Катание с американских горок - Браун Картер. Страница 25

— Вам надо прочитать это, — сказала она. — Признание Саманты, написанное Артом Стиллмэном.

— Хорошо, — механически ответил я, забирая у нее бумаги.

— Думаю, мне лучше подняться и посидеть с Самантой. Она никогда не любила темноты.

Трэйси вышла из комнаты, а я принялся читать признание. Стиллмэн проделал большую работу. Он не впутал только Виктора Бонетто, но зато дал описание всех замешанных в деле. Дал подробный список продавцов наркотиков, включая своего приятеля Берни Риза, девушек по вызову Бенни Ленгэна, братьев Перини с их клубами, торговца живым товаром Сэма Хейскелла. Арт Стиллмэн фигурировал там как честолюбец. Он хотел занять место Виктора Бонетто. Угрожая передать это признание и фотографии копам, он собирался прибрать к рукам всю компанию.

Весь текст был напечатан, кроме двух последних строк. Печать поставлена кое-как: чего еще можно было ожидать от расстроенной девушки, к тому же наркоманки. Последняя строка была написана рукой Саманты, большие каракули сбегали в низ листа.

"Все это верно, и вот почему я хочу убить себя”. Далее ее подпись.

Потом еще одна строчка и еще одна подпись.

"По тем же самым причинам, о которых написала моя дорогая Саманта, у меня нет другого выбора, как умереть”. Подпись: “Трэйси Нэш”.

Тело Саманты лежало на кровати. На ней было великолепное платье, сшитое, наверное, для выступлений. Волосы аккуратно уложены, на лицо нанесена косметика. Руки сложены под грудью, глаза закрыты. Я прикоснулся тыльной стороной руки к ее щеке. Кожа была ледяной.

Тело Трэйси лежало на полу возле кровати. Она вставила ствол пистолета в рот и спустила курок. Частички ее мозга были разбросаны по ковру.

Я спустился вниз, не спеша допил свой виски. Никто в целом мире не поверит теперь, что это признание — не правда. Это не пройдет даром для Бонетто и всех, кто с ним. Более того, сейчас показания Анджелы будут выглядеть более правдоподобными. Когда я подумал обо всем этом, то не нашел причин, почему бы мне не быть откровенным с полицией. Конечно, я выглядел довольно глупо, потому что упустил клиента прямо у себя из-под носа, но так бывает. Это дало мне повод не возвращаться домой, где, скорее всего, меня ожидала Анджела. Я сделал то, что должен был сделать, — сходил к Бонетто и миссис Хейскелл, потом вернулся к своему клиенту с информацией, которую раздобыл. Никогда бы не подумал, что Саманта Пайк будет лежать наверху мертвая от передозировки наркотика, а Трэйси поведет себя так странно: даст мне прочитать признание Саманты, а сама поднимется наверх, чтобы покончить с собой. Она успела это сделать, прежде чем я добежал до спальни. Да, теперь у них нет шансов найти, кто убил Арта Стиллмэна. Что ж, даже полиция не все может.

Было уже около двух, когда капитан Стингер вернулся в офис, где я терпеливо ожидал его.

— Думаю, мне не нужно вас больше задерживать, Холман, — сказал он. — Вы подписали ваши показания и все, что надо?

— И все, что надо, — согласился я.

— Похоже, что у меня впереди еще остаток ночи. — Он энергично потер руки. — Они взяли Бонетто и Ленгэна примерно час назад. Оба орали, что все вранье, что их ложно обвинили. Кажется, Дни уверены, что это сделали вы.

— Я работал на клиента, который так же глубоко погряз в этом дерьме, как и сам Бонетто.

— Все равно победа за вами, хоть вы и ничего не заработали.

— Спасибо за напоминание, — кисло ответил я.

— Нет никого, включая Виктора Бонетто, кто имел бы надежду выкрутиться после такой записки о двойном самоубийстве.

— Согласен. Теперь я могу ехать домой, чтобы навести порядок после той перестрелки, которая, как вы говорите, была там.

— Иногда лучше вообще не вылезать из постели. — Капитан не скрывал улыбки.

— А что случилось с девушкой? Вы сказали, что она в порядке?

— Да, только напугана. Мы отпустили ее пару часов назад.

Я приехал к себе, оставил машину на дорожке и вошел в дом. Если не считать испорченной выстрелом панели, холл выглядел вполне прилично. Как ни странно, на полу не было пятен крови. В гостиной на диване сидела Анджела в своем белом льняном платье, закинув ногу за ногу и положив руку на колени.

— Я вернулась, чтобы немного убраться.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Они сказали, что еще вызовут меня. Что обе они, Саманта и Трэйси, мертвы. Самоубийство. Бонетто и Бенни арестованы.

— А за Сэмом и Перини они придут позже.

— Вы сказали, что если я попросила бы вас, то вы позаботились бы обо мне, Рик. Но теперь, когда они арестовали Бонетто и Бенни, все кончено, верно?

— Абсолютно верно, — согласился я.

— Но есть еще одна вещь, правда, не думаю, что вы в этом виноваты.

— Что еще?

— Помните, вы сказали, чтобы я показала им своего скорпиона? — На ее лице отразилось возмущение. — Так вот я без конца показывала его. Один полицейский заходил в комнату каждые две минуты, и всякий раз мне приходилось спускать трусики.

— Полиция есть полиция, — глубокомысленно заключил я.

— Я устала. Это был такой длинный день, пока вас не было, Рик.

— Ты права, — согласился я.

— Но я не настолько устала, чтобы не заняться с вами любовью — прижаться к вам как можно крепче и не бояться того, что может случиться завтра.

— Я понимаю.

Она вдруг с тревогой взглянула на меня:

— А вы хотите заняться со мной любовью, Рик?

— Я не знаю наверняка, хочу проверить это на вашем скорпионе.

— С удовольствием. — Она встала с дивана, повернулась ко мне спиной и подняла юбку. — Я так и не успела надеть трусики, потому что все время в комнату входили проклятые копы. Пришлось запихнуть их в сумочку.

Я был так поглощен разглядыванием выпуклых половинок ее великолепной попки, что ничего не ответил.

— Так что мой скорпион сказал вам, Рик? — спросила она нетерпеливо.

— Я знаю, что он мне что-то хочет сказать, потому что все время подмигивает мне. Но только в постели я смогу разобрать, что именно.