Огонь желания - Грант Анна. Страница 100

– Каро, не думай сейчас о нас, – сказал он, обняв ее. – Подумай лучше об Эмили.

Он был прав. Однако эти слова разочаровали ее. Подсознательно она ожидала от него других слов. И бы она себя не убеждала, что они с Адамом не подходят для супружеской жизни, что она не сможет быть ему хорошей женой, все эти причины были несущественны. Особенных препятствий к их браку не было. Джеред умер. Богатство и положение в обществе для нее больше не имели такого большого значения, как когда-то. Главное, не вспоминать неприятное прошлое, стараться избегать конфликтов и проявлять побольше внимания к супругу. В том, что Адам будет хорошим отцом Эмили, она не сомневалась. Он и сейчас, и раньше чувствовал себя ответственным за нее.

– Ты уверен, что тебе нужна семья? – спросила Каролина.

– Возможно, я не так богат, как Джеред Раули, когда ты выходила за него, – сказал он с горечью в голосе. – Но я не нищий. И думаю, смогу обеспечить свою семью, чтобы она не испытывала нужду во всем необходимом.

– Я знаю, – поспешно сказала она. – Я просто не хочу злоупотреблять сложившимися обстоятельствами.

– Боже мой, Каро, о чем ты говоришь?! – воскликнул он. – Я прошу тебя стать моей женой. Ты знаешь меня вот уже двадцать лет. У нас есть ребенок. Мы проехали вместе две страны, и нам довелось пережить вместе столько, что другому и не снилось. Ты сейчас лежишь со мной рядом в постели. О каких обстоятельствах ты говоришь? Ответь мне. Что-то в его голосе заставило ее улыбнуться.

– Да, – сказала она. Глаза Адама засветились.

– Что «да»?

Видимо, она выразила свое согласие недостаточно уверенно. И поняв, что этот решительный момент наступил, она произнесла:

– Да, Адам Дьюард, я выйду за тебя замуж. Он вздохнул. Потом обнял ее и пылко поцеловал.

– Ты не пожалеешь об этом, Каро, – произнес он и снова поцеловал ее.

Позже, лежа в его объятиях, ощущая успокаивающее тепло его тела и равномерные удары его сердца, она сказала:

– Мы должны сообщить Эмили.

– О том, что мы собираемся пожениться? – спросил он, поглаживая ее руку.

– То, что ты – ее отец. Неизвестно, кому еще Тэлбот расскажет о тайне ее рождения. Он наверняка захочет опорочить меня в свете и начнет распускать слухи во всех клубах и салонах Лондона. Рано или поздно это может дойти до Эмили. Поэтому я хочу, чтобы она узнала всю правду пораньше и не от кого бы то ни было, а именно от нас с тобой.

– Тэлбот не знает, что я – отец Эмили.

– Да, не знает, – согласилась Каролина. – Но я хочу, чтобы она знала об этом.

Глаза Адама сказали ей, что он одобряет ее решение.

Когда рано утром Каролина вышла из его комнаты, тело ее болело, но она не обращала на это внимания, потому что мысли ее были заняты другим – после длительного периода неопределенности ее жизнь, ее будущее приобрели реальные очертания. И какие бы еще переживания не выпали на ее долю, главным было то, что она больше не расстанется с Адамом. Теперь их судьба станет общей.

Придя к себе в комнату, она легла рядом с Эмили и спокойно заснула.

Эмили перевела взгляд с Каролины, которая сидела рядом с ней, на Дьюарда и снова посмотрела на мать.

– Ты хочешь сказать, что Адам – мой настоящий отец?

Женщина кивнула. Ее беспокоило, правильно ли она изложила дочери всю историю и следовало ли вообще рассказывать это ребенку. Она с тревогой взглянула на Адама, но по его лицу вообще трудно было что-либо определить. Глядя на него, можно было решить, что ничего необычного не происходит.

Эмили задумчиво сдвинула брови, как будто пыталась разгадать заданную ей загадку.

– Адам будет моим настоящим папой, потому что тот папа не любил меня и не играл со мной, как Виктор Соро играл с Хуаной и Беатрис? – спросила она.

Каролина не осмелилась посмотреть на Адама.

– Вовсе не поэтому, – возразила она. – Твой о… Джеред любил тебя. Поэтому он и говорил всем, что он – твой папа.

Эмили кивнула. Ей было любопытно узнать эту новость, но она не была шокирована, как того ожидала ее мать. Каролина с удивлением подумала, что, вероятно, дети легче воспринимают подобные вещи, чем взрослые. Эмили знала, откуда берутся дети, но ее пониманию не была доступна вся сложность взаимоотношений ее матери, Адама и Джереда.

– Это значит, что ты была Адаму как будто так же как Елена как будто Хокинса?

Каролина взглянула на Дьюарда и увидела, что тот одобрительно кивнул.

– Да, что-то вроде этого, – подтвердила она. – Но очень скоро я стану ему женой по-настоящему.

Она ждала ответа дочери уже спокойнее, глядя на внешне спокойного Адама.

Девочка долго обдумывала новую информацию.

– Ты хочешь сказать, что мы теперь всегда будем жить все вместе?

Женщина молча кивнула.

Адам подошел к ним и сел у окна. Солнечный луч, на миг ослепив, упал ему на лицо.

– Я буду мужем твоей мамы и твоим хорошим другом, а папой считать меня совсем не обязательно, если ты этого не хочешь.

Эмили улыбнулась.

– Но я хочу, чтобы ты был моим папой. Я люблю тебя больше, чем того папу. Как мне тебя называть?

Он на мгновение пришел в замешательство, а потом ответил:

– Как хочешь.

Девочка задумалась на секунду и сказала:

– Того отца я называла папой. А тебя можно я буду называть папочкой? Как Салли, Лиззи и их братья зовут дядю Уилла?

Адам улыбнулся.

– Я был бы очень рад. Эмили рассмеялась.

– Я тоже очень рада, что ты теперь не просто Адам, а мой папа. – А затем, немного подумав, добавила: – Но я бы также не возражала, если бы на твоем месте оказался бы Хокинс.

Дьюард шел по Даунинг Стрит, погруженный в размышления о ночи с Каролиной, о разговоре с Эмили, о том, что их ожидало впереди, хотя следовало бы лучше подумать о предстоящей беседе в министерстве иностранных дел, куда его снова вызвал лорд Кастлери для очередного разговора теперь уже в присутствии Тэлбота Раули.

Он опять был приглашен в ту же самую темную, душную комнату, где его допрашивали и в прошлый раз. Все члены комиссии уже были в сборе – за столом сидели Кастлери и Гренби, тихонько совещавшиеся о чем-то между собой; Памерстон, отрешенно уставившийся в узкое, маленькое окошко; и Тэлбот, вальяжно развалившийся в кресле. Несмотря на нарочито беспечный вид, казалось, последний был чем-то обеспокоен.