Белое пальто в клетку - Коркозович Казимеж. Страница 21

- Ваша милость уже на ножках? - проскрипел нелюбезно Выдма.- Очень хорошо, работы невпроворот.

- Неужели что-нибудь новенькое? - Поручику никак не удавалось найти правильный тон.

- Эта особа отыскалась.

- Громы небесные! Потрясающая новость, а наш уважаемый патрон что-то не в духе?

- Увы, с ней опять новые хлопоты. Выскользнула буквально у меня из рук, и теперь мы вновь не спускаем с нее глаз, чтобы не улизнула.- Майор кратко рассказал

поручику о происшедшем.

- Разве не проще задержать ее, коль скоро знаем, где она находится? Сразу бы многое выяснили.

- В нашу задачу входит задержание всей банды, а не одной Эльмер, тем более что в создавшейся ситуации она стала своего рода связующим звеном…

- Понимаю. Мы держим ее в руках, и, пожалуй, нестоит убирать у них из-под носа столь лакомый кусочек. А не попытаются ли они вновь организовать похищение?

- Я этого не исключаю, только думаю, что теперь, пожалуй, они не будут столь нагло работать. Ну и мы примем все меры предосторожности. С одной стороны, должны предупредить эту девицу о грозящей ей опасности, а с другой стороны, не выпускать из рук всех нитей. Так вот, доблестный воин, получайте задание: в тринадцать ноль-ноль прибыть автомашиной с двумя людьми в Залесье и принять наблюдение за этой особой. Детали передачи оговорите с опергруппой автомашины 36. До этого узнайте, кто владелец «вартбурга» и такси.- Выдма продиктовал номера машин.- Эльмер, вполне возможно, болтала с таксистом, может, из него что-нибудь полезное вытянете.

- А как с деньгами?

- Похоже, наше предположение, что они в камере хранения, подтверждается.

- Ловкая особа,- констатировал Герсон.- Номера записал, это я быстро проверю, а не стоит ли заняться поисками Кароля? До тринадцати часов я, пожалуй, успею.

Выдма что-то обдумывал про себя.

- Согласен. Будешь проходить мимо канцелярии, скажи, чтобы прислали этого вахтера из заводской охраны, и попроси Бурого вести протокол.

- Давайте еще раз повторим все сначала,- попросил Выдма, продолжая допрос.- Расскажите, как было с Белецким? Он вошел точно в двадцать два часа десять минут… И потом?

- Панове…- вздохнул вахтер,- ну сколько уже раз я вам рассказывал!.. И должен все повторить сначала?

- Возможно, и больше, пан Лабусь, пока не вспомните все детали. Один раз вы сказали, что Белецкий задержался на несколько секунд, а потом не секунд, а минут,

а Герман вначале разговаривал с вами стоя, а потом на минуту присел… А на самом деле как было?

- Неужто так это важно?! Вы все время ловите меня на слове. Не может же человек все сразу точно припомнить, как бы вам хотелось.

- Ну, вот видите. Поскольку любая мелочь очень для нас важна, и приходится все начинать сначала. Я тоже сыт вашими объяснениями по горло, но мы не сможем закончить, пока вы не перестанете выкручиваться.

- Да не выкручиваюсь я, провалиться мне на этом месте! - вахтер стукнул себя в грудь.

- Тем лучше, я ведь все равно вытяну из вас всю правду, так что будем сидеть здесь до рассвета. Кое-что я уже начал понимать, в случае .чего смогу вам помочь! Итак, прошу вас, все сначала. Белецкий проходит через проходную ровно в двадцать два десять, так?

- Да, точно в это время.

- И дальше? Рассказывайте.

Вахтер покрутил головой и принялся повторять свои показания:

- Белецкий сказал мне: «Пан Лабусь, я уже закончил свои дела, а вы, значит, будете сидеть здесь до утра». Он приостановился и посмотрел на стенные часы. Тогда и я посмотрел, потому и помню точно, сколько было времени.

- В каком месте стоял Белецкий?

- Остановился возле стола, который стоит в проходной как раз под часами.

- Что вы делали в это время? Стояли, ходили по комнате? Продолжайте…

- Сидел за столом и ужинал, еду принес с собой, жена всегда готовит и дает мне в котелке, когда заступаю в ночную смену, я привык поздно ужинать.

- Ну, и что же вам жена приготовила па ужин?

- Я уже вам говорил, гороховый суп и хлеб. Когда Белецкий вошел, я как раз сидел за столом и ел.

- А котелок, какой? Солдатский?

- Солдатский, двойной. Когда надо - на два блюда. В тот раз во второе отделение жена положила хлеб.

- Давайте вернемся к Белецкому. Что потом?

- Остановился, видит, что я ем, сказал: «Приятного аппетита, пан Лабусь, я уже закончил своп дела, а вам сидеть здесь до утра…» Посмотрел на часы, тогда и я поднял голову и посмотрел, сколько времени. Потом Белецкий спрашивает: «Вкусный суп? Жена, наверное, на корейке сварила?» Я ответил, что вроде ничего себе, вкусный… Тогда он говорит: «Вы на ночь не наедайтесь, а то спать захочется!» Я не успел ему на это ничего сказать, потому что он рассмеялся, этим своим смехом, будто ворота заскрипели, и ушел.

- Кто-нибудь еще был в проходной, кроме вас?

- Нет, я и Белецкий…

Вахтер умолк и настороженно посмотрел на Выдму.

- Что вы замолчали, продолжайте. Значит, Белецкий ушел, а дальше…

- А дальше ничего не происходило. Я заканчивал, есть, и тут в проходную вошел Герман. Он заместитель начальника охраны и должен проверять посты. Я убирал котелок, когда он вошел, осмотрелся и спросил: «Как у тебя? Спокойно?» Я сказал, что спокойно, да и что могло быть?

Тогда он предупредил, чтобы я был начеку, потому что в сейфе остались деньги. Но об этом я знал и без него, вот и ответил, что понимаю, как надо нести службу.

- Как вы разговаривали? Стоя?

- Нет, Герман присел, и мы закурили.

- И долго он сидел? Когда ушел?

- Как кончили курить. Повторил еще раз, чтобы не заснул, и ушел.

- Кто кого угощал сигаретами? Он вас или вы его?

- Точно не помню,- задумался вахтер,- кажется, он…

- Что вы делали, когда Герман ушел?

- Как обычно, что на посту можно делать? Прошелся по помещению, выглянул на улицу, потом в другую дверь вышел во двор. Все было тихо, спокойно, сел, немного почитал газету. Я человек, привыкший к такой работе, не замечаю, как тянется время, когда дел никаких нет. Так просидел до самого утра, и тут утром началась вся эта кутерьма.

Выдма не отводил глаз от лица вахтера:

- И это все?

- Л что еще может быть? Рассказал все как на исповеди.

- Неплохо вы исповедуетесь, пан Лабусь. О грехах, значит, умалчиваете?

- Я? Умалчиваю? Надо же такое сказать,- искренне возмутился вахтер.

- Да. Никак не хотите признаваться, что после ухода Германа вы вздремнули. Прихватили несколько часиков.

Вахтер открыл рот, пытаясь что-то сказать, но молчал, испуганно всматриваясь в лицо Выдмы. Его реакция была так понятна и ясна, хотя он все отрицал, бормоча что-то невнятное под нос:

- Я… никогда в жизни, пан майор… Богом клянусь! Не спал я…

Майор резко оборвал его, чтобы сломить остатки упорства:

- Только не лгать! Я веду следствие об убийстве, а вы все время пытаетесь меня обмануть. Если не спали, значит, были в сговоре с убийцами, которые не могли спуститься в здание с неба. Если я не добьюсь от вас правды, отправлю в тюрьму, будете сидеть, пока не вспомните. Кроме того, вас предупредили об ответственности за ложные показания.

Вахтер опустил голову, уставившись в пол.

- Так как?.. Или вы говорите, как было… или…- Выдма оборвал фразу.

- Значит, так… Пусть будет, как будет… Узнает дирекция, да и Герман не простит мне этого… Не знаю, как уж случилось, но заснул… Первый раз в жизни с тех пор, как здесь работаю, хотите верьте, хотите нет.

- И долго спали?

- Часа три, пожалуй…

- Неплохо. Проснувшись, глянули на часы?

- Глянул. К двум подходило.

- Каково было самочувствие? Наверное, почувствовали себя бодрым, отдохнувшим?

- Нет, совсем наоборот. Кости ныли, потому как спал, положив голову на стол, башка трещала, никак с мыслями собраться не мог. Когда выпил воды, немного полегчало.

- Почему вы сказали, что вам Герман пе простит этого?

- На следующий день он расспрашивал меня, не заснул ли я ненароком. Я поклялся, что ни па секунду глаз не сомкнул, а он терпеть не может, когда его кто надувает…