Любящие и мертвые - Браун Картер. Страница 18

— Подлец! — вскричала Ванда. — Что ты несешь? Сам-то ты что делал, когда душили Эдвину? Или у тебя есть алиби? Вы встретились с Мэвис в коридоре. Может, ты уже побывал в подвале и возвращался к себе! Ты такой же садист, как и мы! Ты сегодня избил меня! Меня и Грега!

— Здесь что-то произошло в мое отсутствие? — обеспокоенно спросил Фром.

Грегу пришлось поведать историю кончины мистера Лимбо.

— С профессиональной точки зрения. Карл представляет определенную опасность для общества, — мстительно закончил свой рассказ Пейтен. — Кстати, Эдвина могла разозлить его, нелицеприятно отозвавшись о любимой кукле Карла. После чего он и убил экономку.

Пока Пейтен говорил, я вспомнила, что встретила Карла в коридоре в таком виде, который говорил, скорее, о бодрствовании, чем о нарушенном сне.

— Так вот, — добавил Пейтен, — Карл подговорил Эдвину, они спустились в подвал, там он ее убил, а потом заковал в цепи, чтобы повернуть расследование на ложный путь. А это значит, что любовные игрища здесь ни при чем.

— Вспомнила! — закричала Ванда. — Я вспомнила, что говорил отец про братьев: Дона он называл свиньей, а Карла — психом!

— А тебя — шлюхой, — засмеялся Карл.

— И был прав, — закончил мысль Дон.

Ванда взбеленилась и вцепилась в мужа:

— Ты опять хочешь отсидеться, когда оскорбляют твою жену?!

— Дорогая, тебе постоянно требуется рыцарь на белом коне с копьем наперевес, — Пейтен принялся протирать свои очки. — Ты ошиблась и выбрала в мужья совсем другого человека.

— Трусливый таракан!

— Очаровательно, — Фабиан Дарк даже хлопнул в ладоши. — Я припоминаю, что Ванда и Грег ездили в свадебное путешествие на Антильские острова. Вот откуда у Ванды такие познания в насекомых, а у Грега — умение обращаться с женщинами.

— А вы что-то развеселились, адвокат, — оборвал его Карл. — Лучше рассказали бы лейтенанту про второе завещание отца.

— Второе завещание? — насторожился Фром.

— Да, это очень интересно, — сказал Карл. — Адвокат Дарк умышленно скрывает от вас важные новости.

Фабиан Дарк понял, что ему не отвертеться, и в нескольких словах пояснил Фрому суть произошедших перемен в отношении наследства Убхарта Рэндолфа.

— Это очень многое меняет! — вскинулся лейтенант. — У каждого из вас есть повод для убийства. Хотя, конечно, адвокат на большем подозрении.

Он почувствовал, как по лицу его струится пот, и принялся энергично промокать его носовым платком, словно надеялся, что сухая голова его будет работать не в пример лучше мокрой.

Глава 10

В одиннадцать вечера мы покинули общество и уединились в своих апартаментах. Я заняла кресло, а Дон начал сбивать коктейли.

Прикрыв глаза, я вспоминала, каким жалким было выражение лица у лейтенанта Фрома. Если не появятся новые факты и улики, он застрелится, ей-богу! Ну и семейка! Мои мысли перескочили на Убхартов. Они ненормальные, это ясно. Все психи, садисты и мизантропы. Все, за исключением Дона.

Он подошел к моему креслу, я открыла глаза и увидела бокал.

— Отвратительный вечер, — саркастически усмехнулся «супруг». А этот лейтенант — полное ничтожество. Я уверен, убийство Эдвины так и останется нераскрытым.

— Послушай, сейчас мы одни и можем говорить то, о чем думаем. Как ты считаешь, кто убил Эдвину?

— Я. Убил экономку, потом услышал, как вы с Карлом спускаетесь по лестнице, ударился затылком о стену и притворился мертвым...

— Давай серьезно...

— Если серьезно, то убить должны были тебя.

— Дон! — рассердилась я. — Мне не нравится такой разговор.

— Тогда у меня нет никаких других соображений, кроме подозрений... А самый подозрительный здесь — наш поверенный. Он один знал про второе завещание. И все же... — Дон задумался. — Ну никак не могу представить Фабиана Дарка в роли хладнокровного убийцы.

— Ага, значит, все-таки Фабиан Дарк!

— Спокойно, Мэвис. Кое-кто сегодня уже потерял голову. Ты будешь второй.

— Ты имеешь в виду куклу Карла? Нет, моя голова всегда на моих плечах. Кстати, я тоже подозреваю Фабиана Дарка.

— Почему?

— Он первый заговорил про подвал, — ответила я. — И потом, знаешь ли, от него исходит какая-то энергия... Я чувствую ее. Мне в его обществе всегда как-то не по себе.

— Интуиция? Женское чутье? — снисходительно посмотрел на меня Дон.

— Ну, если ты не хочешь обсуждать этот вопрос, мне поможет Карл...

— Карл?!

Дон вскочил и заметался по комнате. Ноздри его трепетали.

— Не смей приближаться к моему брату!

Он начал говорить со мной совсем так, как Джонни. Тот еще прибавил бы в конце фразы какую-нибудь гадость.

— Не кипятитесь, мистер Убхарт, — осадила я клиента. — И перестаньте разговаривать со мной так, словно мы компаньоны. Я вызвалась помогать вам совсем не ради денег. Впрочем, вы можете обсудить это с мистером Рио. Со своей стороны могу признаться, что вы... вы слегка вскружили мне голову, но это пройдет...

Дон заюлил:

— Мэвис, сладкая Мэвис...

Он подошел, обнял меня и посмотрел глазами, полными любви.

— Я слушаю... Говори все, что взбрело в твою хорошенькую головку.

— Перестань ласкать меня, я не могу сосредоточиться.

— Больше всего мне нравится в тебе именно это состояние, когда ты не можешь сосредоточиться, — вздохнул «муж».

Я сбросила его руки со своих плеч.

— Знаешь, о чем я думаю весь вечер?

— О ней, о любви, — проворковал Дон.

— Нет уж. Я думаю исключительно о деньгах. О твоем наследстве.

— И что же ты думаешь?

— Согласно первому завещанию ты потерял бы наследство, если бы убийца лишил твою жену жизни. А теперь представим, что тот, кто заинтересован в том, чтобы сделать тебя нищим, нанял убийцу.

— К чему ты клонишь?

Я улыбалась с превосходством знатока. Моя идея нравилась мне все больше.

— Итак, один или несколько человек нанимают убийцу...

— ...а тот ошибается и вместо тебя душит Эдвину. Это ты хотела сказать?

— Нет, — я покачала головой. — Убийца был понятливый. Умный человек. Он сделал так, что вышиб тебя из седла совсем другим путем, не тем, что ты предполагал, когда пришел в наше агентство. Он попытался представить дело так, что убийца — ты. Все подозрения — на тебя.

Дон тупо посмотрел в пространство и почесал за ухом то место, где была шишка.

— Ты утомилась, моя сладкая, — сказал он. — Пойдем спать.

— Послушай, Дон, что если предположить следующее, — я завелась. — Карл или Ванда вступили в сговор с адвокатом. Делаем еще одно предположение: адвокат забавлялся в подвале с Эдвиной, заняв место твоего отца. Он понял, что ему будет легко убить Эдвину, когда она окажется в цепях.

— Ты думаешь, что Карл или Ванда обещали ему хороший куш? Но Фабиан Дарк знал о втором завещании. Он знал, что никто ничего не получит, если не считать тех ничтожных сумм, которые... Ну, ты и так все слышала.

— Вот в этом-то и вся загвоздка! — воскликнула я. — Фабиан Дарк знал о втором завещании, а другие — нет. Мертвая экономка и посаженный за решетку Убхарт-старший — все это реально увеличивает те «ничтожные суммы», как ты выразился, которые получат Дарк, Ванда, Карл... Миллион надо делить не на семерых, а на пятерых!

— Мне нечего тебе возразить. Но как можно упрятать за решетку невиновного?

— Фабиан хитер. Он не идет напролом — не хочет, чтобы даже тень подозрения упала на его голову. Но меня больше интересует тот человек, который вступил с ним в сговор. Представь, что точно так же, как мы с тобой, они сейчас сидят и придумывают историю, которую надо подсунуть лейтенанту Фрому, чтобы он выписал тебе билет прямиком в газовую камеру.

Дон утратил беспечность и помрачнел.

— Если окажется, что ты, Мэвис, права... Тогда к утру им почти наверняка удастся найти «нечто», уличающее меня в убийстве Эдвины.

Дон надолго задумался, глаза его застыли, правая рука непроизвольно подергивалась.

— Мэвис... так что же нам предпринять? — глухо спросил он наконец.