Чародеи на практике - Шумская Елизавета. Страница 24

Но тотчас Ива с облегчением поняла, что ей все это привиделось: лилипут продолжал кривляться, убеждая Златко дать ему монетку. Травница даже передернула плечами, сбрасывая наваждение. Еще не хватало паранойю подхватить от дорогих друзей.

Рожицы, что строил человечек, были такие забавные, что настроение у путников – ну, может, кроме Ивы – невольно поднялось. Так что Синекрылый вытащил серебряную монетку – более чем щедрый дар уличному клоуну – и кинул ее лилипуту. Тот на лету поймал ее и тут же колесом откатился в сторону, захохотал все тем же совершенно неподходящим его росту и внешности, даже чуть жутковатым голосом. Затем вдруг произнес еще более низким басом:

– Ты за болью идешь. И боль за собой ведешь. Смерть в начале твоего пути, а впереди – неизвестность. И прощения тебе не будет. – Человечек сделал круглые глаза, склонил голову набок. Его голос вновь изменился. Он засмеялся, вновь прокатился пару раз колесом и, пока маги приходили в себя, закричал уже с другой стороны площади: – И золото у тебя кровавое, Бэррин!!!

– Ах ты!!! – рванулся ему вслед Грым.

– Оставь! – произнес побледневший Златко. – Пусть катится.

– Да щас ему!.. – Тролль рвался надрать уши тому, кто позволял себе так шутить над его друзьями.

– И правда, Грым, – чуть ли не зевнул Калли, – ну его, мы же умные детки, мы же не верим всяким там прохвостам.

Синекрылый обернулся к эльфу.

– А как ты объяснишь такое совпадение – боль, прощение, кровь… в его словах.

– Ой, Златко, не смеши меня, я тебе таких пророчеств могу с сотню выдать. Вон Ива, уверен, тоже… – На дивном лице Светлого читалось даже легкое снисхождение вкупе с огромным пониманием. – У тебя на физиономии написано, что не все хорошо. Ты из благородной семьи, а все знают, что в любом уважающем себя дворянском клане есть свои скелеты в шкафу и пятна на репутации. Вот тебе и боль, и кровь и прощение.

– Подтверждаю, – умно кивнула знахарка. – Лично сталкивалась с ситуациями, когда на дороге к больнице стояли такие вот типы, косящие под блаженных или пророков…

– Что порой одно и то же, – заржал уже забывший о лилипуте Грым.

– Угу. Прикидывающиеся таковыми мерзавцы часто стоят на дорогах к больницам, подходят к людям. Ведь всегда видно, что человек идет проведать страдающего родственника или друга. И говорят, так, мол, и так: больной совсем тяжел, умирает, и если только он, этот самый человек, не позолотит ручку или не сделает вот это, это и это…

– Вот гады! – не удержалась Дэй.

– Вот-вот… – вздохнула Ива. – Люди ведь очень суеверные существа, когда дело касается жизни и здоровья любимых. Да и как тут не быть суеверным – тяжело же это все. Ладно, если сам болеешь, но когда кто-то из любимых… Да тут все отдашь…

– Вешать таких уродов! – поддержал Грым. Даже его проняло. – Я-то ладно, я еще бы морду набил этому златолюбивому «пророку», но всякие там бабы…

– Родители, дети… – продолжил Златко.

– Теперь понимаете, к чему я веду, – продолжила травница. – Таким людям плевать на все. У них ни сердца, ни совести… Они ни богов, ни демонов не боятся. А наговорить ужасов – это раз плюнуть. Тут и знать особо много не надо. Неси всякую общую гоблиню, авось сойдет. Главное – на таких как Грым не нарваться, но их за версту обычно видно. Да и… даже их порой страх за близких берет. А говорю я это к чему – пошел он к гоблину, этот урод, за его слова он перед своими богами ответит, а наше путешествие и его результат только от нас зависят…

– И, знаешь, что я еще подумал, – будто подхватил мысль магички Калли, – если предположить, что тебе не просто так эти сны ужасные снились и этот карлик тоже не случайность, то, значит, нас кто-то хочет отвадить от дальнейшего путешествия. Или заставить пасть духом, заранее поверив в свое поражение, а это, как ни парадоксально, говорит об одном: у нас очень неплохие шансы, что все обернется в нашу пользу. Понимаешь, о чем я говорю?

– То есть… этот кто-то боится нас, вот и хочет заранее ослабить? – словно пытаясь вслух разобраться в хитросплетениях эльфийской мысли, произнес тролль. – Ну ты, ушастый, голова-а-а!

Светлый польщенно кивнул, принимая похвалу, а Ива невесть отчего умилилась.

– Что-то совсем меня запутали, – мотнул головой Златко и улыбнулся. Было видно, что он все отлично понял. – Ну да ладно, хватит прохлаждаться. Двинули уже.

И они двинули. Вернее, тронули коней, оставив позади городок со странными статуями и не менее удивительными жителями.

Ива ругнулась, ойкнула и, высунувшись из-за огромного валуна, отправила в бой «ледяной вихрь».

– Гоблин, они приближаются! – спрятавшись вновь за укрытие, возвестила чародейка, стараясь перекричать шум, сопровождающий практически любую драку с применением боевой магии.

– Так их всех через этак! – выразила свое мнение Дэй. – Да откуда они такие взялись?!

Вопрос был актуальный, но ответа на него сейчас никто искать не собирался.

Эти существа походили на созданных вампиров – клыки, синеватая кожа, средненькие магические способности. От рожденных вампиров они отличались скоростью передвижения – двигались эти твари лишь чуть быстрее обычных людей. Но как бы там ни было, а юные чародеи нарвались на оных, стоило им въехать в небольшую «дочернюю» долину. Тут никто не жил, даже построек никаких не было. Это понятно: ни полезных ископаемых тут не было, ни плодородной почвы, только голые камни да гуляющие повсюду ветра. Оказалось, что менее разумным формам жизни – или не-жизни [2] – это место приглянулось куда больше.

– Расслабились, гоблина нам в зад! – выразил свое мнение Грым, отправляя в сторону противников с десяток «каменных кулаков», опрокидывающих недостаточно проворных навзничь, а порой сносивших их на несколько шагов.

Кстати, именно тролль первым и заметил эту живность. Одно из существ ползло по почти отвесной стене и явно жаждало прыгнуть ему на спину. Неизвестно каким образом – каким-то особым чутьем или просто тролль услышал движение, – но бывший наемник сумел не только пригнуться, пока монстр был в полете, но и перерубить его своим полуторником надвое.