Черные кружева - Браун Картер. Страница 14

— Дэнни! — Роберта Кэрол впорхнула в кабинет. — Что произошло?

— Не имеет значения. Быстро развяжи меня.

Она повозилась какое-то время с веревками, стягивавшими мои руки, и сказала:

— Не могу развязать, узлы слишком тугие.

— Тогда разрежь их! — крикнул я.

— Но чем?

Скрипнув зубами, я постарался овладеть собой.

— Нужно что-нибудь острое. — Я еле сдерживался. — Ножницы, нож, лезвие бритвы!

— У меня ничего нет! — Ее голос дрогнул. — И не кричи на меня!

— Ладно, — пробормотал я. — Поищи в ящике стола.

Я нетерпеливо следил, как она роется в ящиках. На ней были белый парчовый костюм, подходящие туфельки с ремешками, все так элегантно, хотя мне было не до того. Вдруг она выпрямилась, восторженно глядя на меня, и помахала в воздухе ножом для бумаг с костяной ручкой:

— Смотри!

Я на секунду закрыл глаза:

— Потрогай лезвие.

— О! — Ее голос был полон разочарования. — Он тупой!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова выпрямилась.

— Извини, Дэнни, но здесь нет ничего острого!

Внезапно меня осенило вдохновение.

— Видишь коробку сигар на столе?

Она кивнула.

— Возьми одну и закури.

— Зачем? — Она смотрела на меня как на идиота, широко раскрыв глаза.

— Веревку можно пережечь горящим кончиком сигары! — объяснил я.

— Может, я все-таки смогу найти нож? — В ее голосе не было энтузиазма.

— Зажигай сигару! — завопил я. — Фордайс и его горилла могут вернуться в любую минуту.

Она сняла целлофановую упаковку с сигары, нерешительно посмотрела на нее и, собравшись с духом, взяла в рот. Я тоскливо смотрел, как она поднесла к ней спичку, сделала несколько затяжек, закашлялась, отплевалась, еще несколько раз затянулась, всхлипнула, наконец сигара была зажжена. Роберта обошла вокруг стола, держа ее перед собой, словно заряд динамита с горящим бикфордовым шнуром. Потом она исчезла из моего поля зрения, зайдя за стул. Через несколько секунд я уловил запах горящей веревки, и колеса грузовика немного отъехали от меня.

— Дэнни, кажется, она погасла!

— Раскури ее снова, — отрезал я.

— А это обязательно?

— Конечно обязательно.

Мне снова пришлось выслушать всю программу кашля, плевков, всхлипываний, прежде чем я опять уловил запах горящей веревки.

— Откуда ты здесь взялась? Я был уверен, что ты убежала от меня ночью, потому что совершенно не хотела возвращаться в Манхэттен.

— Да, — еле слышно прошептала она. — То есть нет. Я хочу сказать, что я убежала, потому что действительно не хотела возвращаться.

— Но прежде ты сделала все возможное, чтобы я крепко уснул! — горько пожаловался я.

— Да, — призналась она. — Но не специально.

Я проснулась раньше тебя — около семи, ты еще храпел, вот так все и произошло.

— Я не храплю!

— Ха-ха!

— Зато я не сплю, задрав ночную рубашку до самой шеи, — продолжал я и вдруг завопил от боли.

— Ой, извини, пожалуйста! — ласково произнесла она. — Просто сигара соскользнула с веревки. Все в порядке: твоя рука даже не покраснела. Так что ты там говорил?

— Ничего, — ответил я. — Совсем ничего. И не беспокойся о моей руке, ожог третьей степени не имеет значения. Мне больно, только когда я кричу! — Я скрипнул зубами. — Как же ты добралась в город без машины?

— Я не сразу уехала. Сложила вещи в сумку и отправилась на пляж, там подождала примерно до одиннадцати — я была уверена, что к этому времени ты уедешь, — и тогда вернулась в дом.

— Почему же ты приехала в город?

— Я решила позвонить Джерому и рассказать ему о том, что случилось.

— Прекрасная идея, — пробормотал я.

— Сигара опять погасла, — пожаловалась она.

— Раскури ее!

В угрюмой тишине я слушал, как она кашляет и сплевывает, раскуривая сигару.

— Так что сказал Лэнсинг?

— Он спросил, где ты. Я ответила, что тебе пришлось вернуться в Манхэттен, чтобы найти Лючию. — Ее голос дрогнул. — Тебе обязательно выслушивать все это сейчас?

— Обязательно, — холодно ответил я.

— Сначала Лэнсинг говорил со мной очень спокойно. Он сказал, что сегодня утром ему позвонили и велели связаться с Дюком в Италии. Они намекнули, что Лючия у них и, если Дюк хочет видеть свою дочь живой, пусть передаст им нужную информацию. Тут Джером взорвался. Он обвинил нас с тобой в предательстве. Я попыталась его разуверить, но он просто обезумел от ярости. Пригрозил, что доберется до нас, чего бы это ему ни стоило. Тогда я повесила трубку.

— И возвратилась в Манхэттен?

— Я испугалась, что он приедет на Лонг-Айленд, найдет меня и сотворит что-нибудь ужасное. — Она громко вздохнула. — Потом я представила, как ты бродишь по Манхэттену, даже не догадываясь, что Джером собирается убить тебя. Вот я и подумала, что тебя необходимо предупредить. Я заказала такси, доехала до вокзала и пересела на поезд. Когда я наконец пробралась в свою квартиру, полиции там, к счастью, не оказалось. Я позвонила Карлу Ренни и спросила о тебе. Он ответил, что никакого Дэнни Бойда он не видел, но к нему заходил совершенно полоумный, коротко подстриженный полицейский и расспрашивал о Лючии. Я сразу догадалась, что это был ты. Потом я позвонила Дейну Фордайсу и у него спросила про тебя. Он поинтересовался, кто такой этот Дэнни Бойд. Я рассказала, что ты частный детектив, расследующий убийство Джо, а вспомнив, что он всегда хорошо относился к Лючии, добавила, что ты похитил ее и будешь держать в заложницах, пока не закончишь расследование. — Роберту просто распирало от гордости. — Правда, моя идея превосходна?

И к тому же я решила, что это поможет получить все необходимые сведения о Джо. Дейн сказал, что будет ждать тебя у себя в конторе, и обещал позвонить, как только ты появишься. Но мне надоело ждать его звонка, я доехала на метро до центра, а потом на такси через мост и...

— Твоя превосходная идея здорово помогла, — проворчал я сквозь стиснутые зубы. — Я попался как муха в паутину, только вместо паука ее сплела мартышка, а огромная горилла помогла мне посильнее запутаться в паутине.

— Да что ты! — удивилась Роберта.

— Ладно, к черту все!

Я непроизвольно напряг руки, пытаясь освободиться от веревок, но они еще глубже врезались в кисти.

Я снова завопил, потому что сигара опять коснулась кожи, но тут веревки ослабли.

— Надо было предупредить меня! — упрекнула Роберта. — Я убрала бы сигару.

— Ничего страшного!

Я энергично растер кисти, чтобы восстановить кровообращение, и принялся за веревки, которые опутывали мои щиколотки.

— Такси ждет тебя?

— Уже нет. Я заплатила ему, попросив подождать всего пару минут, на всякий случай. Я заметила около гаража машину с нью-йоркскими номерами и решила, что если даже это не ты, то кто-нибудь подкинет меня до города.

Узлы действительно оказались тугими, и я сломал пару ногтей, пока справился с ними. Наконец я неуверенно поднялся и потопал ногами, чтобы размять мышцы. Роберта обошла вокруг стола и протянула мне горящую сигару:

— Возьми.

— Докури сама.

— Дэнни, пожалуйста!

Тут я заметил, что лицо ее совсем позеленело, поэтому взял сигару, бросил на пол и растоптал. В третьем ящике стола я нашел свой пистолет и запихнул его в кобуру. Я уже собрался уходить, но, взглянув на Роберту, понял, что несколько поспешил. Она застыла, крепко закрыв глаза, — видимо, чувствовала себя действительно неважно. Я взглянул на часы. Сейчас четверть пятого, в гараж я приехал около половины третьего. Фордайс и горилла отсутствовали не более часа.

Значит, они всего лишь на полпути к домику на Лонг-Айленде. Можно было не спешить. Вдруг я замер, услышав, как где-то снаружи хлопнула дверь.

— Кто-то идет! — прошипел я.

— Наплевать, — шепотом ответила Роберта.

— Хочешь, чтобы тебя пристрелили?

Она медленно кивнула:

— Пожалуй, да.

Осторожные шаги медленно приближались. Дверь кабинета Фордайса по-прежнему была широко открыта, и первое, что незнакомый посетитель увидит, — это позеленевшее лицо Роберты Кэрол. Я выхватил кольт из кобуры и прижался к стене рядом с открытой дверью. Шаги внезапно стихли у самого входа. Я перестал дышать, тут в проеме появился ствол пистолета, а затем и его владелец.