Могилы, которые я раскапываю - Браун Картер. Страница 2

— Как и у всякого нормального американского парня, — отозвался я. — Правда, с тех пор, как у меня сломался голос, а в мою жизнь вошли прыщи, я смотрю на девушек довольно скептически.

Майер робко хихикнул.

— Два других судьи — крупные специалисты в этой области. Хотелось бы знать, почему правление...

— В таком случае у нас получится замечательное трио — два прожженных профессионала и энтузиаст-любитель. И кто же эти двое?

— Элейн Керзон, главный редактор журнала мод “Экскузит”. Вы наверняка слышали об этом журнале.

— Разумеется, — холодно подтвердил я. — Целыми днями я просиживаю на бархатных подушках, курю сигары и листаю этот чудесный журнальчик.

Он снова промокнул лицо платком.

— Простите... Я вовсе не хотел вас обидеть. Я всего лишь...

— А кто второй судья?

— Фотограф Дюваль.

— Его я тоже не знаю.

— Очень милый человек! — с воодушевлением воскликнул Майер. — Мы с ним отлично ладим. Настоящий джентльмен. — Он взглянул на меня и тут же спрятался за своим платком. — Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Бойд, я...

— Хорошо. — Я благосклонно махнул рукой. — Когда начинается конкурс?

— Завтра утром. — Он судорожно сглотнул. — В нем участвуют тридцать девушек со всех концов Соединенных Штатов. Завтра предстоит забраковать две трети: в полуфинал должны пройти лишь десять. Ну а в финале будут участвовать только пять девушек.

— Пожалуй, подобное занятие могло бы стать делом всей моей жизни, — мечтательно протянул я.

— Завтра, в десять утра, я пришлю за вами машину, мистер Бойд, — пробормотал Майер. — Надеюсь, вы не откажетесь от моих скромных услуг.

— Буду ждать, — величественно взмахнул я рукой.

— Конкурс состоится в загородном клубе “Ципресс”. Там каждый год проходит коронация Королевы Грейпфрута.

— Ее корона и в самом деле из этого фрукта?

Он откинулся на стуле, попытавшись отодвинуться от меня, по всей видимости опасаясь, что я могу испортить его мятый костюм.

— Ну хорошо. — Майер деликатно кашлянул. — Я думаю, что мы обсудили все вопросы. Но если у вас имеются какие-нибудь пожелания, мистер Бойд...

— Имеются, — добил я его, — но мы оставим это на завтра. Я хочу познакомиться с участницами конкурса.

На лице Майера появился ужас.

— Уж не хотите ли вы лично встретиться с одной из участниц конкурса?

— Ну почему же с одной? Именно женского общества мне и не хватает.

— Но это невозможно! — пролепетал толстяк. — Это противоречит всем правилам и может сорвать конкурс. Первое правило гласит: ни один из судей не должен быть лично заинтересован...

— Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Майер. — Я доброжелательно улыбнулся. — Могу вас заверить, что если кому-нибудь вздумается избрать короля кислого винограда, то у вас хорошие шансы.

— Пообещайте мне, что не станете заговаривать с участницами, мистер Бойд. — Майер затравленно смотрел на меня.

— Вам бы следовало позаботиться о куда более важных вещах, мистер Майер, — сочувственно ответил я. — К примеру, о вашем костюме: не мешало бы его погладить.

Глава 2

На следующее утро за мной заехал вишневый “линкольн”, который и доставил меня в загородный клуб “Ципресс”. Судя по всему, конкурс собирались провести рядом с плавательным бассейном абсолютно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и заметил, что в моем направлении вприпрыжку несется Майер.

— Доброе утро, мистер Бойд! — Неуверенная улыбочка быстро сбежала с его лица. — Утро действительно чудесное. Надеюсь, вы успели оценить наш климат?

— Я домосед, — коротко ответил я. — А что стряслось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот отплясывал ча-ча-ча. Спустя секунду он испустил вздох облегчения.

— Я не понимаю вас, мистер Бойд?..

— У него такая странная форма... Вы не находите?

— Ах вот вы о чем! — Майер напыжился. — Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам непременно надо задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядный цветок или дерево стыда...

— Дерево стыда? — изумленно переспросил я. — Оно что, имеет привычку оказываться в чужих постелях?

— Ха! — выдавил Майер. — Нет, оно просто закрывает свои лепестки, стоит только притронуться к нему. Кроме того, у нас есть совершенно особенная роза. Вам непременно нужно взглянуть на нее.

— Где она? — жадно спросил я.

— Это чудесный цветок, — холодно продолжал Майер. — Утром лепестки белые, а к закату они становятся алыми.

— То есть эта штука ведет себя так же, как исполнительный комитет сената, — обронил я, тут же потеряв интерес. — А где же девушки?

— Они готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хотел бы познакомить вас с остальными судьями.

Я последовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, который примостился на самом краешке бассейна. За столиком сидели два человека, между ними красовался пустой стул.

— Ну вот и мы! — жизнерадостно провозгласил Майер. — Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. — Он умоляюще взглянул на парочку, сидевшую за столиком. — Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.

— Доброе утро, — кивнул я темноволосой особе в элегантном белом костюме.

Она слегка повернула голову в мою сторону, и кровь в моих жилах застыла под ее ледяным взглядом. Симпатичная особа не издала ни звука.

Майер смущенно кашлянул.

— А это мистер Дюваль. Клод Дюваль — знаменитый фотограф.

Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий, тощий тип с длинным носом и меланхоличным взглядом придурковатой овчарки.

— Очень приятно, — отозвался он гнусавым голосом.

— А это ваше место, мистер Бойд. — Майер суетливо обежал столик. — Вот карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно будут проходить перед вами, у каждой на купальнике имеется номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.

— Чудесно. — Я уселся на свободный стул.

— В таком случае не будем терять время. — Майер улыбнулся и умчался прочь.

После того как он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в божеский вид свой наряд.

— Как я ненавижу эти конкурсы, — процедила Элейн Керзон. — Если бы “Меермайд” не помещала в моем журнале свою рекламу...

— Целиком с вами согласен! — чопорно подхватил Дюваль. — Если бы не их заказы...

— А я нахожу эту затею просто великолепной! — объявил я и довольно потер руки. — Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными пташками...

— Пташками? — Дюваль содрогнулся.

— Если у вас в запасе имеются еще столь же вульгарные выражения, — ледяным тоном заметила Элейн Керзон, — то воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.

Из динамиков, которые были расставлены вокруг бассейна, хлынули звуки фанфар. Откуда ни возьмись перед нами снова появился Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в начальные такты веселой песенки. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.

Никогда еще я не был столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я ощутил азарт, который захлестывает любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.

Пока мимо меня проплывали первые двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я тотчас осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.

Ее светлые, почти белые волосы ниспадали длинными волнами до середины спины. На ней было бикини леопардовой расцветки. Она томно покрутилась перед нами, потом снова подмигнула мне.