Стебелек и два листика - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 20

- Тишина какая,- сказала- Зоя протяжно.- Правда, Юниор, у нас чудесно?

- Да,- согласился он.- Вы даже не знаете как.

- О нет.- Зоя тихо рассмеялась.- Я-то знаю…

Они поднялись на крылечко, взошли на широкую, открытую веранду. Низкий овальный стол, соответствующие по высоте кресла, еще какая-то мебель; Юниору очень хотелось внимательно рассмотреть каждую вещь, каждый предмет обстановки, но неудобно было пялить глаза. Ладно, решил он, успею еще, это никуда не денется… Фикция, да; легкий шарф, повисший на спинке одного из кресел, отодвинутого дальше других, раскрытая - обложкой вверх - книжка на столе, рядом - глиняная ваза с цветами. Фикция?

- Присядьте, Юниор. Вы не обижаетесь, что я вас все так - по прозвищу? Но я, честное слово, не знаю, как вас зовут.

- Я и сам забыл,- серьезно сказал Юниор.- И потом, мне нравится всегда быть младшим. По-моему, это должно обещать вечную молодость.

- Ах, если бы в жизни сбывалось все, что обещано.- Зоя искоса взглянула на него›- А вы сами - выполняете обещания?

- Стараюсь.- Невольно Юниор переходил на ее тон - непринужденный, чуть несерьезный, ни к чему не обязывающий, и все же… Он не хотел такого разговора, но переломить настроение был не в силах, с самого начала уровень и характер общения определяла Зоя.

- Сохраню это в памяти. Садитесь же. Рада была бы предложить вам газеты или какое-нибудь зрелище, но мы здесь принципиально изолируемся от всего подобного. Отдых так отдых. Хотя от вас мы и тут не укрылись… Вы ведь сегодня стартуете?

- Сегодня?

- Разве что-нибудь изменилось?

- Нет,- ответил Юниор.- Все осталось по-прежнему.

- Чему же вы удивляетесь? Думаю, что я не ошиблась. Георг собирался ехать проститься с вами, помахать рукой…

Ну да, Георг присутствовал на старте. Значит, буквально в последний день он снял со своей жены матрицу. Да еще ухитрился сделать это так, что у нее ничего не сохранилось в памяти, иначе она непременно упомянула бы. Впрочем, может быть, еще скажет…

- Всю жизнь буду гордиться тем, что последний раз перед стартом вы позавтракали у меня. И более того: последнюю на нашей планете ночь проспали в моем саду…- Она улыбнулась.- Хотя нет. Не бойтесь. Я не стану рассказывать об этом. Напротив. Буду молчать. Иначе ведь могут не поверить, что это получилось, ну, просто так. А Георгу достаточно будет услышать от кого-то даже самое глупое предположение, чтобы…- Она резко переменила тему.- Ну, я шучу, вы уже поняли. Бегу, бегу. Воображаю, какой голод испытываете вы, а я все болтаю. Не обижайтесь, Юниор, милый. Значит, так: кофе, тартинки… Но прежде - салат.

Юниор только кивал.

- А против рыбы вы станете возражать? У нас прекрасная рыба.

- Рыба?

- Решено. Одним словом, вы капитулируете. Сдаетесь на милость победителя.

Юниор поднял руки.

- Охотно.

- Вы поступаете правильно. Все равно вам пришлось бы признать поражение, но после напрасных жертв. В награду вам я сразу же после завтрака разбужу Георга, раз уж он вам так нужен. И вы совершенно не потеряете времени. За едой Георг все равно никогда не говорит о делах…

Она одарила Юниора еще одной улыбкой и исчезла в доме. Красивая женщина,- подумал Юниор.- Помню, как она поднималась тогда на крыльцо. Почти как сейчас, Забавно. Встретить знакомого человека там, где никого встретить не ожидаешь - кроме разве Курьера, но и того тоже не ожидаешь: это - потом. Не человека же, какой она человек! - снова всплыло у него в голове и снова кануло куда-то, потому что Зоя вошла, катя столик, на котором уже было приготовлено все для завтрака. Всякая посуда, пустая и полная, а посреди - фарфоровый кофейничек, распространявший вкусный запах. Зоя быстро расставила все, как полагалось, села, улыбнулась:

- Вы у меня в гостях, так что я поухаживаю за вами. Юниор только кивнул, улыбаясь широко и неосознанно, не зная,

что принято в таких случаях отвечать: забыл, забыл все на свете, дикарь… Зоя положила что-то на его тарелочку, еще и еще, налила кофе - пряный запах ударил в ноздри. Юниор, не размышляя, потянулся за чашкой, поднес к губам. Розовая полоса на тыльной стороне недавно обожженной кисти руки оказалась перед глазами. Рука дрогнула. Медленно распрямилась, ставя чашку на место.

- Спасибо, Зоя…

Она обиженно подняла брови..

- Претензии к рецепту? Или вы вообще не пьете кофе? Можно чай, соки…

- Нет, Зоенька. Ваше очарование чуть было не заставило меня забыть… (о чем же забыть, черт возьми?) о моей диете. Она неизбежна при таком старте, какой предстоит мне.

- Неужели в день старта вы обязаны поститься?

- Вот именно! Разве Георг не говорил вам?

- Ни слова. Но я спрошу у него! Как нелепо… Но хоть что-нибудь! Чтобы мне не казалось, что вы обижены.

- Ну что вы, Зоя. На что я мог бы обидеться?

- Не знаю. Бывает… Может быть, вас смущает, что я принимаю вас в отсутствие Георга? Но он же дома, он просто спит.

Как же, спит он, хотелось ответить. Хотя как знать - Георг мог задать Комбинатору и свою собственную матрицу, от него можно всего ожидать, теперь я это понял…

- И что же? - ответил он вслух.- Почему его отсутствие должно смущать меня? - Он постарался улыбнуться как можно очаровательнее.- Может быть, наоборот, оно придает мне смелости! Но вы ешьте, Зоя, пусть мой отказ вас не смущает: необходимость! Честное слово, я с громадным удовольствием присоединился бы к вам.

- Я и правда проголодалась…- Она положила себе на тарелку чего-то - зеленого с белым.

- Разрешите мне поухаживать за вами.

- С удовольствием… Да, пожалуйста… Нет, это - потом…

Юниор налил ей кофе. Рука не дрожала. А в груди бешено колотилось сердце. Ну и мир! Такие провокации! Еще секунда - и я выпил бы! И конец всему. Нет, не всему - мне конец. Сожгло бы. Пусть вода здесь и натуральная, но кофе наверняка такой, как и все вокруг. Разорвало бы на кусочки. И Зое пришлось бы вместо завтрака наводить здесь чистоту…

- Чему вы улыбаетесь, Юниор?

- Так… может быть, тому, что вы подозреваете меня в обидчивости. Или в пристрастии к этикету.

- Не знаю… У вас могли быть какие-то… личные отношения с Георгом. Он, знаете, не из легких людей. Подчас с ним бывает трудно даже мне. И на работе иногда…