Бремя вины - Браун Картер. Страница 24

— Послушайте, лейтенант. — Киллер взглянул мне прямо в лицо, и я заметил, что глаза его снова потемнели. — Я заявляю, что это Хэл Кордиан велел мне убить Дана. Достаточно ли этого для суда? То есть я хотел сказать, достаточно ли сделать такое заявление в присутствии двух полицейских и очаровательной девушки, чтобы Кордиан пошел под суд?

— Конечно достаточно, — солгал я. — Мы все можем подтвердить под присягой, что слышали это заявление от вас!

— Слышишь, Хэл? — торжествующе произнес Фишер. — В тюрьму сядем вместе.

— Заткнись ты, чертов придурок! — прошипел Кордиан. И это шипение усиливалось по мере того, как он говорил. — Я лишился самого дорогого в моей жизни!

Думаешь, попытаюсь сбежать? Но куда мне бежать? Да и зачем? — Он решительно покачал головой. — Я буду сидеть здесь, поскольку теперь мне совершенно безразлично, что со мной будет. Я — живой труп!

— Сукин ты сын! — взорвался Фишер. — Ты втянул меня в это грязное дело, так теперь помоги выпутаться!

— У тебя есть пистолет, так пусти его в дело, — презрительно фыркнул Кордиан. — Сделай себе одолжение, Лу, пусти пулю в свою безмозглую голову!

В глазах Фишера засверкали молнии, лицо его исказила гримаса гнева. Прогремел выстрел, за ним другой — Фишер палил не переставая. Первая пуля попала Кордиану в голову, и он свалился со стула. Фишер всадил еще три пули в дергающееся в конвульсиях тело Кордиана и наконец перестал стрелять.

— Бросай оружие! — крикнули одновременно я и Стивенс.

— Какого черта! — глухо произнес Фишер. — Я ведь убил полицейского! Так что какая мне теперь разница?

— Ты прав, Лу, — с ненавистью прошептал я. — Какая тебе разница, говоришь? Ты убил не просто полицейского, а моего друга! Так что даже если ты бросишь пистолет, я тебя все равно убью!

— Лейтенант всегда был большим шутником, Фишер! — произнес вдруг резким голосом Стивенс. — Считаю до трех, и если не бросишь пистолет, то будешь убит! На счет» три»я стреляю!

Однако не успел он сосчитать до двух, как бандит бросил оружие, и я осторожно снял онемевший палец с курка револьвера. Колени Фишера вдруг подогнулись, и он упал на пол — нервы не выдержали напряжения, и он потерял сознание. Я огляделся и заметил, что Ванда куда-то исчезла. Через некоторое время из-за стойки бара показалась ее встрепанная головка.

— Вы закончили? — нервно спросила она.

Стивенс улыбнулся мне, но тут же его лицо стало серьезным.

— Простите, что я вмешался, лейтенант. — По голосу я понял, что патрульный неловко себя чувствует. — Но я подумал, что сержанту Полнику не понравится, если вы убьете Фишера.

— Вы правы, — откликнулся я. — Именно поэтому я и взял вас с собой. На случай, если я забудусь. А я ведь сейчас и вправду потерял голову от ярости!

Я глянул в огромные, оцепеневшие от ужаса карие глаза Ванды.

— Не стойте, Ванда, налейте нам выпить! — скомандовал я ей.

— Хочу вам кое-что рассказать, лейтенант. — Стивенс все еще чувствовал себя неловко. — Я понимаю, это не мое дело, но сегодня утром я слышал, как вы обвиняли себя в смерти сержанта Полника. Вы говорили, что вина целиком лежит на вас, поскольку вы забыли предупредить его, что в домике могут быть двое.

Но теперь мы знаем, как все произошло. И можно смело сказать — такого поворота событий не мог предвидеть никто. Фишер впал в панику и убил Дана. Потом спрятался в другой комнате. Услыхав выстрелы, сержант бросился в дом. Он хотел выяснить, что там происходит. Фишер подкрался к нему сзади и убил. — Стивенс решительно посмотрел на меня. — Вы понимаете, лейтенант, что любой другой на месте сержанта Полника все равно был бы убит. Это могли бы быть вы.

Или я. Или же сам шериф — разницы никакой. Все равно, конец был бы один!

— Я гляжу, вы знаете все на свете, — доброжелательно проворчал я. — Если вы такой умный, может быть, тогда знаете, что за гадость вколол мне док Мэрфи сегодня утром?

Стивенс не смог сдержать улыбку.

— Просто очень сильную дозу снотворного, лейтенант. Правда, увидев, как подействовала на вас смерть сержанта, доктор решил, что, проснувшись, вы тут же броситесь ловить убийцу. Он сказал — цитирую доктора, — Уилер сейчас просто с цепи сорвался. Когда он проснется, то будет рвать и метать, так что лучше не стойте у него на пути. И он сообщил шерифу, что по ошибке вколол вам не снотворное, а очень сильный наркотик. В десять раз сильнее ЛСД. В настоящее время он проходит клинические испытания. Окончательно добили шерифа слова доктора о том, что, пока наркотик не перестанет действовать, в вашем характере будут доминировать самые худшие черты. Он предупредил шерифа, что ни в коем случае нельзя вам противоречить.

Иначе вы заимеете против него зуб. Шериф поверил во все эти россказни и поведал обо всем мисс Джексон, и она тоже поверила. Эта история с самого утра стала источником острот в офисе.

— Так вы будете пить или нет? — жалобно спросила Ванда. — А то я уже свое выпила.

Прошел месяц. Однажды я подъехал к офису шерифа в половине шестого вечера. Обычно в это время меня на работе уже не бывает. Но на этот раз шериф сам попросил меня приехать. Войдя в его кабинет, я подождал, пока рассеется густой дым от сигары. Наконец сквозь него проступили контуры человека, стоявшего у стола шерифа.

— Наверное, мне надо представить вас друг другу, — произнес Лейверс с притворной сердечностью. Вот тут-то я и пожалел, что он узнал правду о том, какое лекарство вколол мне тогда док. — Лейтенант Уилер, это сержант Стивенс.

— Как сержант?! — сдавленным голосом воскликнул я. — Неужели наши дела так плохи, что таких мальчишек стали производить в сержанты?

— Сержант Стивенс будет теперь работать у нас постоянно, — самодовольно произнес Лейверс. — Мне пришлось буквально выкручивать капитану Паркеру руки, чтобы он согласился отдать нам Стивенса.

— Надеюсь, вы пошлете его дежурить на перекресток? — небрежно спросил я.

Лицо Стивенса слегка порозовело.

— Я понял, что поступаю в ваше распоряжение, лейтенант. Но если вас это не устраивает…

— Слушайте его больше, Стивенс! — лукаво усмехнулся Лейверс. — Он сам попросил, чтобы вас дали ему в помощники. Как вы думаете, кто мне выкручивал руки, пока не получил то, что хотел?

Я посмотрел на часы.

— Если мы не будем терять время, то я еще успею выпить.

Стивенс посмотрел на свои часы и с сомнением покачал головой.

— Боюсь, что не смогу к вам присоединиться. — Он пожал плечами. — Мне надо выполнить особое задание.

— Вы поедете с нами, шериф? — спросил я.

— Нет, спасибо, — проворчал Лейверс. — У меня много работы — политика!

Мы вышли в приемную, и Стивенс задумчиво посмотрел на пустой стол с пишущей машинкой.

— А что, лейтенант, Аннабел Джексон — ваша личная собственность? — осторожно спросил он.

— Нет, — честно ответил я. — Мы иногда проводим вместе время, вот и все. Однако хочу предупредить вас, друг мой: вам этот орешек не по зубам. Наберитесь сначала опыта в другом месте!

— Не знаю, не знаю. — Стивенс пожал плечами. — Может быть, она предпочитает мужчин помоложе.

Когда мы вышли на улицу, мое раздражение его замечанием успело поутихнуть.

— Пойдемте в бар «Чарли», — предложил Стивенс. — Вам все равно, куда идти. А у меня там назначено свидание.

Я посмотрел ему прямо в глаза:

— Мир тесен!

— А знаете, с того самого дня я больше не встречал Тони Дель Гуардо! — Стивенс улыбнулся. — Надеюсь, вы не приковали ее цепью к своей гигантской кушетке, лейтенант?

— Нет, — проворчал я. — Кстати, вы мне напомнили одну вещь. Эта ваша Барби-Эллен так больше ни разу и не пришла прибраться в моей квартире. Иногда, просыпаясь ночью, я крадусь в свою гостиную, чтобы посмотреть, не скачет ли она по моей кушетке со всеми своими девяноста фунтами и прелестными кожаными сапожками, которые составляют всю ее одежду!

Мы вошли в затемненный бар «Чарли»и двинулись к стойке. Там на высоком стуле, скрестив изящные ножки, сидела элегантная темноволосая дама, подвизающаяся на юридическом поприще.