ТЕЩИ.NET - Петров Александр Дмитриевич. Страница 10

— Валентины Матвеевны нет.

— А что с ней?

— Умерла. Инсульт.

— Ой, как же это, — запричитала тетка. — Так мало пожила. А где похоронили?

— В Ракитках, рядом с мужем.

— Горе то какое.

— Да…

— Ну извините, молодой человек.

Тетка отключилась.

— Кто на этот раз? — поинтересовалась Ирина.

— Хрен ее знает, — ответил я, возвращаясь в комнату для продолжения погрома.

— Ну и что дальше? — спросила жена.

— Мешки давай. А я пока займусь шкафом.

Я попробовал открыть дверку куском проволоки, но у меня не получилось. Тогда я сходил за гвоздодером и вырвал замок «с мясом».

— Пожалуйста, — сказал я, торжественно распахивая обе створки. — Смотри что надо и что не надо. А я пока прессу на помойку отправлю.

Я принялся набивать мешки макулатурой, периодически дурашливо бодая жену пониже талии.

В несколько приемов на контейнерной площадке оказались и «Жизнь» и «ЗОЖ» и еще много другого барахла. Туда же перекочевало полное собрание сочинений Шиловой и Поляковой. Рядом с ними упокоилась Даниэла Стилл и Вера Кауи.

Когда я вернулся в очередной раз и хотел было заняться тряпками, раздался звонок.

— Достали, — сказала Ирина.

— Слушаю вас, — печальным голосом произнес я.

— Это Женечка? — поинтересовалась женщина.

— Да. А вы кто?

— Ой, Женечка, какое горе. Я с Валечкой вместе работала. Ты меня наверное знаешь, я Зинаида Марковна.

— Да.

— А что с Валечкой случилось?

— Инсульт, — как можно печальнее ответил я.

— Не мучилась?

— Нет. В воскресенье случился удар, увезли, и во вторник с утра уже умерла, не приходя в сознание.

— Бедная Валечка, — в трубке раздались всхлипывания. — Она ведь моложе меня. Извини, Женечка. А дочка, Ирочка, как?

— Переживает, — ответил я, прислушавшись, как жена гремит вешалками, выгребая шмотье.

— Передай от меня соболезнования. Надо держаться.

— Обязательно, Зинаида Марковна, спасибо за сочувствие.

Я положил трубку.

Ирина заканчивала разборку, приготовив на выброс почти все содержимое шкафа. Она вошла во вкус и откровенно получала удовольствие от процесса.

— Чего ты так долго с ними болтаешь, — спросила она. — Не противно?

— Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Где теща? Умерла теща. В среду похоронили… Так бы слушал и слушал… — ответил я, складывая на лице блаженно-мечтательную гримасу.

— Дурак, — засмеялась Ирина. — Лучше вынеси что я подготовила, а то повернуться негде.

Мурлыкая про себя: «Где наша теща? Умерла наша теща. В среду похоронили», я выволок из дому тещины «бесценные» блузки, кофты и юбки.

С особым старанием, развесил их на невысоких стенках огораживающих контейнерную площадку, напевая: «Где наша теща? В Ракитках наша теща. В среду похоронили. Прощай поганая старуха, прощай помойная зуда».

Заиграла мелодия танго и на поясе завибрировал мобильный.

— Да, — коротко бросил я в трубку.

— Жека! Привет! — заорал в динамике телефона голос Игоря, моего приятеля.

— Игорешка, здорово! Сколько зим, сколько лет.

— Я слышал, у тебя теща померла?

— Да. А кто уже сообщил?

— Ирка твоя. Я сначала на домашний позвонил, а она сказала, чтобы непременно связался, тебе приятно будет.

— Ты себе не представляешь. С утра звонки. Где? Что? Как? Так бы слушал и слушал.

— Счастливец, — завистливо вздохнул Игорь.

— Ты то чего плачешься? — удивился я. Твоя теща отдельно живет.

— Так в гости ведь карга старая ходит. Сразу начинается: «Не так стоит, не так лежит. Неправильно ребенка воспитываете». Так бы прибил тварь.

— Ну, это уже батенька от жира. Ни один суд не сочтет это извиняющим обстоятельством.

— По больному бьешь… — Игорь вздохнул. — А еще друг называется…

— Ладно, не переживай. Слышал появились такая штучка, гаситель называется — подложил и ласты склеила.

— Правда что-ли?! А как найти?

— В Интернете поисковиком. Попробуй.

— Спасибо, Жека. Если будет толк, то с меня причитается. Пока.

Он отключился.

— Тут тебе Игорь звонил, — сообщила мне Ирина.

Она очистила шкаф изнутри и сняла хлам сверху.

— Знаю, он после мне на мобильный набрал. Ирка, слушай, — предложил я, резко меняя тему, — тебе это гробина нужна?

— Нет, конечно, — ответила она. — Сколько живу, столько и хочу выбросить.

— Без проблем, — ответил я. — Ты пока прощайся, а я топор принесу.

Очень скоро шкаф был раскурочен и составил компанию своему содержимому, которое уже потихоньку стали растаскивать благодарные бомжихи.

Дальше было проще: мешок обуви, пара мешков старушечьего нижнего белья, любимые вырезки из журналов с фотографиями «народных» целителей и мутными, черно-белыми репродукциями картин. В мусор полетела гордость старухи — безвкусные, сделанные в Китае китчевые птички, которые разражались звуками имитирующими пение, стоило только громко хлопнуть в ладоши или зазвонить телефону.

Потом жена повела нетерпеливо гарцующего Дюшу на прогулку, а я стал запихивать наше барахло на освободившееся место.

Ирка вернулась и помогла мне перетащить морозилку. Я раскатал ковер, купленный в большую комнату еще до ухудшения отношений с тещей и при помощи таковской матери затолкал края под сервант и диван.

После этой процедуры я рухнул на пол. Ирка улеглась рядом, скосив глаза в экран, где без звука кривлялась Алсу. Я было потянул руки к жене, но между нами втиснулся засранец Дюша, виляя хвостом и повизгивая.

— Знаешь, где лучше лежать, — сказала Ирина, откидываясь назад под напором пса, который вылизывал ей лицо.

— Дюша, ты лапы помыл, чтобы по ковру бегать? — спросил я собаку.

Тот сделал вид, что его это не касается.

— Мы пойдем куда-нибудь? — спросила жена.

— А надо ли? — возразил я, с удовольствием запуская руку в Дюшину шерсть. — Прошли те времена, когда мы шлялись по улицам, лишь бы не слушать что гундосит сумасшедшая старуха. Теперь у нас есть свой дом.