Счастье по собственному желанию - Романова Галина Владимировна. Страница 12
Расправа не заставила себя долго ждать. Упившийся водкой бывший муженек вскочил с места, ухватил ее за волосы и потащил в гостиную, на ходу приговаривая:
– Я тебе сейчас покажу фальшивку! Я тебе сейчас, паскуда, покажу, что у меня имеется фальшивого, а что настоящего. Оскорблять она меня вздумала!!! Выписать решила!!! А вот хрен ты угадала! Даже в собственном доме на семи холмах буду жить, ни за что не выпишусь отсюда!
– Это почему? – спросила Люба, она, согнувшись, семенила за Ивановым, на ходу теряя тапки.
Пытаться вырвать из его сильных рук прядь волос было бессмысленно, сопротивляться тоже. Оставалось покориться, так случалось…
– А из вредности! – гыкнул Серега.
Дотащил ее до дивана, швырнул на спину и полез сверху.
– Я тебя сейчас и трахну из вредности. Не хочу ведь совсем, да и есть мне с кем время весело проводить, а трахну, и все! Что станешь делать?
– Хелину скажу, – соврала Люба и распаскудно улыбнулась в лицо взбешенного Сереги. – Я же тебе говорила, Серый! А ты снова и опять. А ну как давай-ка, слезай, и поговорим по-трезвому.
Фамилия Богдана Владимировича мгновенно привела Серегу в чувство. Он сполз с нее. Сел на полу, оперся спиной о диван и какое-то время беззвучно шевелил губами. Видимо, ругал на чем свет стоит и ее, и Хелина. Пусть себе. Лишь бы до нее не дотрагивался.
– Так чего ты приперся ко мне на ночь глядя? Сказал, что из-за Тимошиной смерти. Что ты хотел сказать? – Люба уселась, свесив ноги на пол и обхватив голову руками, болела та нещадно. – Говори и проваливай, Серега. Мне так худо, что впору умереть.
– Может, и умрешь! – вдруг воскликнул он обрадованно, потом поймал ее изумленный взгляд и, опомнившись, поспешил исправиться: – Когда-нибудь…
– Что-то ты темнишь, дружище. Что?
– А ничего! Думаешь, Ким твой просто так в городе появился?! Хрен там! – он снова сузил глаза и сердито засопел в ее сторону. – Небось, на свой счет его приезд приняла? Ага, как же! И стоило ему появиться, как началось…
– Что началось?
Люба ничего не понимала. Сереге, конечно, веры было мало, но вдруг именно на этот раз он не врет? Вдруг и правда что-то знает.
– Что, что?! Тимоху убрали? Убрали! Кто следующий?! Скоро начнется тут такое… – Иванов понизил голос до зловещего шепота.
И надо сказать, у него получилось нагнать на нее страху.
– Ты что-то знаешь, Сереж? Если знаешь, скажи. Кто… Кому помешал Тимоша?! Ким вон тоже уверен, что это был не несчастный случай и…
– Да шла бы ты со своим Кимом куда подальше! – взорвался непутевый праведным, но ненатуральным каким-то гневом. – Ким! Ким, Ким, Ким!!! А знаешь, кем твой Ким был в Москве-то?
– Кем? – внутри у Любы все невольно сжалось от нехорошего предчувствия.
– Бандитом! Бандитом был там твой Ким, вот кем! – Серегины пьяные глаза округлились до непозволительно огромных размеров, и в них вполне ощутимо завибрировал самый настоящий первобытный ужас. – И не просто шалупонью там какой-то, а самым что ни на есть крутым, во! А ты мне все: Ким, Ким… С чего он сюда прикоптил, спрашивается? Молчишь? Не знаешь потому что.
– А ты?.. Ты-то что знаешь?
Люба ему не верила. Он снова ей врал – ее непутевый бывший муж. Врал либо для красного словца, либо еще из каких соображений.
Как ей видится его визит…
Он зашел на огонек просто для того, чтобы похвастаться новыми штанами и рубахой. Нарвался на водку. Напился, нажрался, поскандалил… Это все в его духе, в его стиле. Хотелось еще и с ней попутно переспать. Не получилось. Что тогда? Тогда нужно снабдить ее какой-нибудь гаденькой легендой на сон грядущий, чтобы она этого самого сна лишилась. И промучилась остаток ночи, и проплакала…
– Ты снова мне врешь, гад! – вырвалось у нее в момент затянувшейся паузы. – Я не верю тебе! Ким не может стать бандитом! Он не такой!
– Я не такая, я жду трамвая, а впрочем, сколько вас? – дурашливо прогнусавил Иванов, сплюнул куда-то себе между коленей и качнул головой. – Дура ты, Любка! Ну, какая же ты дура! Ким ее не такой! А какой он, какой?! Славный, милый, хороший, так, что ли? Чего же он тогда за тебя бороться не стал, а? Пришел с букетиком, постоял у двери, тут же прыгнул на тачку и укатил в свою Москву. Чего так быстро сдался, не задавалась никогда вопросом, жена?!
Задавалась! Еще как задавалась. И ответа не было. Вернее, был, и не один, но все они получались какие-то нехорошие. Такие неправильные, что она тут же отметала их прочь и начинала придумывать что-то еще, что-то более приличное и справедливое.
– И с чего же он тогда так быстро сдался? – не хотела да спросила Люба у Иванова.
– Потому что уже одной ногой в Москве на крутого дядю работал. А потом дядю этого потихоньку под себя подмял, а со временем и укокошил, – вдохновенно распинался Серега и, видя ее замешательство, осмелел и снова взгромоздился на диван. Прижался к ее плечу и даже по спине осмелился погладить. – Ты, Любка, сильно не переживай. Что было, то прошло. Я-то всегда был рядом. Ох, а если я тебе еще кое-что расскажу, то ты ваще, блин…
– Что? – его рук, что вдруг полезли к ней под кофточку, она уже не замечала.
– Ты офигеешь совсем. – Серегин нос ткнулся ей в ключицу, а губы тут же вцепились ей в шею. – Он же… Он же все твои телефонные разговоры прослушивал, когда ты с ним встречалась.
– Врешь!!! Врешь, скотина!!! – Люба взвилась, будто ее кто облил кипящим маслом. Соскочила с дивана и больно ткнула Иванова кулаком в плечо. – Ты говори, да не заговаривайся, гадина! Чтобы Ким!.. Да как?! Ему такую аппаратуру не под силу было достать в то время, придурок!
– А ты не оскорбляй, а лучше вспомни, где он перед отъездом работал, умница ты моя, – совершенно не обидевшись, спокойно заявил непутевый и вдруг растянулся на ее диване самым наглым и собственническим образом. – А работала любовь всей вашей жизни на нашем радиозаводе. Так? Так! А ребята, что там работали, могли дистанционное управление всего ракетного комплекса страны собрать за смену. Такие Кулибины, блин… Твой Кимушка был из их числа, из самородков. Вот и упражнялся на тебе, дорогуша. Все твои телефонные разговоры прослушивал, или записывал, уж точно не знаю. Ты у него сама спроси. Слабо?
Ким и в самом деле работал на радиозаводе. И специалистом был высочайшего класса. Его рвали на части, приглашая ремонтировать бытовую технику. И даже пытались переманить в другие организации, фирмы и фирмочки. Когда он уехал в Москву, Люба считала, что наконец-то переманили. Кому-то удалось его все-таки уговорить и заполучить, а тут…
– Зачем ему прослушивать мои разговоры, Сереж? Мы же с ним никогда не расставались. И…
Она внезапно замолчала, вспомнив, как несколько раз ей приходилось удивляться проницательности своего бывшего возлюбленного. Начнет ему что-нибудь рассказывать, а он улыбнется так загадочно и обронит что-то типа того, что знаю, мол, знаю. Она по дурости млела тогда, решив, что это его любящее сердце так все способно чувствовать. А он, оказывается, разговоры ее прослушивал.
Гадость какая…
– Я тебе не верю, – скорее из упрямства повторила Люба, опускаясь в кресло подальше от непутевого. – Ты врешь мне снова, скотина.
– Ладно. Коль ты такая упрямая дура, на вот сама с ним поговори.
Серега вытащил из кармана новых штанов мобильник, потыкал толстым пальцем по кнопкам и через мгновение протянул телефон ей.
Люба взяла телефон с опаской и не сразу приложила его к уху, сочтя, что это очередной розыгрыш непутевого. Сейчас… Вот сейчас он заржет полковой лошадью и будет над ней потешаться потом еще минут двадцать. И в трубке никого не окажется, и весь его рассказ окажется лживым дерьмом.
– Алло, Серега, чего ты?
Ким! Это был Ким! И он отозвался… Что же это, а?! Как же это?!
– Ким, – позвала слабым голосом Люба и замолчала.
Она едва не опрокинулась в обморок от всего, что на нее сегодня свалилось.
Неужели Серега впервые в жизни ей не соврал и Ким действительно оказался мерзавцем, каких еще поискать? Как же ей жить потом со всем этим?!