Все будет хорошо, или Свободный плен - Рощина Наталия. Страница 21

– Отчего в прошедшем времени? Нотки прощания в голосе слышу.

Наслаждаясь сигаретой, Коля оперся о стену, прикрыл глаза. Ему еще не было и сорока, но образ жизни состарил Сенцова раньше времени. Худой, заросший трехдневной щетиной, он вызывал у Литы щемящее чувство жалости. Несмотря на нищенское существование, он упрямо находил способ каждый день принять чего-нибудь горячительного. Заработок грузчика на рынке плюс крошечная пенсия старушки-матери – вот и весь доход. Пил он порой беспросветно, лишая почти слепую, практически не встающую с постели старушку куска хлеба. Потом вдруг приводил в дом какого-то постояльца, и им троим приходилось ютиться в однокомнатной квартире. Зато появлялись деньги, еда и выпивка.

Лита часто пыталась направить его на путь истинный. Благо, опыта в подобных душеспасительных речах у нее было хоть отбавляй. Правда, в отличие от Скользнева, Николай никогда не спорил. Он молча кивал головой и поддакивал нравоучениям соседки. Он был готов сутками слушать ее. Ведь, по сути, он был очень одинок. Ни семьи, ни друзей настоящих. Ему было приятно, что хоть кому-то есть до него дело. Никого в сложившемся положении он не обвинял. Болезнь засасывала, лишая обычных житейских радостей, исключала те незаметные, милые мелочи, на которые обычно и внимания не обратишь. Сенцов понимал, что сам обрек себя на такое существование. По его словам, жена ушла от него через два года их совместных баталий. Лита припоминала лицо этой женщины. Кажется, она была очень красивой и рядом с Николаем смотрелась шикарно. На ней была дорогая одежда, идеальный макияж, прическа. Ее походка отличалась некой раскованностью, граничащей с вызовом. Учитывая, что заработков мужа ей вряд ли хватало чтобы иметь благополучный вид, мама Литы высказала предположение, что это «ночная бабочка». Уцепилась она за Сенцова наверняка из-за прописки, даже ребенка родила. Вопрос, кто был его отцом, но мальчик прожил недолго и умер. За ним приглядывала бабушка и вечно пьяный отец. Мама, как фея, появлялась и вновь исчезала. Нина Петровна долго вспоминала плач малыша, раздававшийся не минуту и не две. Ребенок разрывался от плача, а потом все стихло. Его похоронили на другой день. Крохе едва исполнилось семь месяцев. Вскоре скандалы за стеной стали еще более громогласными и частыми. А однажды жена Сенцова собрала свои вещи и уехала. Больше никто ее не видел. Николай тогда совсем запил. Потом вновь взялся за ум, какое-то время Богдановы не видели его в привычном мертвецки пьяном состоянии. Эти периоды показной трезвости и необходимого больному организму запоя сменяли друг друга, превращая Николая в беспомощное, озлобленное, голодное существо. Его мать, дождавшись внуков от старшего сына, хотела и для младшего другой судьбы. Пока выходила на улицу и общалась со старушками во дворе, лелеяла надежду найти Николаю женщину. Пусть не молодую, не красавицу, только бы согласилась скрасить его одиночество и, может, отвратить от проклятущей водки. Сын в штыки воспринимал любые разговоры на эту тему. Так и остался он без семьи и детей. Второй раз обзаводиться семьей он категорически не хотел, а скорее не мог. Кто же захочет связывать свою жизнь с таким экземпляром?

– Ты все про меня знаешь, Лита, – открыв глаза, он виновато посмотрел на соседку.

– Это ты хватил! Человек сам о себе всего не знает.

– Одним словом, решил я круто свою жизнь поменять. Сколько еще вот так мыкаться? Мать совсем плохая стала, не ровен час помрет, останусь одинешенек в этой бетонной коробке.

– Никак жениться решил, Колюня? – прикуривая еще одну сигарету, заулыбалась Лита. Сенцов увел ее мысли от собственных проблем. Они стояли у открытого окна, выпуская клубы серого дыма на улицу, окутанную оранжево-желтым светом вечернего солнца. – Это та высокая брюнетка с испепеляющим взглядом, которая зачастила к тебе в последнее время? Одобряю, хотя несколько претенциозного вида молодица.

– Теперь ты хватила, – засмеялся Коля, застенчиво поправляя воротник джинсовой рубашки. – Я ее как мужик ни секунды не волновал. У нас с ней чисто деловые отношения. Она занимается обменом моей квартиры на частный сектор.

– А подробнее, – Лита насторожилась.

– Продаю эти хоромы и переселяюсь с матерью в частный сектор, да еще с доплатой. Очень удачный вариант, повезло просто. Небольшой домик за городом, огород. Документы на продажу готовы, остались какие-то детали, в которых я не смыслю.

– Ты ее документы видел? Из какого она агентства?

– Зовут ее Марина Сергеевна. Очень приятная дама во всех отношениях.

– Начихать мне на твои мужские слюни! – Лита начала нервничать. – Коля, раньше с квартирами афер было предостаточно, а сейчас это просто сплошь и рядом. Смотри, как бы не обманули тебя. Они ищут таких беззащитных людей, как ты, и проворачивают махинации – потом ничего не докажешь. Прошу тебя, будь осторожнее! Я бы не хотела, чтобы ты остался ни с чем.

– Хуже, чем есть, наверное, не бывает.

– Бывает, когда крыши над головой нет.

Сенцов с сожалением потушил бычок и положил его в заботливо поставленную дворником консервную банку на подоконнике. Разговор принял для него неожиданный оборот. Богдановы всегда относились к нему не как все. Эта семья была для него эталоном, примером. Вот так и он хотел бы прожить с любимой женой и дочкой. Никто не мешал ему, сам попал в болото. На его глазах выросла Лита, на глазах ее родителей спивался Николай. Владимир Петрович столько раз приводил его зимой с улицы замерзающего, ничего не соображающего. Кира Сергеевна часто подкармливала вечно голодного соседа и его мать. Богдановы не поощряли образ жизни Сенцова, но и не считали его отбросом общества, как большинство морщащих нос от запаха перегара. Даже родной старший брат Николая Борис, живущий с семьей в этом же подъезде на девятом этаже, давно не поддерживал с Сенцовым-младшим никаких отношений. И заодно с матерью, не отвернувшейся от непутевого сына. Вот почему Николай был рад любому проявлению внимания со стороны. Участие соседей не было показным, он всегда чувствовал это. Поэтому слова Литы не пролетели мимо ушей, а еще больше укрепили давно поселившиеся сомнения в правильности своих действий. Просто не хотелось верить, что ничего святого не осталось в душе женщины, решившей заняться поиском хорошего варианта обмена.

Сенцов сейчас не мог уверенно сказать, как произошла их первая встреча. Откуда взялась молодая интересная брюнетка с толстой тетрадью записанных в ней предложений? Она показала тогда какие-то документы, но что в них было написано, он сказать не мог. Он изначально не думал подвергать сомнению ни одно сказанное ею слово. Она говорила очень убедительно. Предлагала разные варианты, но сама обращала внимание именно на этот домик, который давно нуждался в хозяине. Он несколько раз ездил в пригород смотреть на предлагаемый дом. Конечно, он скорее напоминал развалюху с русской печью. Но, как убеждала его Марина, доплаты вполне хватит на то, чтобы привести его в порядок, и останется немало. Опять же, земельный участок, который может прокормить не одного человека при маломальском труде. Первой засомневалась мать. Ей показались слишком выгодными условия обмена.

– Не верю я, сынок, что кто-то хочет сделать нам лучше. Долгую жизнь я прожила и только от родителей своих заботу и внимание помню. Зачем кареглазке этой такие нищие, как мы с тобой? Какой ей прок от этого, понять не могу. Домик, по твоим словам, стар, ремонта требует. Сможешь ли ты привести его в порядок? Ждать тебе помощи не от кого. Борис пальцем не шевельнет, а кому еще до нас дело? Деньги сулит немалые девица эта. Я такой суммы и в руках не держала, а она так запросто тысячами орудует. Стара я, сынок, но из ума не выжила. Не кончится добром вся эта канитель.

Он тогда накричал на старушку, обвинив ее в том, что жизнь их похожа на один бесконечный, безрадостный день. Только, мол, он решил все изменить, а она со своими глупостями. Правда, в словах ее было больше смысла, чем в его необоснованном доверии к незнакомке. Это больше всего и бесило Николая. Он сам еще не все мозги пропил, только хотелось надеяться на лучшее.