На дальних мирах (сборник) - Сильверберг Роберт. Страница 46

— Подобные действия опасны, — укоризненно произнес он. — Я могу нечаянно нанести вам увечье. Пожалуйста, старайтесь в будущем их избегать.

Кармайкл задумчиво посмотрел на сына.

— У тебя было то же самое?

— Да, — кивнул Джой. — Я не мог даже прикоснуться к нему. Впрочем, тут все логично. Он создал это чертово поле и вокруг себя!

Кармайкл застонал, не поднимая взгляда на жену и детей. Теперь Бисмарка невозможно даже застать врасплох. У Сэма возникло чувство, что он осужден на пожизненный срок, но пребывание в заключении надолго не затянется…

Через шесть дней после начала блокады Сэм Кармайкл поднялся в ванную комнату на втором этаже и взглянул в зеркало на свои обвисшие щеки. Потом взобрался на весы.

Стрелка остановилась на 180 фунтах.

Менее чем за две недели он потерял 12 фунтов и скоро вообще превратился в дрожащую развалину.

Пока он глядел на качающуюся стрелку весов, у него возникла мысль, тут же вызвавшая внезапную бурю восторга. Он бросился вниз. Этель упрямо вышивала что-то, сидя в гостиной. Джой и Мира с мрачной обреченностью играли в карты, до предела надоевшие им за шесть полных дней сражений в кункен и бридж.

— Где робот?! — заорал Кармайкл. — Ну-ка быстро его сюда!

— На кухне, — бесцветным голосом ответила Этель.

— Бисмарк! Бисмарк! — продолжал кричать Кармайкл. — Сюда!

— Чем могу служить, сэр? — смиренно спросил робот, появляясь из кухни.

— Черт побери! — Ну-ка определи своими рецепторами и скажи, сколько я вешу!

— Сто семьдесят девять фунтов одиннадцать унций, мистер Кармайкл, — ответил Бисмарк после небольшой паузы.

— Ага! А в первоначальной программе, что я в тебя заложил, ты должен был обеспечить снижение веса со 192 до 180 фунтов! — торжественно объявил Кармайкл. — Так что меня программа не касается до тех пор, пока я снова не наберу вес. И всех остальных, я уверен, тоже. Этель! Мира! Джой! Быстро наверх и всем взвеситься!

Робот посмотрел на него, как ему показалось, недобрым взглядом и сказал:

— Сэр, я не нахожу в своих программах записей о нижнем пределе снижения вашего веса.

— Что?

— Я полностью проверил свои пленки. У меня есть приказ, касающийся уменьшения веса всех членов семьи, но какие-либо указания относительно terminus ad quern [13] на ленте отсутствуют.

У Кармайкла захватило дух, он сделал несколько неуверенных шагов вперед. Ноги его дрожали, и Джой подхватил отца под руки.

— Но я думал… — пробормотал он. — Я уверен… Я точно знаю, что закладывал данные…

Голод продолжал грызть его изнутри.

— Пап, — мягко сказал Джой. — Наверно, эта часть ленты стерлась, когда у него случилось короткое замыкание.

— О, господи… — прошептал Кармайкл.

Он добрел до гостиной и рухнул в то, что когда-то было его любимым креслом. Теперь уже нет. Весь дом стал чужим. Он мечтал снова увидеть солнце, деревья, траву и даже этот уродливый ультрамодерновый дом, что построили соседи слева.

Увы… Несколько минут в нем жила надежда, что робот выпустит их из диетических оков, раз они достигли заданного веса. Но теперь и она угасла. Он хихикнул, а потом громко рассмеялся.

— Что тут смешного, дорогой? — спросила Этель. Она утратила свою прежнюю склонность к истерикам и после нескольких дней сложного вышивания взирала на жизнь со спокойной отрешенностью.

— Что тут смешного? А то, что я сейчас вешу 180 фунтов. Я строен и изящен, как скрипка. Но через месяц я буду весить 170 фунтов. Потом 160. И в конце концов что-нибудь около 88 фунтов. Мы все высохнем и сморщимся. Бисмарк заморит нас голодом.

— Не беспокойся, отец. Как-нибудь выкрутимся, — сказал Джой, но даже его мальчишеская уверенность сейчас звучала натянуто.

— Не выкрутимся, — покачал головой Кармайкл. — Мы никогда не выкрутимся. Бисмарк собирается уменьшать наши веса ad infinitum. [14] У него, видите ли, нет terminus ad quem!

— Что он говорит? — спросила Мира.

— Это латынь, — пояснил Джой. — Но послушай, отец, у меня есть идея, которая, может быть, сработает. — Он понизил голос. — Я хочу попробовать переналадить Клайда, понимаешь? Если мне удастся получить что-то вроде мультифазного виброэффекта в его нервной системе, может быть, я смогу пропихнуть его сквозь обращенное защитное поле. Он найдет кого-нибудь, кто сможет отключить поле. В "Популярном электромагнетизме" за прошлый месяц есть статья о мультифазных генераторах, а журнал у меня в комнате наверху. Я… — внезапно он замолчал.

Кармайкл слушал сына, словно осужденный, внимающий распоряжению об отсрочке смертного приговора.

— Ну, дальше. Продолжай, — нетерпеливо торопил он его.

— Ты ничего не слышал, а?

— Что ты имеешь в виду?

— Входная дверь. Мне показалось, я слышал, как открылась входная дверь.

— Мы тут все с ума посходим, — тупо произнес Кармайкл, продолжая ругать про себя продавца у Мархью, изобретателя криотронных роботов и тот день, когда он в первый раз устыдился Джемины и решил заменить ее более современной моделью.

— Надеюсь, не помешал, мистер Кармайкл, — раздался в комнате новый голос.

Кармайкл перевел взгляд и часто заморгал не веря собственным глазам. Посреди гостиной стоял жилистый, краснощекий человечек в горохового цвета куртке. В правой руке он держал зеленый металлический ящик с инструментом. Это был Робинсон.

— Как вы сюда попали? — хрипло спросил Кармайкл.

— Через входную дверь. Я увидел свет внутри, но никто не открыл, когда я позвонил, и я просто вошел. У вас звонок неисправен, и я решил вам об этом сказать. Я понимаю, что вмешиваюсь…

— Не извиняйтесь, — пробормотал Кармайкл. — Мы рады вас видеть.

— Я был тут неподалеку и решил заглянуть к вам, чтобы узнать, все ли у вас в порядке с новым роботом, — пояснил Робинсон.

Кармайкл сжато и быстро рассказал о событиях последних дней.

— Так что мы в заточении уже шесть суток, — закончил он. — И ваш робот собрался уморить нас голодом. Едва ли мы сможем продержаться дольше.

Улыбка исчезла с добродушного лица Робинсона.

— То-то я и подумал, что у вас болезненный вид. О, черт! Теперь будет расследование и всякие прочие неприятности. Но я хоть освобожу вас из заточения.

Он раскрыл чемоданчик и, порывшись в нем, достал прибор в виде трубки длиной около восьми дюймов со стеклянной сферой на одном конце и курком на другом.

— Гаситель силового поля, — пояснил он и, направив прибор на панель управления защитным экраном, удовлетворенно кивнул. — Вот так. Отличная машинка. Полностью нейтрализует то, что сделал ваш робот, так что вы теперь свободны. И кстати, если вы предоставите мне его самого…

Кармайкл послал Клайда за Бисмарком. Через несколько секунд робослуга вернулся, ведя за собой громоздкого робостюарда. Робинсон весело улыбнулся, направил нейтрализатор на Бисмарка и нажал курок. Робот замер в тот же момент, лишь коротко скрипнув.

— Вот так. Это лишит его возможности двигаться, а мы пока посмотрим, что у него там внутри. — Он быстро открыл панель на груди Бисмарка и, достав карманный фонарик, принялся разглядывать сложный механизм внутри, изредка прищелкивая языком и бормоча что-то про себя.

Обрадованный неожиданным избавлением, Кармайкл шаткой походкой вернулся в кресло. Свобода! Наконец-то свобода! При мысли о том, что он съест в ближайшие дни, его рот наполнился слюной. Картофель, мартини, теплые масляные рулеты и всякие другие запретные продукты!

— Невероятно! — произнес Робинсон вслух. — Центр повиновения закоротило начисто, а узел целенаправленности, очевидно, сплавило высоковольтным разрядом. В жизни не видел ничего подобного!

— Представьте себе, мы тоже, — вяло откликнулся Кармайкл.

— Вы не понимаете! Это новая ступень в развитии роботехники! Если нам удастся воспроизвести этот эффект, мы сможем создать самопрограммирующихся роботов! Представьте, какое значение это имеет для науки!