Мученик англичан - Лепеллетье Эдмон. Страница 48

Решив уйти, Андрэ стал тихо одеваться и затем так же осторожно вышел из комнаты в коридор. Ориентироваться впотьмах ему было нетрудно. Он нашел дверь, нащупал задвижку и, перешагнув через порог, опрометью бросился бежать. Через минуту он остановился и прислушался. Кругом все было тихо.

– Тэркея, кажется, здесь нет, – сказал Андрэ про себя. – Значит, мне нечего бояться, и завтра я буду в Лондоне.

Счастливый и радостный, он быстро зашагал по дороге. Когда он проходил мимо какого-то большого дома стоявшего на краю дороги, то при свете фонаря, висевшего на стене, ему показалось, что к нему приближается Тэркей. Андрэ испугался и мгновенно прыгнул в канаву. Мальчик был на волосок от гибели, так как на дороге действительно был Тэркей, шедший в полном вооружении на свою работу.

На рассвете Андрэ пришел в Лондон, увидел на дороге человека, коловшего булыжник, и спросил его, как пройти на Холборн-стрит. Рабочий с удивлением взглянул на ребенка и спросил его, откуда он идет. Андрэ было смутился от этого вопроса, но затем живо нашелся и сказал, что он заблудился, а теперь возвращается к родителям. Рабочий удовлетворился этим ответом и объяснил, как пройти на Холборн-стрит, предупредив, что предстоит еще добрых два часа пути.

Андрэ снова бодро зашагал по дороге, но его уже сильно мучил голод, и потому он остановился около гостиницы, у порога которой сидело несколько человек, выпивавших и закусывавших. Никто не обратил внимания на подошедшего мальчика, за исключением какого-то пожилого человека, который, обратившись к своему спутнику, сказал по-французски:

– Посмотрите на этого мальчика! Что, если это – тот самый, которого мы ищем? Ведь ничего мудреного тут нет. Бывает, что человек ищет за тридевять земель то, что у него под рукою.

Андрэ не стал слушать далее. Охваченный страхом, он бросился бежать и вскоре скрылся в одной из красивых улиц пригорода. Он остановился только тогда, когда окончательно почувствовал себя в безопасности, но так как у него буквально подкашивались ноги, то он опустился на землю и вскоре заснул мертвым сном.

Открыв глаза, мальчик увидел подле себя какого-то мирного крестьянина, который сидел и ел хлеб с кусочками мяса. Андрэ с жадностью взглянул на еду. Крестьянин заметил этот взгляд и дал ему ломоть хлеба и кусок мяса, а когда Андрэ кончил есть, сказал ему:

– А теперь пойдем со мною!

– Куда!

– Это ты потом узнаешь! – ответил крестьянин, а так как мальчик попытался ускользнуть, то он поймал его и сказал: – Ты пойдешь со мною в полицейское бюро. Ты мне кажешься подозрительным. Там выяснят, кто ты. Пойдем!

Час спустя мальчик и полицейский агент, которого Андрэ принял за крестьянина, уже входили в полицейское бюро.

XXXII

Двое путников встретившихся Андрэ по дороге и обративших на него внимание, были ла Виолетт и капитан Эдвард Элфинстон.

После казни маршала Нея ла Виолетт поспешил в Лондон и пустился на розыски Люси. В гостинице «Король Георг», где он думал найти ее, ему сказали, что молодая женщина после потери ребенка пережила нервное потрясение и помещена теперь своим братом в санаторий, а куда именно – это мог бы сообщить ее брат. Ла Виолетт попросил адрес капитана Эдварда Элфинстона и отправился к нему. Капитан принял старого солдата и немедленно согласился проводить его в санаторий, где находилась Люси.

По дороге они остановились на короткое время около маленькой гостиницы и здесь повстречали Андрэ, которого так тщетно искал ла Виолетт.

В санатории, куда они приехали днем, царил полный беспорядок. Все калитки и ворота были распахнуты настежь. По двору сновали какие-то люди, одетые в черное, а посредине стоял сухощавый господин в треуголке и, опираясь на высокую трость, допрашивал доктора Блэксмиса, который, отирая со лба пот, отвечал громким голосом, поминутно призывая в свидетели сестру, стоявшую тут же с поджатыми губами. Господин в треуголке, который был местным судьей, повернулся к пришедшим и сухо спросил их:

– Кто вы такие и по какому поводу явились сюда? Капитан Элфинстон назвал себя и потребовал объяснения, по какому поводу подвергают их допросу.

Судья смягчился и коротко объяснил им, что ночью неизвестными ворами в санатории была совершена кража. Капитан, сделав вид, что это дело мало интересует его, спросил о здоровье его сестры.

– К сожалению, – ответил доктор, – я не могу показать вам вашу бедную сестру.

– Что вы хотите сказать? – спросил со страхом капитан.

– Представьте себе, – объяснил врач, – вчера к нам привели сюда мальчика по имени Джон Прайс, ваша сестра приняла его за своего сына, стала звать его и кричать, а сегодня ночью исчезла неизвестно куда.

– Моя сестра исчезла! – в ужасе воскликнул капитан, и то же самое сделал ла Виолетт.

– Да, она бежала, – повторил доктор. – Она бежала за этим мальчиком, который оставил дверь открытой и тем самым позволил ворам проникнуть в наш дом.

– Я думал, господа, – сказал судья, – что, может быть, вы приехали сообщить нам, где находится больная, так как у меня есть все основания подозревать, что она последовала за мальчиком, принадлежащим к воровской шайке, и, может быть, теперь находится в их обществе.

– Нам ничего не известно, – ответил капитан, – и мы еще до сих пор не можем прийти в себя от изумления. Ребенок тоже неизвестен нам. Мне интересно было бы только знать, действительно ли моя сестра приняла мальчика за своего сына?

– Несомненно, – ответил доктор. – Мне говорили, что, судя по ее крикам, по той страсти, с которой она рвалась к ребенку, можно было действительно подумать, что это был ее ребенок. Кроме того, вечером, беседуя с сиделкой, она высказала ей свою уверенность в том, что это ее сын и что она хочет непременно встретиться с ним, даже если для этого она должна была бы сломать каменную стену. Мне кажется, она окончательно помешалась, – заключил доктор.

Элфинстон спросил судью, могут ли они уйти (они торопились пуститься в погоню за беглянкой). Судья попросил их подтвердить, что им неизвестен мальчик по имени Джон Прайс, а также что они ничего не могут сообщить об обстоятельствах кражи.

Выйдя из санатория, ла Виолетт и капитан сели в карету и отправились в обратный путь. Теперь они были уверены, что мальчик, встретившийся им на дороге, был не кто иной, как Андрэ, и что Люси, увидев его, узнала в нем своего сына.

С тяжелым сердцем возвратились они в Лондон. Случай давал им возможность найти Андрэ, но они пропустили его и теперь, может быть, навсегда потеряли мальчика. Кто мог сказать им, где он находится? Кто мог бы навести их на след ребенка, затерявшегося в Лондоне?

XXXIII

На разборе дел полицейского судьи в Мальборо-стрит всегда присутствовала специальная публика, состоящая из родственников и товарищей бродяг, против которых выставляются разные обвинения. Только изредка попадались здесь лица честных торговцев, мелких горожан и ремесленников, которые положительно терялись в толпе людей с печатью порока на лице. Попадавшиеся здесь почтенные люди принадлежали к разным религиозным обществам, цель которых – вырывать из когтей греха заблудших; они брали последних к себе в качестве слуг, учеников или подмастерьев. Судья каждый раз перед произнесением приговора спрашивал, не желает ли кто-нибудь взять на поруки преступника и позаботиться о его исправлении. Добродетельные горожане в одно и то же время делали доброе дело и за самую сходную цену находили себе помощников в делах.

Они просто брали на себя обязательство перед судом давать преступнику помещение, стол, а также и религиозное воспитание. Мальчикам, кроме того, предоставлялось изучение какого-либо ремесла, дающего возможность зарабатывать хлеб, а девочкам, по достижении известного возраста, предлагалось подходящее замужество. Ни о каком вознаграждении не было и речи. Пища, помещение и кое-какое платье, смотря по времени года, составляли всю плату за работу преступника. При малейшем проступке, хотя бы ничтожном воровстве, даже при одном выражении неудовольствия учителем виновный подвергался заключению и усиленным работам.