорогой Рик. Ты бы слышал, дорогой, как он восхищался твоим талантом! Если бы ты услышал его слова, они были бы приятны для твоего старого сердца!

— Твое сердце лет на пятнадцать старше моего, Барни, — сказал я холодно.

— Ну, я пошутил! — Он изобразил широкую, похожую на оскал, натянутую улыбку и снова поднял свой бокал. — Хорошо, Рик, что ты зашел вот так запросто, чтобы поболтать о старых временах. Ты помнишь, когда...

— Замолчи! — произнес я с отвращением.

— Что?

— Перестань врать! — сказал я сердито. — Наши с тобой “старые времена” — это то единственное дело три года назад, когда тебе пришлось отпустить с крючка ту девушку, иначе получил бы ты срок за вымогательство. Я предпочел бы пойти на ближайшее кладбище и почитать надписи на надгробных плитах, чем болтать с тобой о старых временах.

— Рик, дорогуша! — Внезапно в его глазах мелькнуло что-то неприятное, хотя он и пытался продолжать изображать натянутую улыбку. — Я стараюсь быть с тобой вежливым. Это что — преступление?

— Это даже больше, чем преступление, — отрезал я. — Я здесь только по той одной причине: твой клиент стал и моим клиентом тоже. Мне нужна информация, Барии, и ничего больше.

— Тогда все хорошо! — Он покорно пожал плотными плечами. — Информация о чем?

— О Делле Огэст.

— О Делле? — Его глаза на мгновение расширились. — Разве у нее какие-нибудь неприятности, Рик?

— Наверное, ее беда заключается в том, что ее агент-посредник — настоящий мерзавец, — проговорил я сквозь зубы. — Она уже шесть месяцев без работы!

— Бедная девочка! — В его голосе звучала наигранная симпатия, как у гробовщика, впервые посетившего семью покойника. — У нее в последнее время не было хороших предложений, это правда.

— Для такой актрисы, как Делла Огэст, шесть месяцев без работы — это очень большой срок, — сказал я. — И не получить за этот период ни одного предложения, ни одного запроса...

— Такие времена, Рик, такие времена, ты же знаешь... — В его голосе звучала слабая льстивая нотка. — Конечно, я сам озадачен этой ситуацией, не скрою! Но что я могу поделать? Так получилось, что ничего не подвернулось в течение последних шести месяцев. Производство упало на десять процентов по сравнению с прошлым годом. Дела идут туго везде, дорогуша, и...

— Но у тебя самого есть работа?

— У меня-то, конечно, работа есть! — ответил он самодовольно. — Работать приходится в полную силу, и...