Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса - Jamique. Страница 52
К чему он ведёт, немного рассеянно спросил сам у себя Пиетт. Он считает, что у меня больше информации о том, что вокруг происходит, и хочет с моей помощью разобраться в обстановке? Соответственно, обладать большей полнотой знаний, чем остальные. Владение информацией всегда означало силу. Моффу она была нужна. Она ему была нужна всегда.
Моффом и командующим станции мог стать только очень честолюбивый человек. Сам Пиетт стал капитаном лишь из-за своих выдающихся военных качеств. И определённой случайности. Даже на “Исполнитель” попал почти случайно. Сыграл свою роль безупречный послужной список и отличные качества военного и командира. Везение. Но то, как он стал адмиралом…
Около года непрерывного нервного стресса.
Тому человеку, который вчера говорил с ним битых два часа, сидя нога на ногу в соседнем кресле, он поверил. Он понял разгадку, и она оказалась на удивление понятной. Лорд Вейдер сам на протяжении последних лет находился в состоянии непрерывного стресса. А теперь всё закончилось.
Когда некое действие поддаётся объяснению, это успокаивает быстро. Главное, найти логику. Да и от человека, с которым они обсуждали потери, пополнение и новую координацию, исходило нечто другое, нежели чем в этот год. Пиетт подозревал, что зачаточная способность к восприятию эмоций у него имеется. Возможно, восприятию именно милорда. Он всегда ощущал его настроение. Возможно, невесело резюмировал он, потому и выжил.
- Странно, что секретное совещание было столь многолюдным и открытым, - прозвучал голос моффа.
Все мысли Пиетта уместились в частичку секунды.
- Боевое совещание, - ответил Пиетт. – Половина флота уже в пути к местам назначения. В совещании не было ничего секретного. Простая дислокация.
- Но обычно такого рода дислокация проводится путём передачи секретных приказов непосредственно на корабли. А не в открытой аудитории, когда все прочие слышат о том, что будет делать та или иная группа. И все знают об общем рисунке операции.
Пиетт взглянул на моффа:
- Хотите ли вы сказать, что среди имперских военных могут быть предатели?
На холодный тон Пиетта Джержеррод никак не отреагировал.
- А почему и нет? – спросил он невозмутимо. – После того сволочного взрыва Альдераана знаете скольких скрытых шпионов я выловил у себя в секторе?
Да и я, мрачно подумал Пиетт. Альдераанцев под его началом было немного, но все они оказались потенциально опасны. А у каждого были друзья и друзья друзей, и просто такие, кому показалось, что его планета тоже может вполне подойти для воспитательно-показательного взрыва. Проклятый Таркин. Он породил волну дезертирства и столько шпионов…
Самое неприятное, что именно его протекции Пиетт был обязан первоначальному этапу своей карьеры.
Он знал, что лорд Дарт Вейдер не забывает ничего. А в личном деле Пиетта, безусловно, указывались все шаги и этапы его становления на пути к капитанству на первом звёздном разрушителе нового класса. И это заставляло его нервничать ещё больше. Адмиральство казалось издёвкой… но не оказалось. “Не всё ли равно, кто вас заметил, - сказал ему лорд. – Главное, что верно. Таркиновскую камарилью я не люблю. Но вы не из её числа”.
Пиетт понимал, что подразумевает главнокомандующий под “таркиновской камарильей”. Не военных и стратегов – главным образом политиков и интриганов. Пиетт всегда и только был военным. К политике у него не было ни способностей, ни интереса. И после вчерашнего разговора он понял, что это также сближает его с милордом. Тёмный лорд как политик?… При всём уважении к главнокомандующему Пиетту хотелось зажмуриться и сказать: “Пропала Империя…”
Все знали, что мозговой центр и центр политической интриги в Империи всегда – Палпатин. Двое ситхов составляли столь идеальный симбиоз, что только их разрыв мог пошатнуть Империю. Только их разрыв…
- Если вы считаете, что на станции и во флоте могут быть предатели, - сказал он Джерджерроду, - то ваша прямая обязанность – сообщить о своих подозрениях его императорскому величеству или господину главнокомандующему.
- Позвольте, - усмехнулся Джерджерод, - если бы я мог указать на конкретных людей пальцем… Я всего лишь говорю, что такое совещание было неосторожностью… если оно не было интригой, - умные глаза моффа смотрели прямо на адмирала Пиетта и, казалось, усмехались. Ну, обвини меня в отсутствии лояльности! – А, учитывая безусловный гений нашего императора, я, конечно же, склоняюсь ко второй версии. Вы, адмирал, - небрежно произнёс он, всё играя в руках бокалом, - случайно не знаете, в чём она состоит?
- Учитывая безусловный гений нашего императора, - ответил Пиетт ему в тон, - я бы не стал думать, что, если такая интрига имеет место, его императорское величество будет посвящать в неё всяких там адмиралов.
Мофф опустил взгляд. К сожалению, это были его собственные слова, сказанные им накануне. В следующий раз, положил он себе, я никогда не буду допускать таких ошибок. Меня оправдывает лишь то, что вчера положение было совершенно иным. И казалось вечным и неизменным. Положение всех. В том числе и Пиетта. Сейчас он равен ему, моффу. А может быть, и выше…
- Я прошу простить меня, - он поднял голову и взглянул на Пиетта прямо. – Это были мои слова. Я сожалею о них.
Адмирал удивился. Он не думал, что мофф ответит на намёк. Потом он подумал снова, что просто так никто не становится моффом и не занимает столь высокий пост. Этот человек умеет вести себя как надо с теми, с кем надо.
- Всё в полном порядке, господин мофф, - сказал он, наклонив голову. – Это я прошу простить меня за неуместные намёки.
Теперь мофф усилием воли заставил себя не сжать губы. Эта фраза говорила об изменившемся положении адмирала больше, чем прямой приказ главнокомандующего. Неуверенный в себе человек агрессивен и старается за счёт агрессии восполнить ощущение своей неполноценности. Пиетт…