Лесные происшествия (Рассказы) - Севастьянов Анатолий Александрович. Страница 7

"Какие привередливые, - думал отец. - То одно им не так, то другое. Раньше тоже приходилось косуль подкармливать, но те такими не были".

Неподалёку от первой кормушки он сделал ещё две и сено разложил в них поровну.

На другой день увидел в бинокль - всё наладилось. Косули чуть поели из одной кормушки, перешли к другой. Там повыбирали что-то, направились к третьей. От неё опять к первой. Больше двадцати раз переходили от кормушки к кормушке. Весь снег между ними истолкли острыми копытцами. И сено почти всё съели.

- Бывает так, - говорил Сашке отец. - Кажется, простое дело, а пока тонкостей не узнаешь, не получится как надо. Пришлось повозиться. До этих тонкостей только в работе и можно дойти.

Косули прожили в этом лесу до весны. Больная совсем поправилась. А летом на тропинке Сашка видел крохотные следочки маленького косулёнка.

УПРЯМЫЙ ЯСТРЕБ

К ночи запорошил снежок, а под утро небо опять глядело звёздами. Сугробы отбелила мягкая пороша. Пропали старые следы. Повсюду чисто - ни хвоинки.

Сашка пошёл в лес, поискать след какого-нибудь зверя и посмотреть, что он делал ночью или утром. Следы сейчас только свежие.

Первым встретил след зайца. Он привёл к полю. На бугре, где поменьше снега, всё истоптано заячьими следами. Беляк кормился тёмно-зелёными всходами озими.

С поля он попрыгал в лес, на лёжку. Сашка знал его обычные хитрости: сделает две-три петли, потом пробежит своим следом обратно, скакнёт длинными прыжками в сторону и затаится где-нибудь у куста или дерева.

Сначала так и было - следы сделали первую петлю. Но на поляне спокойный след неожиданно сменился длинными прыжками. Заяц помчался, потом заметался из стороны в сторону, а на снегу появились царапины крыльев. Они то с одной стороны, то с другой, то прямо на следах - напала какая-то птица.

На снегу горела капелька крови. А вот ямка. Похоже, заяц опрокинулся на спину и отбивался лапами. По сторонам отметины крыльев, а в следы ветром сдуло немного перьев. Значит, удалось косому царапнуть птицу. По полосатому, как тельняшка, рисунку на перьях стало понятно: напал ястреб-тетеревятник.

За ямкой опять перепутались следы заячьих лап и ястребиных крыльев. Беляк добежал до ёлки и, как в нору, шмыгнул под заваленную снегом лапу. Ястреб туда не полез: следов его не было.

Сашка обошёл ёлку - выходных следов нету. Подёргал зелёную лапу - не выскакивает.

"Может, он сильно ранен и его надо спасать?" - Сашка снял лыжу и, как лопатой, принялся раскапывать сугроб.

Снег сбоку шевельнулся - выскочил заяц. Вид ошалелый - растерялся на ярком свету. Чуть замешкался, потом кинулся бежать. И тут же сверху нагрянул ястреб! Ждал где-то в ельнике, разбойник.

Заяц закружил по поляне, а над ним, шумя и хлопая крыльями, бесновался ястреб. Не мог вкогтиться как следует. Заяц бросился назад, к Сашке. Ястреб за ним - и встал в воздухе серым крестом с двумя янтарями. Сашка швырнул в него лыжу, которой копал. Промахнулся.

Заяц у самых ног проскочил в нору, а ястреб, быстро махая короткими крыльями, полетел за ёлки...

Утопая одной ногой в снегу, Сашка проковылял к брошенной лыже, встал на неё и обошёл поляну. Осмотрел деревья поблизости, убедился - ястреба нету, и пошёл домой, чтобы опять случайно не наделать неприятностей какому-нибудь зверю.

ЛЕСНОЙ ТЕРЕМОК

В воскресенье отец разбудил Сашку рано утром и сказал:

- Пойдём со мной, покажу тебе лесной теремок.

Встали на лыжи и долго шли по накатанной лыжне отца.

Пришли к большой поляне. На краю стоял неизвестно кем построенный старый бревенчатый сарайчик, серый от времени.

- Смотри, и эта здесь, - удивился отец. Возле сарая копала снег лисица. - Раньше её не видел. Тоже к теремку пришла.

Лисица услышала разговор и тут же сбежала в лес. Из-под крыши вылетела стая овсянок, расселась на сарае.

Сашка с отцом подошли ближе. Из сарая шумно выпорхнули полевые воробьи и облепили крышу.

Отец скомкал в руках снег и легонько бросил его в дверь. Комок стукнулся о доски, и тут же из сарая на крышу выскочили белки и вылетела сова. Белок было, наверное, целый десяток. Распушив хвосты, они быстро забегали одна за другой по крыше, как будто закружилась беличья карусель.

Сова облетела сарай и опять спряталась под крышу. Белки одна за другой попрыгали на снег и убежали в лес. Воробьи, овсянки отлетели было в сторону, а потом опять прошумели крыльями и расселись поблизости на деревьях.

Отец отпер дверь. Внутри лежали жёлуди, зерноотходы и другие корма для кабанов и косуль.

- Перед тем как это сюда привезти, я крышу подлатал, - сказал отец, а дырки в потолке заделывать не стал, чтобы всякая лесная мелкота могла тут бывать, как в тереме-теремке. Птицы и белки к зёрнам, к желудям собрались, а сова с лисицей к мышам поближе. Мыши этот склад раньше всех нашли.

Отец с Сашкой насыпали в кормушки кабанам и косулям желудей, отходов зерна и пошли домой.

- Видел, - сказал отец, - не только в сказках теремки бывают.

НОВАЯ ПЛОЩАДКА

Утром Сашка проснулся от стука дров: отец свалил к печке большую охапку. На улице мороз, и в доме надо топить лучше.

После завтрака, как обычно в воскресенье, на широких лыжах пошли с отцом в лес.

Сначала никаких приключений не было, если не считать шишку, которую клёст бросил с ёлки на голову Сашке. Но когда на поляне подошли к стогу сена, из-под него выскочили кабаны и кинулись к зарослям. Впереди, взрывая снег, мчались самые крупные звери. За ними - поменьше. А сзади семенили ножками маленькие кабанята. Один остановился - рядом встали ещё два.

Они были тощие, в рыжих нашлёпках примёрзшей к шерсти торфяной грязи. Самый крошечный кабанёнок развернулся и, не обращая внимания на людей, побежал назад, в тёплое гнездо под стогом. За ним понуро пошли два других.

Сашка сунулся было под стог, посмотреть, но отец остановил его:

- Не пугай. Выгонишь - замёрзнуть могут. Видел, на них ледяная корка?

Стали разбираться, почему малыши такие обледенелые. Нашли низинку, где кабаны разносили на ногах коричневую грязь по снегу. Там всю зиму не замерзало болотце, и было оно как раз на пути кабанов к подкормочной площадке. Большие звери проходили его легко, мочили только ноги. А маленькие купались поневоле в торфяной жиже и вылезали из неё на мороз.

Отец сразу решил сменить место для подкормочной площадки. Иначе все кабанята погибнут.

Была в лесу подходящая поляна.

- А как кабаны узнают, что мы подкормку на новое место высыпать будем? - спросил Сашка.

- Это второе дело. Прежде надо придумать, как туда на мотоцикле ездить. Не будешь же в такую даль картошку на себе таскать. Проезд нужно расчистить. А как?

- Бульдозер попроси в совхозе, - предложил Сашка.

- Если бульдозер без дороги пустить, знаешь сколько молодых деревьев погубит! Нет, надо что-то другое придумать...

После этого отец каждый день уходил в лес с тяжёлым рюкзаком. Сашка спрашивал, что он там делает? Что в рюкзаке? Но отец отвечал только:

- Дорогу расчищаем.

С кем? Как? Не говорил. Обещал только прокатить на мотоцикле по новой дороге.

"С кем он её чистит? Что придумал? - пытался догадаться Сашка. - Не лопатой же разгребает? Это сколько надо грести? А в рюкзаке чего носит?"

Прошло время. По старой подкормочной площадке сиротливо прыгала одинокая сойка - искала жёлуди. Она ещё не знала, что кабанов теперь подкармливают в другом месте.

Мотоцикл то бросало на кочках в сторону, то он нырял в яму и, отбрасывая колесом струю снега, с рёвом выбирался из неё.

- Ничего, ехать можно! - подбадривал отец Сашку и самого себя. Помнишь, жёлуди собирали под дубами? Они и помогли эту дорогу сделать.

Оказалось, отец носил в лес в рюкзаке жёлуди. Сыпал их в снег, начиная от старой площадки. А ночью приходили кабаны и рыли сугроб, выбирая жёлуди. Каждый день длинной полосой отец сыпал жёлуди всё ближе к новой поляне. А кабаны расчищали снег, хрупали жёлуди и не понимали, конечно, что делают дорогу для мотоцикла, на котором будут возить для них подкормку. И место новой подкормки искать им не надо - сами прорыли туда дорогу своими носами.