Бумеранг - Ноултон Дон. Страница 2

— Все очень просто, — ответил Смит. — Если я стану президентом компании, то в течение оговоренного, достаточно разумного периода времени смогу выплачивать вам по две тысячи четыреста долларов в месяц, не испытывая финансовых сложностей. И к тому же незначительность месячных выплат не будет привлекать к ним внимания.

— Что вы считаете достаточно разумным периодом времени?

— Первое касается продолжительности жизни, второе — длительности пребывания на данном посту. Учитывая возможные заболевания, нервное напряжение на работе, не думаю, что имеет смысл заключать договор дольше, чем на семь лет. Кроме того, предполагая, что за это время компания под моим руководством будет расти и процветать, сомневаюсь, что моя шалость семилетней давности произведет такое уж убийственное впечатление на жену и совет директоров и из-за нее я лишусь своего поста. Поэтому и предлагаю семь лет, которые должны устроить нас обоих. Две тысячи четыреста в месяц, двадцать восемь тысяч восемьсот в год — за семь лет сумма выплат достигнет двести одной тысячи шестисот долларов. Это значительно больше шестидесяти тысяч.

На какое-то время Бриггс погрузился в молчание.

— Я знаю, о чем вы думаете, — продолжил Смит. — Вы думаете, что я хочу вас как-то подловить. Ничего подобного. Все просто, как азбука. При сегодняшнем положении вещей я вообще не могу вам заплатить. Мне приходится тратить все до цента. Если же я стану президентом компании — а я им стану, если вы не помешаете мне, — то смогу платить вам. Две тысячи четыреста долларов в месяц в течение семи лет.

— А если в силу каких-то причин вы НЕ СТАНЕТЕ президентом? — спросил Бриггс.

— В таком случае публикуйте свои снимки на первой странице воскресного издания и идите к черту. Я сделал вам предложение. Принимайте его или отказывайтесь.

— Я его принимаю.

— О’кей, — с облегчением сказал Смит. — Теперь нам осталось лишь составить и подписать контракт.

— То есть? — спросил Бриггс.

— Я сказал, что нам осталось лишь составить контракт.

— Контракт?

— Конечно. Вы же не собираетесь заключать столь важную сделку без контракта? Мистер Бриггс, я очень скрупулезен в делах. Моя секретарша мисс Форд считает, что я даже излишне скрупулезен. Именно это качество и позволяет мне надеяться на пост президента. Я не люблю оставлять что-либо незавершенным. И настаиваю на предельной точности отношений.

У вас есть нечто на продажу. Я покупаю. Сумма сделки составляет сотни тысяч долларов. Ни один здравомыслящий человек не станет заключать сделку такого масштаба без письменного соглашения. И его текст черным про белому будет защищать вас в такой же мере, как и меня, поскольку между нами не смогут возникнуть никакие недоразумения.

— Почему-то, — медленно произнес Бриггс, — мне не нравится сама идея письменного документа…

— Почему бы и нет? Он в равной мере накладывает на нас обоих определенные обязательства. Вы говорите, что будете держать язык за зубами, я же говорю, что в течение семи лет буду выплачивать вам деньги, и оговариваю сумму. Разрешите воспользоваться вашей пишущей машинкой…

Пока Смит печатал, Бриггс прикурил сигарету не с того конца и выругался.

— Вот и все, — бросил Смит, вытаскивая лист из машинки. — Две копии. Датированы сегодняшним числом, оставлено место для наших подписей. У каждого будет по одному аутентичному экземпляру. И вот что в нем сказано:

«Данным документом нижеподписавшийся Гамильтон Бриггс берет на себя обязательство никому и ни при каких обстоятельствах не раскрывать личность женщины, бывшей спутницей нижеподписавшегося Пеннингтона Смита днем и вечером 17 июня сего года, а также обязуется никому и никогда не демонстрировать фотографии Смита и его спутницы, снятые в данной ситуации.

По взаимному соглашению и в качестве платы за подобное молчание Пеннингтон Смит обязуется выплачивать Гамильтону Бриггсу две тысячи четыреста долларов ежемесячно в течение семи лет. Выплаты начинаются со дня подписания данного документа.

Если же вышеупомянутые факты станут известны работодателям и/или жене Пеннингтона Смита, соглашение аннулируется и выплаты не производятся».

— Для чего нужен последний абзац? — спросил Бриггс.

— Это всего лишь констатация факта, — объяснил Смит. — Предположим, жена или компания узнают о моем небольшом романе из какого-то иного источника — мы не можем исключать такую возможность, — у вас не будет больше оснований для шантажа.

— Я бы хотел, чтобы вы не пользовались этим словом. Вы приобретаете защиту против возможных последствий вашей собственной глупости. По сути, это нечто вроде страховки.

— Верно, — согласился Смит. — Но разве вы когда-нибудь слышали об УСТНОМ договоре на страховку? Мы должны все учесть. Давайте подпишем и покончим с этим делом.

— Минутку, — запротестовал Бриггс. — А нет ли опасности в том, что наше соглашение носит письменный характер?

Смит рассмеялся:

— А разве не несет в себе опасность обладание досье, которые, конечно же, у вас имеются, со снимками и письменными отчетами о недостойном поведении многих и многих? Да если о них узнает полиция, вы можете ставить на себе крест! Так стоит ли считать, что данная бумага с вашей подписью увеличивает уровень риска по сравнению с тем, что хранится в вашем шкафу?

— Я не это имел в виду. Что вы собираетесь делать со своим экземпляром соглашения?

Смит уставился на Бриггса.

— А что, по вашему мнению, я собираюсь с ним делать? — саркастически спросил он. — Показать жене? Представить совету директоров? Сунуть в свой личный сейф, где его найдут в случае моей смерти? Поверьте мне, Бриггс, мой экземпляр соглашения будет спрятан так, что и сам Эдгар Гувер не сможет найти его. Я далеко не дурак.

— Но я по-прежнему не понимаю, — продолжал настаивать Бриггс, — зачем вам нужен контракт в письменном виде?

Смит вздохнул.

— Как я уже объяснял вам, — терпеливо сказал он, — таким образом я веду все дела. И еще: уважающий себя человек не увиливает от исполнения условий контракта. Как только мы подпишем документ, каждый из нас может рассчитывать друг на друга.