Волшебные сказки - Несбит Эдит. Страница 7

— Ужасно, ужасно рад, — заявил мужчина, демонстрируя разом все тридцать два своих зуба, — ужасно рад снова встретиться со своей бывшей ученицей.

— Наша ужасная радость взаимна, можете мне поверить, — откликнулась мисс Фицрой Робинсон. В иных случаях совершенно невозможно быть вежливым и правдивым одновременно; мисс Робинсон предпочла быть вежливой в ущерб правдивости, и я не думаю, что нам стоит за это ее порицать.

— А я, знаете ли, все путешествую, — сообщил профессор, ни на секунду не переставая улыбаться, — мотаюсь по белу свету, пополняю копилку знаний. Ах, моя милая леди, недаром говорится: век живи, век учись. Источник мудрости неисчерпаем, и чем больше из него пьешь, тем сильнее становится жажда знаний. Учиться, учиться и еще раз учиться — вот цель всей нашей жизни, не правда ли? Скажу вам без ложной скромности, я много чего поднабрался с тех пор, как имел честь быть вашим наставником по элементарной магии. Будьте откровенны: могу ли я рассчитывать на должность профессора в вашей прославленной Академии?

— Видите ли, дорогой профессор, в нашей учебной программе не предусмотрен курс магии, даже элементарной, — сказала директриса. — Родители моих учениц не проявляют интереса к этому предмету, а у меня, как вы знаете, частное заведение, и я в подборе дисциплин руководствуюсь прежде всего вкусами и пожеланиями своих клиентов.

— А ведь, помнится, это был ваш любимый предмет, — заметил профессор. — Вы, безусловно, не прогадаете, предоставив мне это место. Я в последнее время так много пил из источника мудрости…

— Конечно-конечно, я в этом не сомневаюсь, — поспешила прервать его мисс Робинсон. — И я не премину воспользоваться вашими любезными услугами, как только в моей школе откроется соответствующая вакансия.

— Я не могу ждать вакансии, — сверкнул голодными глазами господин Долоро де Лара. — Работа нужна мне сейчас. Я готов дать тринадцать уроков всего за тысячу фунтов; это большая скидка — только из уважения к вам, моя милейшая леди.

— Но сейчас это невозможно, — твердо сказала хозяйка школы, на множестве исторических примеров знавшая, как опасно оставлять принцесс в обществе волшебника. Подобные эксперименты неизбежно заканчивались скандалом, что могло сильно повредить репутации ее заведения.

— Значит, по-вашему, это невозможно? — переспросил профессор.

— Дело в том, что все мои ученицы — принцессы, — пояснила мисс Робинсон, — и они не нуждаются в знании разных магических заклинаний, поскольку могут получить все, что захотят, без помощи магии.

— Стало быть, вы говорите мне «нет»?

— Я говорю вам «нет, большое спасибо, очень приятно было встретиться».

— Ха-ха! — сказал мистер де Лара и, выскочив из директорского кабинета, стремительно зашагал по коридору в сторону учебного класса. Мисс Робинсон бросилась вслед за ним, но было уже поздно — дверь класса захлопнулась перед ее носом, и в замке дважды повернулся ключ.

— Дья… Боже мой! — воскликнула директриса, даже в столь неприятной ситуации не забывавшая о культуре своей речи. Нельзя было терять ни секунды — выбежав из здания школы, она по пожарной лестнице взобралась на его крышу, и, быстро определив, какая из каминных труб ведет в классную комнату, начала спускаться туда через дымоход (благо труба была достаточно широка, а внутри ее имелись ступеньки из толстых металлических прутьев). Однако, шагнув из отверстия камина в комнату, она сразу же поняла, что опоздала. Семеро принцесс бесследно исчезли, а проходе между рядами парт стоял профессор магии и улыбался самой широкой улыбкой из всех, какие мисс Робинсон случалось видеть когда-либо прежде.

— Ах вы гадкий, противный, бессовестный человек! — вскричала бедная женщина, потрясая взятой со стола указкой… Подробности их дальнейшей беседы мы с вашего позволения опускаем — можем лишь сообщить, что на сей раз мисс Фицрой Робинсон использовала-таки в своей речи несколько выражений, именующих крайне ограниченное хождение в культурных слоях общества, не говоря уж про светские салоны и частные школы для королевских детей.

Утром следующего дня (это была суббота) король Фортунатус, как обычно, зашел в школу за своей дочерью, принцессой Дэйзи, чтобы отвести ее домой, — по заведенному распорядку ученицы могли проводить один из выходных дней в кругу семьи. Служанка, открывшая ему дверь, была одета в халат из толстой и грубой материи, а в волосах ее застряли хлопья золы. Король решил было, что в доме траур и что служанка носит платье из мешковины и посыпает голову пеплом в знак скорби о какой-то постигшей их тяжелой утрате, но та на его встревоженные расспросы ответила вполне будничным тоном:

— Нет, ваше величество, это не траур. Просто я чищу кухонную плиту, она жутко засорилась, хотя… Но вам лучше поговорить обо всем с хозяйкой.

Король прошел в гостиную, украшенную бумажными цветами, вышитыми салфетками и множеством акварельных рисунков — все это было сделано руками самих учениц, — а также разноцветными ковриками, которые ткала, не вставая с постели, вечно больная тетушка мисс Фицрой Робинсон.

Вскоре появилась и сама директриса, облаченная в хорошо скроенное и подогнанное по фигуре платье их мягкой и тонкой мешковины; ее кружевной чепец был аккуратно посыпан легким серебристым пеплом.

— А-а, — сказал король, — вы, я смотрю, тоже занялись чисткой кухонных плит. Это прекрасный воспитательный пример: благородная дама не гнушается самой что ни есть черной работы. Боюсь, я пришел слишком рано и невольно вам помешал…

— Нет-нет, ваше величество, вы как всегда пунктуальны. А что касается моего наряда, то здесь дело не в кухонных плитах. Я надела это платье из мешковины и посыпала голову пеплом в знак скорби о постигшей нас всех тяжелой утрате. Я не намерена ничего от вас скрывать. Мужайтесь, ваше величество, известие будет не из приятных: принцесса Дэйзи, ваша очаровательная дочурка, гордость и украшение моей школы, пропала без следа. Вместе с ней пропали и шесть других учениц. Не беспокойтесь, все они живы-здоровы, но в настоящий момент я не могу вызволить их из магического плена.

Потрясенный король сделал шаг назад и рухнул в кресло, жалобно заскрипевшее под его тяжестью. Мисс Робинсон взглянула на него с тревогой — это было кресло из ее любимого старинного гарнитура орехового дерева (кушетка, два кресла и шесть стульев); такую мебель в наше время можно приобрести только в антикварном магазине, да и то по сумасшедшим ценам. Король между тем беспомощно хватал воздух ртом, не в силах вымолвить ни единого слова. Воспользовавшись этой паузой, директриса произнесла небольшую речь, которую она загодя написала на бумажке и выучила наизусть.

— Ваше величество, уверяю вас, во всем происшедшем нет ни капли моей вины — если это не так, можете меня повесить, то есть… — тут она сбилась, — то есть это, конечно же, так — я имею в виду пропажу девочек, — но в данном случае я говорю о своей вине, которой нет ни капли, потому что… — она окончательно запуталась и, украдкой отогнув манжету, заглянула в шпаргалку, — да, вот… «Можете меня повесить, но сперва позвольте мне дать вам необходимые разъяснения по сути возникшей проблемы или, выражаясь точнее, небольшого конфликта, повлекшего за собой непредвиденные и весьма неприятные последствия.»

Покончив таким образом со вступительной частью, она бережно опустилась во второе кресло из драгоценного гарнитура и уже без бумажки, своими словами поведала королю о визите зловредного профессора магии, остановившись как раз на том месте, на котором мы прервали первую часть своего повествования.

Король слушал, нервно теребя бахрому вышитой салфетки, лежавшей на журнальном столике.

— Мне никогда не нравились методы профессора де Лара, — говорила, печально качая головой, мисс Робинсон, — а его моральные качества давно уже вызывали у меня сомнения — теперь эти сомнения переросли в уверенность. Несколько лет назад, уже после того, как я прошла у него курс обучения элементарным колдовским приемам, я взяла еще несколько уроков прикладной магии у гораздо более авторитетного специалиста. Благодаря этим урокам — которые, кстати, обошлись мне очень недешево, — я сумела в корне пресечь деятельность этого беспринципного проходимца…