Через тернии – в загс! - Кускова Алина. Страница 6

Но дружба всегда проверяется в беде. А в том, что у Хрусталевой случилась беда, Татьяна нисколько не сомневалась. Ее подруга влюбилась. И в кого?! В собственного начальника. В смазливого бездушного красавчика. Такое лично ей не могло присниться даже в самом жутком сне. Она поправила швабру и присела на корточки, опершись на туалетную дверь. Пока ее помощь подруге нужна, она сделает все, что сможет.

Алла тем временем крутилась возле автомобиля Емельянова, высматривая его подтянутую фигуру среди выходящих из здания. Ей следовало сделать вид, что она оказалась рядом с его машиной совершенно случайно, об этом они с Татьяной позаботились заранее. Та поставила свою маленькую машинку рядом с его серебристой иномаркой. Емельянов не заставил себя долго ждать. Он легко сбежал по ступенькам и через секунду был на парковке.

– Алла? – искренне удивился он. – А где же Мария? Вы ей сказали, что я ее подвезу?

– Конечно сказала, – не моргнув глазом соврала та, – по-видимому, у нее изменились планы. Я поняла, что она собирается идти ужинать вместе с Семеновым.

– Ужинать? – снова удивился доверчивый Емельянов. – А как же ее больная бабушка? Она просила меня подвезти ее до больницы, чтобы успеть передать горячий бульон немощной старушке.

– Думаю, – процедила Алла, которой все сразу стало ясно, – что вы, к сожалению, опоздали. Старушке уже ничем нельзя помочь. Ей без разницы температурный режим приготовленных блюд, да и всей погоды в целом. Она и без бульона чувствует себя прекрасно, – Алла подумала и добавила: – На кладбище.

– Так я опоздал?! – расстроился тот, схватившись за свой интеллигентный лоб.

– Да, – ответила Алла, – на полгода. Последнюю свою бабушку Маша похоронила прошлой осенью, когда отпрашивалась на десять дней, чтобы поплакать на ее могилке.

– Так может быть, это была другая бабушка? – мужская логика не сдавалась.

– Пяток других бабушек благополучно закончили свои дни еще прошлым летом, когда у Марии не клеился очередной роман. – Алле стало стыдно за то, что она выдает женские тайны, хоть и тайны соперницы. – Возможно, это какая-то двоюродная бабушка…

– Возможно, – кивнул головой Емельянов и неожиданно поинтересовался: – А вы, Алла Викторовна, кого-то ждете? – Алла испуганно замотала головой с запада на восток и обратно. – Вас подвезти? Если Мария в самом деле собралась ужинать, а бабушка совсем не бабушка, а могилка… – Емельянов неловко подтолкнул ее к дверце автомобиля. – Я думаю, нам по пути. Во всяком случае, я надеюсь, что вас довезу.

– Знаете ли, – сказала Алла, поглупев от неожиданного, но столь долгожданного предложения, – я тоже на это очень надеюсь. Меня все-таки, знаете ли, дети дома ждут.

– Дети?! – чему-то обрадовался Емельянов, усаживаясь за руль. – Дети – это прекрасно. Я люблю детей. А сколько их у вас?

– Кого? Детей? – Алла поглядела на него и поперхнулась. Разве об этом нужно говорить с мужчиной, который снится тебе по ночам в эротических снах?! – У меня один детей. Дочь – ребенок. Ах, что я говорю, – спохватилась она, – забыла, как всегда. У меня их двое: дочь и сын, вроде бы.

– Забыла? – недоумевал Емельянов. – А, ну, конечно, такая мелочь.

– И не говорите, – махнула рукой Алла, – что мы все о детях да о детях. Кстати, а у вас есть дети?

– Нет, – честно признался тот, – как-то не успел. Работа, все работа. Сначала учился, потом так и не женился. А о детях и не думал.

– Не переживайте, – обнадежила его Алла, – от них никто не застрахован. Как-то не думаешь, не думаешь, вдруг раз – и беременна.

– Что вы говорите? – посочувствовал Емельянов, – у меня было по-другому.

– Конечно, – ответила Алла, – вы же мужчина. – Что она несет?!

Алла закрыла глаза и попыталась прийти в себя. Емельянов, воспользовавшись паузой, выехал со стоянки.

Татьяна убрала швабру только после того, как ее мобильный телефон затрезвонил «Муркой». Это был условный сигнал. Алла должна была позвонить, как только уладит все дела с Емельяновым. Что у нее с ним произошло, Татьяна не знала, но раз подруга дала отбой, значит, все было в порядке. Освободив дверь, Татьяна на цыпочках, стараясь не цокать по полу каблуками, побежала в свой кабинет.

Машуня не сразу догадалась, что свобода уже ждет ее у входа. Она еще немного повозилась на полках Веры Ивановны, опрокинула на себя какой-то чистящий порошок, от всей души чертыхнулась, размазала его по лицу и только собралась направиться к умывальнику, чтобы помыть лицо, как дверь скрипнула. В небольшую щель уставилась встревоженная физиономия Тимошкина.

– У, чудовище! – испугался он и захлопнул дверь, придерживая ее с обратной стороны собственным телом. – Точно – неземное существо, – он повернулся к подошедшей Валерии Витальевне: – Как я и думал, в юбке!

– Что там? – поинтересовалась та. – Одноглазый бомж?

– Баба там, – прошипел Тимошкин, не отпуская дверь. – Синяя.

– Диетчица, что ли? – прошептала бухгалтерша, отстраняя его от двери. – Дайте взглянуть! Наверняка, она тырит алюминиевый тазик!

Тимошкин нехотя пододвинулся, и она просунула голову в приоткрытую дверь. Ее взору предстала объемная задняя часть тела, склонившегося над умывальником. Тело издавало волнующие звуки и фыркало.

– Гадость какая, – стряхивая воду с рук, сказала самой себе Маша в зеркало. – Въедливая, зараза!

Валерия Витальевна быстро прикрыла дверь и пожаловалась Тимошкину:

– Это Галкина, она ругается. Меня назвала въедливой заразой! Нет, вы только представьте!

– Чего тут представлять? – не удивился тот. – Вы и есть въедливая. То есть я хотел сказать…

Договорить он не успел, распахнувшиеся двери ударили начальника производства по лбу и заставили замолчать. Конечно же, не навсегда. Он тихо осел у стены. После того как из туалета выскочила Машка и побежала в сторону кабинетов, Валерия Витальевна схватила руку Сан Саныча и нащупала пульс. С ним было все в порядке, только владелец руки, несмотря на появившуюся тут же шишку на лбу, потребовал оказать ему срочную помощь в виде искусственного дыхания. Та попыталась сопротивляться, принялась жеманно намекать на порочную любовь и греховодные поползновения, но уходить не спешила.

Галкина ворвалась в кабинет к Татьяне, которая спокойно сидела за своим столом, и набросилась на нее с обвинениями. Татьяна изумленно подняла брови:

– Что значит ничего не показала?! Спроси у Тимошкина, он тоже видел в нашем туалете инопланетян. Они с обратной стороны держали дверь.

– Тимошкин с похмелья видит их каждый день! – визжала подбежавшая к окну Машка. – Все! Он уехал! – Татьяна хоть и догадалась, о ком страдала ее коллега, но вида не показала.

– Не веришь, спроси у Валерии Витальевны. Она видела одноглазого гуманоида.

– Ах, так! – взвилась Галкина и выбежала из кабинета. – Валерия Витальевна! – закричала она на весь коридор. – Где гуманоид?! – Тимошкин в это время как раз признавался главбуху в своей неземной любви. – А! Так вот вы где, – уличила их Машуня. – И что же вы видели?

– Чудовище, – прохрипел Сан Саныч, проклиная наглую девицу, разрушившую так хорошо складывающуюся амурную сцену. Он как раз, в прямом смысле слова, валялся в ногах у дамы своего сердца и надеялся на взаимность. Или хотя бы на искусственное дыхание.

– Одноглазое, – подтвердила Валерия Витальевна, с досадой глядя на Галкину.

Та заглянула на всякий случай в туалетную комнату, но заходить туда не стала. Не обнаружив ничего и никого, Маша недоверчиво прищурилась, покачала головой и направилась за своей сумочкой.

– Гадость какая, – хором сказали ей вслед сотрудники «Меченосца» и вздохнули.

– Вот там я и живу, – Алла показала на свой подъезд издали. Старушки на лавочке навострили слуховые аппараты и полезли в карманы за очками.

– Так, может, я подъеду ближе? – предложил Емельянов.

– Ни в коем случае! – испугалась Алла. – Не дай бог, увидят.

– Понимаю, – вздохнул тот, – у вас ревнивый муж.