Белый жираф - Сент-Джон Лорен. Страница 12

Городской шум не проникал в зеленую тьму леса. Слышалось только журчание ручья, шелест листьев и пение птиц. Над узкой тропинкой в просвете между ветвями виднелось зависшее над лесом огромное темное облако. Мартина полезла на высокое дерево. Она карабкалась и карабкалась, останавливаясь, только чтобы впустить немного воздуха в свои пылающие легкие. Перед ней, далеко внизу, открылась панорама сияющего огнями города и ботанического сада, теперь похожего на миниатюрную деревню, собранную из деталей конструктора «Лего». До нее снова донеслись крики одноклассников. Преследователи тоже добрались до леса. Мартина слезла с дерева, колючие ветви исцарапали ее. Она не могла больше бежать, ватные ноги совсем не слушались.

Вдруг из-за дерева высунулась рука и стащила Мартину в овраг. Девочка уже собиралась закричать, точно так же, как в том странном сне, но так обессилела, что из ее груди вырвался только хрип. Мартина упала на кучу листьев и приготовилась к удару, но ее никто не собирался бить. Вглядевшись в темноту, Мартина увидела своего спасителя. Бен! Он обнял ее. Мартина чувствовала тепло его рук и биение его сердца.

— Мартина, — сладким голосом звал Джейк, — где ты? — Листья шелестели под ногами пробегающей мимо банды.

Бен приложил палец к губам Мартины. Он наклонился, взял горсть мелких камушков и постарался бросить их как можно дальше.

Люк закричал:

— Туда! Скорее.

Под ногами бегущих ребят с грохотом ломались сухие ветви. Слышались боевые выкрики.

Мартина увидела, что Бен сотрясается от беззвучного смеха. Он так хохотал, что схватился за живот.

— Что? — прошептала Мартина. — Что смешного?

Бен выпрямился и указал на прикрученную к дереву табличку. Свежей черной краской на ней было аккуратно выведено:

ОСТОРОЖНО: ОТКРЫТАЯ КОМПОСТНАЯ ЯМА.

• 12 •

Мартина ничего не рассказала бабушке о своем приключении в Ботаническом саду, закончившемся для шестерых ее преследователей падением в мокрую, вонючую компостную яму, полную гниющих фруктов, листьев и навозных жуков. Только Шерилин, не поспевавшей за остальными, удалось избежать позора, но поисковая команда обнаружила ее дрожащей и бормочущей что-то бессвязное после встречи с рысью со сверкающими желтыми глазами. Мисс Фолкнер всю колотило от гнева. Тем более что никто не объяснил причин произошедшего и не признал своей вины. Даже миссис Ратмор утратила свое обычное чувство юмора и заявила, что, если бы эта шестерка не была уже достаточно наказана пропущенным пикником и жестокими насмешками в автобусе по пути домой (их посадили в последних рядах, голодных, грязных, вонючих и красных от стыда), они бы до конца учебного года подстригали школьные газоны маникюрными ножницами.

Никто не понял, почему из всей группы только Мартина и Бен в полном порядке оказались на площадке для пикника и наслаждались вареной кукурузой и молочными лепешками. Мисс Фолкнер заверила нарушителей дисциплины, что не спустит с них глаз, но Мартина всерьез опасалась гнева «Банды Пяти Звезд».

— Ты за все заплатишь, — угрожающе прошипел ей Скотт Хендерсон, вылезая из автобуса, и Мартина знала, что он не шутит.

К счастью для Мартины, с того утра, когда Гвин Томас увидела, как старательно внучка пропалывает грядки, в доме воцарилось перемирие. Да такое, что Гвин наконец сжалилась и позволила Мартине в выходные поехать вместе с Тендаи на очередной осмотр заповедника. Он заехал за ней на джипе в половине пятого утра в субботу, когда о предстоящем рассвете говорила только желтоватая полоска на горизонте, и повез к высшей точке Савубоны, к крутой насыпи, поросшей алоэ, кустарниками и оранжевыми цветами. Острые скалы вокруг покрывали кактусы.

На джипе забраться на самый верх холма было невозможно, поэтому Тендаи и Мартине прошлось преодолеть последние метры пешком. Добравшись до вершины, они смогли насладиться красивейшим африканским рассветом. Пока Тендаи распаковывал завтрак, Мартина устроилась поудобнее, прислонившись к еще теплому от вчерашней жары камню. Далеко внизу виднелось самое большое озеро в Савубоне. Взошло солнце, и, когда глаза Мартины привыкли к медовому свету, она разглядела стада буйволов, слонов и антилоп, направлявшихся на водопой. Из-за деревьев выглядывали грациозные белые цапли, напоминавшие оригами.

Мартина никогда в жизни не дышала таким чистым воздухом, не видела ничего прекраснее и не слышала ничего мелодичнее утреннего пения птиц. Если бы мама и папа могли сейчас разделить ее восторг! Мартину согревала мысль, что мама наверняка бывала здесь и наслаждалась таким рассветом. Тендаи развел небольшой костер и вскипятил горшочек с удивительно пахнущим чаем. Он протянул Мартине кусок горячего африканского хлеба из маисовой муки, и они молча наслаждались едой и созерцанием жизни долины у подножия холма.

Через некоторое время Мартина спросила:

— Тендаи, можно задать вопрос?

— Ага.

— Точно?

— Ага.

— Откуда у тебя этот шрам на лице?

Тендаи рассмеялся, но это был горький смех.

— Давно это было, малышка. Слишком давно, чтобы иметь значение. Я был злым молодым человеком, вот и все.

Мартина понимала, что он не хочет об этом говорить, но любопытство взяло верх.

— На тебя напал зверь или это случилось в драке?

Тендаи расстегнул свою рубашку цвета хаки, и Мартина, потрясенная, закрыла рот рукой. Его грудь и спину пересекали пятьдесят или шестьдесят толстых уродливых шрамов. Было ощущение, словно кто-то или что-то пыталось порвать его на миллион кусков.

— Какое животное способно на такое? — резко произнес зулус. — Нет, малышка, животные могут поцарапать тебя, укусить или даже разорвать на части от голода или страха, но только человек может уничтожать тебя изнутри и истязать твое тело всего лишь из-за цвета кожи.

Мартина сглотнула.

Тендаи словно унесся в прошлое. Ему было двенадцать лет, когда его родители в поисках работы переехали из мирной деревни в горах Дрейкенсберг в пользующийся дурной славой портовый город Совето неподалеку от Йоханнесбурга.

— Словно сам дьявол, — вспоминал Тендаи, — спустился в этот город и превратил его в ад. Но ад этот был только для черного населения. Целые семьи жили в металлических клетках без туалетов и проточной воды. Когда темнело, мы разжигали костры, чтобы прогнать крыс и тараканов, а по улицам ходили вооруженные банды. — Он замолчал. — Наверное, мне не стоит рассказывать тебе об этом. Твоей бабушке это не понравится.

Мартина поднялась со своего места и села поближе к зулусу.

— Пожалуйста, Тендаи, — попросила она, — я хочу знать.

Невзирая на трудности жизни в Совето, Тендаи считал себя счастливчиком. Его мать была опытной учительницей и помогала ему заниматься. Он много работал и мечтал, как однажды вернется в горы и купит ферму. Когда Тендаи исполнилось семнадцать, он устроился клерком на железнодорожную станцию и невероятно гордился этим. Была только одна проблема. До работы нужно было шагать почти восемь километров, и каждый раз его останавливала полиция для проверки документов. В то время цветные не могли свободно передвигаться по городу без документов.

— Один полицейский особенно возненавидел меня. Однажды я почувствовал, что он ждет не дождется повода арестовать меня.

Мартина заметила, что зулус дрожит.

— И он дождался?

Тендаи кивнул:

— Он как-то поймал меня без документов. Мама постирала мою рубашку и забыла положить документы обратно в карман. Узнав, что у меня нет с собой нужных бумаг, полицейский начал кричать и избивать меня дубинкой. Когда я напомнил ему, что он уже сотни раз проверял мои документы, он озверел и сорвал с меня рубашку. Все это время я сдерживался, но, когда он порвал рубашку — а без нее я не мог явиться на работу, — я ударил его изо всех сил.

После этого Тендаи почти ничего не помнил. Очнулся он в тюремном госпитале, весь в бинтах. Когда через девять месяцев его выпустили из тюрьмы, оказалось, что родителей куда-то выслали. Он больше никогда их не видел.