Выгодный жених - Грассо Патриция. Страница 29

– Брат, хочешь, чтобы Магнус Кемпбелл узнал, что ты лгал ему сегодня днем? – спросил Рудольф.

Михаил расслабился.

– Хорошо. Завтра же поговорю с герцогиней.

Князь Рудольф кивнул и улыбнулся:

– Разумное решение, брат.

Он задержал взгляд на смеющихся русских князьях. Он ненавидел чужестранцев. «Уайтсу» не следовало их привечать. Проклятый герцог! Им никогда не позволили бы переступить порог эксклюзивного бастиона, если бы не покровительство Инверари.

Проглотив свой виски, он скользнул рукой в карман, пощупал золотой соверен и улыбнулся.

Дождь прекратился. Можно начать ночную охоту.

Он встал и направился к двери. Когда он проходил мимо стола, где сидели мерзкие чужеземцы, один из них поднялся со своего кресла.

Маскируя свою ненависть широкой улыбкой, он поприветствовал русского князя.

– Добрый вечер, ваша светлость.

В глазах Михаила Казанова блеснуло холодное презрение.

– Добрый вечер.

Этого нападения следовало ожидать. Они должны были знать, что маньяк выйдет на охоту, как только кончится дождь.

Александр Боулд вылез из наемной кареты. Расплатившись с извозчиком, он огляделся и направился к реке, к толпе людей на берегу, рядом с Уэппинг-Стейрс. [6]

Время близилось к полудню. Крик морских чаек и рев гудков с барж ударяли в уши.

Работая плечами, Александр прокладывал путь в толпе. Он кивнул сыщикам и подошел к констеблю. Взгляд Александра переместился на закрытую одеялом жертву.

– Осмотри тело, – сказал констебль Блэк.

Надев, перчатки, Александр стянул с убитой одеяло. После разреза поперек горла жертва истекла кровью. Девушка была совсем юная, ровесница Тьюлип, смотреть на нее без боли было невозможно.

Александр обошел тело, не поднимая взгляда. Зная, что эмоции – враг следствия, он все же не мог подавить гнев. С каким наслаждением он собственными руками перерезал бы этому монстру горло! Александр прогнал прочь эту мысль и сосредоточился на изучении вещественных доказательств.

Склонившись над жертвой, он вынул у нее из руки золотой соверен. При виде забрызганного кровью дешевого дамского веера на запястье у него защемило сердце. Убийца, как всегда, отхватил прядь волос в качестве сувенира.

Александр забрал веер и, накрыв тело одеялом, вернулся к констеблю.

– Может быть, Рейвен сумеет что-то добыть из этой вещи.

– Я захватил золотую пуговицу и один из соверенов, – сказал Амадеус Блэк. – Надеюсь, мы узнаем что-нибудь интересное об этом человеке.

– Судя по девушке, она не была зажиточной, – сказал Александр. – Я оплачу похороны.

Амадеус Блэк тронул его за плечо:

– Ты хороший парень, но ты не можешь заботиться обо всем мире, друг мой.

– Но я могу оплатить похороны девушки.

– Барни, – окликнул констебль своего помощника, – проследи, чтобы тело отправили в морг. Алекс оплатит похороны. Сейчас надо заехать в Инверари-Хаус. Если прозектор Лоуинг спросит, где мы, скажи, что не знаешь, куда мы уехали.

– Можете на меня положиться, – ухмыльнулся Барни.

В это время на другом конце Лондона Рейвен заканчивала расчесывать свои черные как смоль волосы. Связав их на затылке алой лентой, она спустилась в холл и села в расписное кресло.

– Доброе утро, мисс Рейвен, – сказал дворецкий.

Она приветствовала его сияющей улыбкой:

– Доброе утро, Тинкер. Я жду посетителей.

В дверь постучали. Тинкер открыл.

– Проходите, джентльмены. Мисс Рейвен ждет вас.

– Откуда вы… – начал Александр и махнул рукой. – Не утруждайтесь, непослушный ребенок. Я знаю, что вы скажете.

Рейвен встала и прищурила свои фиалковые глаза. Что бы она ни сделала, его все равно не обратишь в свою веру.

– Вы знаете, что я скажу? – спросила она, превосходно имитируя свою мачеху. – Подумать только! Может, вы сами обладаете подобным талантом.

Констебль улыбнулся:

– Интуиция – друг исследователя.

– Интуицию нельзя использовать в качестве доказательства преступления, – сказал Александр.

– Иногда интуиция приводит к фактам, которые могут использоваться в суде, – ответил констебль.

– Хорошо. Для консультации воспользуемся кабинетом моего отца. – Рейвен проводила их наверх и села в кресло у черного мраморного очага. Александр сел в соседнее кресло, Амадеус Блэк – в кожаное кресло с высокой спинкой.

– Что это? – Александр указал на стол и кастрюлю, в которой мокла тряпичная мочалка.

– Иногда исследуемые предметы вызывают во мне беспокойство, – пояснила Рейвен, – и я должна смывать эти ощущения.

Александр закатил глаза, а потом взглянул на констебля. Но Амадеус, казалось, не заметил его насмешливого взгляда.

– Ну что, приступим? – спросил констебль.

Сложив ладони, Рейвен потерла их друг о друга и приложила к окровавленному вееру. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, интенсифицируя ощущения.

– Девушка чувствует себя неспокойно и хочет, чтобы компаньон проводил ее домой. Дурное предчувствие повергает ее в озноб. Преследователь прячется в темноте, за газовым фонарем. Этот монстр опаснее, чем тот, который в детстве прятался у нее под кроватью. Животный страх. Паника. Кровотечение… смертельный холод… конец.

Рейвен не так быстро смогла избавиться от ощущений, полученных от веера. Хуже этих ощущений могло быть только одно – оказаться на месте жертвы. Окунув руки в кастрюлю, Рейвен счищала мочалкой весь этот ужас.

– Отлично, – сказал констебль.

– Но ощущения жертвы не дают нам хоть какой-то ключ к разгадке личности убийцы, – сказал Александр.

– Теперь попробуйте это. – Констебль протянул Рейвен золотой соверен.

– Дайте мне также пуговицу, – сказала она, к немалому удивлению обоих мужчин.

Рейвен опять потерла руки. Взяв монету и пуговицу, она зажала их между ладонями. Закрыла глаза и подождала немного.

– Подавляемый гнев. Вспышка бешенства. Наказание для шлюх… Плетение кос. Плетение. Плетение. Алые ленты для алых леди.

– Опишите его, – прошептал Александр ей в ухо. – Сосредоточьтесь на его лице.

Рейвен услышала его голос. Она прижала золотую пуговицу к середине лба. Перед мысленным взором формировались образы.

– Туман и мгла, – озвучила она увиденное. – Темнота и… О Боже… – Рейвен умолкла.

– Расскажите нам, что вы видите, – потребовал Александр.

Рейвен побледнела и открыла глаза. Перевела взгляд с констебля на Алекса.

– Я… я…

– Вы видите чье-то лицо? – спросил Алекс. Рейвен кивнула, шок мешал ей говорить.

– Вы можете описать это лицо? – Александр обнял ее, предлагая свою поддержку.

– Я видела ее, – сказала Рейвен. – Я видела Белл.

Глава 10

Белл скучала по нему.

Ее страшил выход в свет. Собственно, это и побудило ее второпях отклонить предложение князя. Глупо и поспешно, тем более что она зачала от него.

Сделает ли он повторное предложение? Или ей придется унизиться и самой заговорить об этом?

Белл решила подождать неделю. Или две-три. Если подозрения подтвердятся, она скажет ему, что принимает его предложение. Ведь она обещала ему подумать.

Начавшееся лето привносило в эти дневные часы самый безмятежный оттенок. Пассифлора окутывала все вокруг приятной свежестью. Белл вдыхала ее чувственный, еще более нежный, чем у роз, аромат.

Она бродила по отцовском саду, обследуя растения, деревья и кустарники. Потом присела на скамью, тут же примчался Паддлз и положил голову ей на колени.

Благодаря театральной косметике шрам ее был почти незаметен. Она сможет присутствовать на бракосочетании сестры.

Воистину чудеса случаются каждый день, подумала Белл, в который раз отдавая должное мудрости няни Смадж.

Но теперь, как предупреждала мачеха, претендентки на любовь князя выйдут из тени. Это вызывало у нее беспокойство, поскольку соперничество с ними представлялось ей труднопреодолимой проблемой. Что, если князю приглянется одна из «белокурой троицы», учитывая их родословную и красоту? Если Михаил, не дай Бог, женится на одной из них, Белл придется видеть их вместе. Так или иначе, она будет присутствовать на семейных торжествах, поскольку Фэнси выходит замуж за его брата.