Витязи в шкурах - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 48

– На уровне инстинктов и моторики рук. У этого человека железная воля и огромная страсть к жизни. Он хочет уцелеть и делает все для этого.

– Мы тоже.

– Потому волнуюсь. Представь, есть какая-то дыра между двумя слоями времени. Кто и зачем ее устроил – неизвестно. Может, и не устраивали, просто природная аномалия, если так можно сказать. Но у нашего мира есть свои законы. Вообрази, из одного времени в другое вдруг хлынут люди с новым менталитетом, знанием, а самое страшное – современным оружием, способным изменить ход истории. Что будет?

– Бардак!

– Мягко сказано! Хаос… Поэтому в пещере стоит своеобразный фильтр, очищающий память субъекта от опасных в другом времени знаний и устремлений.

– Но мы-то помним!

– Мы пришли не людьми. На животных фильтр не действует. Зачем? Что они могут изменить в новом мире? Одним волком больше, одним меньше… Не предусмотрели.

– Для возвращения домой придется надевать шкуры?

– Боюсь, что так!

– Пусть! – пожал плечами Вольга. Но не договорил. Шумная толпа, несущаяся к воротам города, едва не сбила их с ног. Вольга поймал за рубашку пробегавшего мимо пацаненка.

– Степка… Что случилось?

– Наши идут! – радостно сказал выпалил Степка и стал вырываться. – Пусти дяденька!..

Вольга отпустил рубашку мальчика, и они с Кузьмой быстро пошли вслед толпе. Ворота в стене были открыты настежь, народ валил в них через подъемный мост прямо к сгоревшему посаду. Остатки забора, выставленного половцами, снесли еще вчера, и с высокого путивльского холма было хорошо видно, как оставленную кочевниками пойму заполняют отряды всадников и пеших в броне и куяках. Реяли на древках копий узкие и длинные стяги-хоботы, развевались квадратные хоругви, ржали лошади и радостно кричали люди.

– Теперь мы всех поганых побьем! – громко крикнул друзьям Степка, подскакивая на месте от восторга. – Будут знать!..

– Побьем, конечно, – с улыбкой подтвердил Кузьма. – Поймаем и на хвост соли насыплем!

– Сначала нужно поймать! – вздохнул Вольга.

Часть четвертая

Побег

Глава шестнадцатая

Нападение было неожиданным. Едва хоругвь миновала опушку и вышла в открытое поле, как из редкого перелеска с воем и криками вылетела орда. Выставив перед собой копья и пригнувшись к шеям коней, всадники галопом понеслись к застигнутым врасплох русским.

– Сомнут! Ей богу, сомнут! – воскликнул Тудор, наблюдая, как мечется в поле толпа, еще мгновение назад бывшая пешим строем. Улеб, стоявший рядом с воеводой, только улыбнулся. И оказался прав.

Толпа, подчинясь приказам сидевшего на коне предводителя в блестящей броне, быстро превратилась в правильный квадрат-каре, ощетинившееся копьями. Из середины каре вылетел рой стрел и ударил по нападавшим, смешав их ряды.

– По-настоящему бьют? – подивился Тудор. – Постреляют друг друга!

– Стрелы охотничьи, тупые – на белку, чтоб шкуру не портить, – пояснил Улеб. – Ни броню, ни щит не пробьет, разве что синяк на роже оставит. А не подставляй голову! Стрел в Путивле нашли, лежали без дела.

Тем временем орда, остановленная вторым залпом из луков, растеклась в цепочку и в свою очередь выпустила по каре стрелы. Строй русских мгновенно укрылся щитами; первый ряд присел, стоявшие во вторых рядах подняли свои щиты выше передних, третий ряд – еще выше и назад, закрыв стоявших за ними лучников. Стрелы нападавших частой дробью ударили по щитам и пали на землю, не причинив обороняющимся вреда. Тут же третьи и вторые ряды опустили свои щиты, и лучники за их спинами дали залп. Всадники не выдержали его и заметались. А каре, сдвинутое с места командой предводителя, быстрым шагом устремилось на врага. И тот не выдержал, побежал.

– Добрая работа! – сказал Тудор, трогая каблуками бока своей кобылки. – За неделю из смердов войско сделали. Дело знаешь, князь!

– Вольга помог! – довольно сказал Улеб, пуская рысью жеребца. – Это он придумал не только стоять, отбиваться, но идти строем на врага.

– Пеший конного все равно не догонит! – засмеялся Тудор. – Но напугать можно. Не любят поганые, когда на них с копьями…

Завидев рысящих полугу всадников, Вольга повернулся Микуле.

– Давай этих к лесу – чучела копьями колоть, а сюда – вторую хоругвь! Все повторить Стрелы соберите! И проверь тули. Вдруг кто с острым наконечником запустит, своего прибьет.

– Слушаюсь, воевода! – весело гаркнул Микула.

Вольга поскакал навстречу гостям и остановил коня в шаге от них. Поздоровался.

– Добре воюешь, боярин! – похвалил Тудор.

– Стараюсь! – наклонил голову Вольга.

– Едем в стан к князю – совет держать. Разведка прискакала.

Дорогой старый воевода молчал, а в стане слез со своей кобылки и решительно зашагал к шатру – единственному на огромной поляне, где сидели у костров, лежали, ходили, чистили коней и разговаривали тысячи дружинников и воев.

В шатре их ждали. Княжич Олег и трое тысяцких поднялись со скамей, когда Тудор вошел.

– Поганые стоят у брода на Сейме в десяти верстах отсюда, – сходу стал докладывать один из тысяцких, коренастый боярин средних лет. – Со вчерашнего дня. Нам удалось поймать половца, и тот показал, что Кза с войском и полоном отошел в Поле, оставив здесь зятя с пятью тысячами – жечь и грабить волости.

– Стоят у меловой горы? – спросил Тудор. – Где мы ночевали третьего дня?

– Там.

– Что делать будем?

– Пойдем на них! – быстро сказал княжич, быстро оглядывая собравшихся, словно ища их поддержки. – Пока опять не убежали.

– Убегут, – вздохнул Тудор, – и половины дороги не пройдем. Коней у поганых больше, гнаться не можно. Они знают, сколько нас, а хан у поганых никогда не будет биться, если русских столько же, сколько их. Вторую неделю за ними бегаем. Уходить в Поле не уходят – мало добычи взяли, но и от сечи скрываюся. Дружина и вои устали. Еды мало – брали только вьюки.

– А если взять только конных? – предложил Олег. – Выступить затемно, а с рассветом – напасть!

Тудор посмотрел на него с улыбкой.

– Конных у нас вдвое меньше пеших. Две тысячи против пяти… Можно, коли врасплох. Но две тысячи всадников тихо не подойдет – ни днем, ни ночью. Это только из засады… А узнай поди, куда зять Кзы двинется?

– Никак уйти хочешь, воевода? – сощурился Улеб.

– Дружина ропщет.

– Неделю за погаными походила и уже ропщет?

– Кому охота за чужие земли воевать? – обиделся Тудор. – Вон Святослав с Рюриком позвали на подмогу Давыда Смоленского, так его дружина вообще дальше Треполя не пошла. Сказала: "Коли половцы здесь стояли, то бились бы быхом. А так изнемогли мы…"! Назад смоляне повернули…

– На малое войско половцы нападут? – спросил вдруг Вольга.

– Непременно! – подтвердил Тудор. – От Путивля они отступили, в Римове добычи взяли мало, да и ту Кза в Поле увез. Зятю тоже ополониться хочется. Русское войско побить – слава, полон и оружие.

– Надо предоставить хану такую возможность, – весело продолжил Вольга.

Все в шатре удивленно посмотрели на него. Вольга достал из-за голенища нож и стал чертить острием прямо на песчаном полу шатра.

– Хан стоит у меловой горы, прикрывшись рекой с одной стороны и горой – с другой, так?

– Так, – подтвердил тысяцкий.

– Если выйти на луг по другому берегу, то мы перекрываем ему брод и путь в Поле. Будь нас много, хан ушел бы по той стороне Сейма – вдоль горы на север. Путь узкий, неудобный, кружной, обоз надо бросить, но коли шкуру спасать… А тут перед ним малое войско и не шибко вооруженное. Нападет. Сначала, конечно, убедится, что другого полка русских поблизости нету. А когда завязнет в сече, из-за меловой горы выйдет запасной полк, который проберется туда кружным путем и который половцы не должны обнаружить вовремя. Стиснем их с двух сторон!