Стебелек и два листика - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 45

- Умник! Думаю, что схемой монтажа ты можешь заняться уже сейчас. Объект - жилое помещение. Все три модуля: салон, спальня, ванная…

Секундная пауза: Умник, видимо, рылся в своей памяти, в которой была запечатлена вся архитектура корабля.

- Сложно. Поскольку переборки металлические, каждое помещение разрабатывается как отдельный объект.

- Это трижды триста? Ладно, в первую очередь два помещения: салон и ванная. Будет время - сделаем остальное.

- Из салона нет прохода в ванную. Черт…

- Хорошо. Делай на все три. Может быть, не по триста, а меньше? Объем ведь невелик.

- Можно, но без гарантии точного выполнения программы.

- Нет уж,- сказал Юниор.- Тогда надо делать все триста шестьдесят. Принимайся за работу.

- Только предупреждаю: кроме этого я не смогу помочь ничем. Работа не табельная, и у меня нет никаких приспособлений для ее выполнения.

- Знаю. Работать буду я. И хорошо, если бы я мог начать завтра же.

- Понял. Я успею. Ничего сложного. Юниор кивнул. И спохватился:

- Да! А у нас есть столько эмиттеров в запасе?

- Может быть, и есть,- сказал Умник.- В том же трюме.

- Дьявол! Где же взять их?

- Во внешних устройствах. Сейчас Комбинатор реализует не самую сложную из своих программ. И часть эмиттеров не нагружена. Определи тестером.

Да, работа предстоит даже не ювелирная… Каждый эмиттер - с булавочную головку, и в больших комплексах их - тысячи. Хорошо хоть, что они однотипны - что для деревьев, что для людей. Это Юниор знал точно: еще Георг когда-то упомянул о простоте серийного производства деталей. Конструктору же мерещились Комбинаторы где надо и где не надо. Здесь-то Комбинатор пришелся в самый раз.

Юниор работал как одержимый. Возвратившись домой, поздно вечером, садился рядом с Зоей на диван, обнимал ее за плечи.

- Устал?

- Ну, что ты. Мне износа не будет.

- А может, не надо так спешить? Ведь на деле ничего страшного…

- Да конечно же, ничего страшного, Зоенька. Я просто хочу страховаться, понимаешь? Хочу, чтобы и тени опасности не было. И чтобы у тебя никогда не возникало сомнений… Думаю, нам здесь ничто не грозит. Подует ветер - и перестанет. Был же полный штиль, и. не день, не два!

- Нам ведь здесь хорошо, правда?

- Мне никогда, нигде не бывало так хорошо.

- Мне тоже…

Зоя теперь выходила из дому реже. Было по-прежнему тепло, но ветер дул слишком сильно, чтобы прогулки могли доставлять удовольствие. Конечно, его можно было убрать: дать команду на компрессоры - и наступили бы тишина и покой. Но на купол сразу легла бы куда большая нагрузка. В этом был риск. Надеясь, что там, снаружи, рано или поздно стихнет, Юниор решил, что можно потерпеть. Зоя согласилась с ним.

- Может быть, здесь, на планете, такая зима,- предположила она.- Ветер дойдет до своего пика, потом начнет ослабевать, и в конце концов все станет как вначале - тихо и прекрасно.

Наверное, когда-нибудь утихнет. Но пока - на четвертый день после второго полета Юниора - он снова рывком усилился. И уже не задержался на этом уровне: с этого дня сила ветра нарастала понемногу, но постоянно.

Юниор подумал: идет гонка с природой. Но еще неизвестно, кто придет первым. Мы не слабы. Мы очень сильны. Будем бороться. И если даже придется отступить - отойдем в полном порядке. Мы успеем!

Он проснулся ночью и понял: не успеет.

Его разбудил страшный звук: тяжелый, мягкий, ритмичный грохот смешивался со слабым, но пронзительным звоном, тоже ритмичным, звучавшим почему-то именно в мгновения, когда грохот чуть стихал. Юниор не сразу понял, что слабый звук исходил от телефона.

Зоя не спала. Она сидела на постели, обхватив руками колени, и испуганно смотрела на Юниора.

Грохотал ветер. Именно грохотал - не выл, не ревел. Казалось, некто тяжелый, но чем-то прикрытый, как прикрыт перчаткой кулак боксера, раз за разом отходил и снова бросался на дом, пытаясь сдвинуть или даже обрушить его,- и каждый раз дом вздрагивал и скрипел, и глухо звенели стекла в окнах.

В паузах между ударами ветра извне доносились и другие шумы. Завывали компрессоры. Трещали деревья. Иногда по окнам барабанили капли: видимо, ветер поднимал в воздух часть воды из пруда.

Юниор быстро оценил обстановку. Сейчас группа деревьев еще прикрывала дом, рассекая воздушный поток. Но деревья не смогут противиться урагану.

Он провел рукой по волосам женщины.

- Ничего, Зоенька,- сказал он.- Справимся. Ничего страшного.

Зоя всхлипнула. Словно в ответ ей в соседней комнате вылетело и с жалобным звуком разбилось стекло. Юниор снял трубку.

- Компрессоры на пределе,- кратко доложил Умник.

- Сколько они еще продержатся?

- При такой нагрузке не более часа.

- Хорошо,- сказал Юниор.- Пусть держатся до последнего.

- Понял,- ответил Умник.

Юниор положил трубку и быстро оделся.

Все эмиттеры Комбинатора в корабле были уже установлены точно по схеме. Но подключение их еще не начато. Система не работала. И укрыть Зою в корабле было нельзя. Оставалось надеяться на дом. Юниор понимал, что строение не рассчитано на такие условия. Но другого выхода пока не было.

- Оденься, Зоенька,- сказал он.- И поосновательнее. Вряд ли при таком ветре будет очень жарко.

- У меня тут почти ничего нет…- растерянно сказала Зоя.

- Возьми мой комбинезон.

- А ты?

- У меня есть - там, в корабле. Оденься и жди меня тут. Не подходи к окнам: может поранить стеклом.

- Ты уходишь?

- Ненадолго. В корабль. Надо понять, что происходит снаружи.

- Не оставляй меня, Юниор. Пожалуйста… Он на миг крепко прижал ее к себе.

- Не бойся. Не оставлю. Я скоро вернусь.

Дверь на веранду отворялась снаружи. Юниор попробовал открыть ее и не смог. Напор воздуха был слишком силен. Хотя ветер создавали лишь машины, трудно было представить, что мощь эта принадлежала не стихии, а технике. И все же эта мысль вселяла какую-то уверенность. Человек разговаривал со стихией на равных. Правда, сам он мог при этом погибнуть.

Юниор выждал, когда очередной порыв ослаб, и резко оттолкнул дверь, бросившись на нее всем телом. Дверь распахнулась и тут же снова захлопнулась за его спиной. В следующее мгновение ветер подхватил Юниора и швырнул на дверь. Он подумал, что треснула все же деревянная пластина, а не его кости. И на том спасибо.