Девушка из космоса - Браун Картер. Страница 17

— Возможно, возможно... — Я усмехнулся. — Итак, вы оказали мне огромную услугу.

— Вы рассказали нам правду о Монике? — Его голос прозвучал настойчиво. — Ну, то, что она находится в этом санатории, и все прочее? То, что она безнадежно больна?

— Так заявил психиатр.

— Тогда какого черта вы заставляете Анджелу верить в чудо? — выкрикнул он с неожиданной яростью свой вопрос.

Я с неподдельным изумлением посмотрел на него.

— Я только ей сказал, что в ее распоряжении остается на ожидание чуда лишь три дня, Хью. Это же верно?

— Нет, неверно, и вы это знаете! — Голос его звучал страстно. — Это нечестно по отношению к Анджеле.

Зачем вселять в нее несбыточную надежду, что Моника Байер выздоровеет, избавится от безумия и возвратится сюда вовремя, чтобы начать работать в картине «Стеллар». И что все это должно произойти за три дня.

— Что вас грызет, Хью? — спросил я из непритворного любопытства.

— Анджела, вот о ком я забочусь! Рик, жестоко поддерживать в ней надежду, для которой нет никаких оснований! Проклятие! У нее и без этого достаточно неприятностей. Дарен практически ее обманул, а теперь к тому же помешалась эта немецкая девчонка... Вы понимаете, это обойдется ей минимум в сто тысяч: всего пару недель назад «Стеллар» предложил именно столько за контракт с нею.

— У каждого из нас свои проблемы, Хью, — сказал я миролюбиво. — Но если Анджела не дождется своего чуда в течение трех дней, полагаю, от этого у нее не произойдет нервного срыва!

— А вот я в этом совсем не уверен! — буркнул он. Конечно, она держит себя в руках, не распускается, размахивает в воздухе мундштуком и говорит властным тоном. Но это внешняя сторона, в действительности же она легкоранима, Рик.

— Вы хотите, чтобы я истек кровью на моем дорогом ковре?

— усмехнулся я.

— Нет? А чего же вы от меня тогда хотите? Чтобы я сказал ей, что на свете чудес не бывает?

— Почему бы вам не сделать этого, Рик? — Он заговорил умоляющим тоном. — Если она немедленно порвет контракт и попытается забыть о существовании Моники Байер, ничего, кроме добра, ей это не принесет! Да и всему агентству тоже. Анджела обратит внимание на другие объекты нашего бизнеса. У нас множество действительно новых клиентов, которые начали проявлять недовольство тем, что у Анджелы они как-то отошли на второй план.

— Никак не могу разобрать, чего вы добиваетесь, Хью?

Я задумчиво посмотрел на него. Он все так же сидел, примостившись на самом кончике стула. Его толстые короткие ноги едва доставали до пола. На круглой физиономии было ангельски невинное выражение, которое портили беспокойно бегающие глазки.

— Не забывайте, что в первую очередь именно вы толкнули Анджелу на эту авантюру с выкупом прежнего контракта Моники, а теперь он утратил всякую цену, и в довершение всего Анджела потеряла человека, за которого намеревалась выйти замуж, — заговорил я. — Это вас и мучает? Вы считаете, что чем быстрее она порвет злополучный контракт и позабудет все, связанное с ним, тем это будет лучше для Хью Лэмберта?

— У вас порочное мышление, Рик!

— Лицо у него побагровело.

— Похоже, что вы не верите ни одному моему слову. Я говорил вам раньше и повторяю еще раз:

Анджела — единственный человек, о котором я беспокоюсь в этой довольно скверной истории.

— Если вы это утверждаете, Хью, — я нарочито медленно закурил сигарету, — скажите мне, чем Эрих Вайгель зарабатывал себе на жизнь?

— Я уже сказал вам прежде. — Он нетерпеливо повысил голос.

— Когда я бывал в Мюнхене, мне так и не удалось это выяснить. Но судя по его внешности, он крутой парень, и род занятий у него наверняка нелегальный. Об этом я вам тоже сообщил.

— Не знаю. — Я беспечно пожал плечами. — Мне он не показался особенно крутым, как вы изволили его охарактеризовать. Разве что этот шрам на лице.

— Кто как считает! — фыркнул Хью.

— Вы сами из тех, кому палец в рот не клади, так что ни один бандит не покажется вам достаточно крутой личностью.

— Этот шрам просто интригует, — продолжал я, не обращая внимания на замечание своего собеседника. Неужели вы никогда не задумывались над тем, как он его получил? Ведь на пару дюймов ниже, и он лишился бы обоих глаз... Страшный удар, верно?

— В Мюнхене у меня были куда более важные заботы, чем его шрам! — раздраженно огрызнулся Хью. — До него мне не было никакого дела. Не ввязывайся Вайгель в сомнительные истории, и шрама бы не было.

— Еще один момент, — продолжал я невозмутимо. Ни один человек с усами не выглядит крутым. Вам это известно?

— Ну а это к чему? — Он ошеломленно уставился на меня. — Впрочем, подходите к данному вопросу, как считаете правильным. Я ошибся насчет Вайгеля. Поскольку он носит усы, он не выглядит крутым парнем, не так ли?

— О'кей! Давайте внесем некоторые коррективы. Из-за густых усов он не выглядит крутым парнем, но зато шрам на лбу придает его физиономии бандитское выражение. Верно?

— Вы что, немного спятили? — пробормотал Хью. Постепенно теряете рассудок?

— Знаете, — произнес я очень серьезно, — возможно, вы и правы.

— Во всяком случае... — Он вскочил на ноги. — Мне надо уходить. Так вы скажете Анджеле, чтобы она перестала ждать какого-то немыслимого чуда, Рик?

— Нет!

— отрезал я. — Полагаю, существует малюсенький шанс, что чудо все же произойдет.

— Подлец! — Он чуть не зарыдал от отчаяния. — Какой вы низкий негодяй, Рик! Я вас упрашивал, уговаривал, умолял о такой пустяковой услуге взамен того огромного одолжения, которое я...

— Убирайтесь к чертовой матери, Хью! — произнес я устало, — Идите рыдать еще на чьем-нибудь дорогом ковре. Вы нервируете и раздражаете меня как раз тогда, когда мне следует быть очень собранным.

Он с минуту смотрел на меня бешеными от ярости глазами, потом выбежал из комнаты. А через несколько секунд я услыхал, как захлопнулась входная дверь.

После ухода Хью дом показался тихим, его ноющий голос больше меня не раздражал, но легче от этого мне не стало.

Глава 7

Я заехал за Кэти Фрик ровно в восемь. На ней было надето черное платье, удерживаемое на месте тоненькими бретельками. Вырез-каре был весьма низким, он не скрывал совершенно потрясающие «подножия» двух упругих холмов, разделенных ложбинкой. От лифа почти до самых колен ниспадала пышная юбка (или волан?) из черных кружев.

Я посмотрел на нее с восхищением, затем покачал головой.

— Таково ваше представление о повседневной одежде? Что же вы наденете по случаю официального приглашения? Бикини, наверное?

Она снисходительно улыбнулась.

— Я совершенно случайно наткнулась в шкафу на эту старую тряпку. Решила, что ее надо проветрить.

— Кэти, дорогая, вам не нужны никакие наряды! воскликнул я совершенно искренне.

— У вас имеется все, я это вижу невооруженным взглядом.

— Может быть, мы пойдем куда-нибудь поесть? — спросила она с самым невинным выражением лица. — А то вы смотрите на меня такими голодными глазами, что у меня сердце сжимается от жалости.

Мы отправились в тихий итальянский ресторанчик, хорошо мне известный. Он мне нравился особой интимной атмосферой и настоящим красным «кьянти»; я отношусь к тем знатокам вин, для которых после двух стаканчиков бурбона любое вино кажется лимонадом, из которого исчез весь газ. Но настоящее «кьянти» — это совершенно особая вещь!

К тому времени, когда нам принесли по второй чашечке кофе, который Кэти запивала мятным ликером, а я бурбоном, стрелки часов подбирались к десяти.

— Это был потрясающий обед, Рик! — сказала Кэти мечтательно.

— Ну а что вы запланировали на остаток вечера? — Она внезапно зарделась.

— Большой сюрприз! — ответил я. — Мы получили персональное приглашение от мастера иллюзий, который обещает продемонстрировать нам весь набор своих трюков. Это нечто единственное в своем роде, как принято выражаться в светской хронике, и будем присутствовать только мы двое.