Всадник на спине ветра или О чём умолчал «Алхимик» - Медведева Ирина Борисовна. Страница 11

— Странное имя — Филк, — сказал Саша, слегка ошеломленный столь стремительным развитием событий. — Никогда такого не слышал.

Двойственное испытывал он ощущение — юноше хотелось путешествовать вместе с черноволосой байкершей всю оставшуюся жизнь, но в то же время в глубине его души гнездилось тягостное дурное предчувствие.

— Филк — это сокращенно «философский камень», — объяснила Фатима и звонко расхохоталась. — Странный ты какой-то. Заторможенный. Впрочем, настоящий Сантьяго тоже долго раскачивался прежде, чем на что-нибудь решиться. Все равно, от Судьбы не уйдешь. Мактуб .

– Мактуб . Все записано, — согласился Саша.

— На моем мотоцикле одно место свободно, — подмигнула ему девушка. — Ты займешь его. Это и есть твоя Судьба.

— Ну, что ты на меня так смотришь? — спросил Саша щенка, когда девушка оставила их, чтобы переговорить с вожаком «Летучих Алхимиков».

— Как именно? — уточнил Мелхиседек.

— Осуждающе, — сказал Саша. — Так, словно я не понимаю, что делаю.

— А ты понимаешь, что делаешь? — осведомился пес.

— Ты просто ревнуешь.

— Но ты ничего не знаешь о ней, — возразил щенок.

— Я знаю достаточно.

— Ну да, конечно, молодость знает, — сыронизировал Мелхиседек. — Я бы определил это несколько иначе.

— Можно подумать, ты о ней много знаешь. Главное — не знать, а чувствовать . Чувствовать сердцем, которое обращается к Душе Мира.

— Ты уверен, что к Душе Мира у тебя обращается именно сердце? — с невинным видом поинтересовался щенок. — Есть ведь и другие органы…

— Прекрати! — возмутился Саша. — Иначе мы поссоримся.

— Эта девушка такая же Фатима, как ты — Сантьяго, — сказал Мелхиседек. — Она ушла из дома, потому что мать заставляла ее мыть руки перед едой, убирать свою комнату, учиться и присматривать за маленьким братом, который постоянно плакал и ломал игрушки.

— Она ушла из дома потому, что исполняла свою мечту и следовала своей Судьбе.

— На редкость глубокомысленное замечание, — усмехнулся Мелхиседек. — А Судьба этого, как там она его назвала, Эректора из Средиземья, — быть эльфом и носиться на мотоцикле, размахивая деревянным мечом и устраивая аварии? Он ведь тоже осуществляет свою мечту. Несомненно, вся Вселенная в этом ему помогает.

— Что я могу сказать? — пожал плечами Саша. — Некоторые люди и впрямь ведут себя странно.

— Вот и я о том же, — вздохнул пес. — Прямо удивляюсь — почему человеческие существа предпочитают быть выдуманными, а не настоящими. Кто-то воображает себя эльфом, кто-то магом, кто-то Наполеоном, кто-то алхимиком, кто-то мессией, кто-то, не будем указывать лапой, испанским пастухом, следующим своей Судьбе. Почему, интересно, у людей не хватает духу просто быть самими собой?

— Все в порядке, — прервала их диалог подошедшая Фатима. — Филк позволил тебе присоединиться к нам. Ты едешь?

— А куда вы направляетесь? — нерешительно спросил Саша. — Мне нужно туда, куда дует ветер.

— В этом случае нам не по пути, — засмеялась байкерша. — Ветер всегда бьет нам в лицо, потому что наши мотоциклы быстрее и сильнее, чем он. А почему ты решил, что должен двигаться вслед за ветром? Так ты никуда не придешь. Ветер мечется то туда, то обратно. Ты что — листок или горсть пепла? Повинующийся капризам воздушных потоков не имеет своей Судьбы.

— Так сказала цыганка, — объяснил Саша.

— Цыганки говорят правду только в книгах. В этом мире они лишь воруют и выманивают деньги у таких простаков, как ты. Зато наша встреча — это Знак. Разве ты не чувствуешь этого?

— Чувствую, — кивнул юноша, ощущая, как сердце томительно замирает у него в груди, а живот наливается пылающим жаром.

— Тогда иди за мной. Мы уже отчаливаем.

— А как же моя собака?

— Возьмешь ее на руки. Хочешь — можем даже шлем на нее одеть.

— Тебе понравится, я обещаю, — сказал Саша щенку, подхватывая его.

«Надеюсь, что тебе это понравится», — мысленно поправил себя он.

Стоящий в тени деревьев невысокий мужчина с восточными чертами лица посмотрел вслед уносящимся по просеке мотоциклам.

Шум моторов затих, улеглась поднятая колесами пыль, растаяла удушливая вонь выхлопных газов, и в воздухе вновь разлились ароматы леса и воды, земли и травы.

Разленившийся от жары ветерок тихо шептался с деревьями. Слушая его, они смеялись и недоверчиво шелестели листьями. Разноголосый птичий хор самозабвенно обсуждал последние лесные новости. Ручей, взволнованно журча, рассказывал растущим на берегу цветам о чудесах, которые повидал за время своих странствий.

— Люди живут в выдуманном мире, потому что так и не научились замечать то, что находится прямо перед ними, — сказал мужчина. — По камню они судят о горе, по капле воды — об океане, по собственному отражению в луже, оставшейся после дождя, они составляют представление о Великом. Считая, что обнаружили Бога в своей душе, люди продолжают видеть и слышать только себя, а слова свои выдают за Великое Откровение. Так было и так будет всегда. Но, несмотря ни на что, путь к Истине по-прежнему наполняет человеческую жизнь радостью и смыслом.

На берегу ручья сквозь примятую траву виднелся какой-то предмет. Даос приблизился к нему и поднял позабытую одним из мотоциклистов книгу.

Книга была потрепанной, но все же ему удалось разобрать на обложке полустертое название — «Алхимик» и имя автора — Пауло Коэльо.

Раскрыв книгу, Даос увидел в ней сложенный вчетверо листок. Развернув его, он прочитал обведенную рамочкой фразу:

«Если тебя съели, значит, ты был нужен людям.»

— Если тебя съели, значит, ты позволил себя съесть, — покачал головой Даос. — Но это вовсе не означает, что твоя Судьба не могла сложиться по-другому. В иных случаях и конь питается волчьим мясом.

Положив записку на место, Даос открыл книгу. Перелистывая страницы, он улыбался.

— Сон о сокровищах, за которыми в действительности никуда не нужно было идти, — задумчиво произнес он. — Очень древняя и мудрая притча. Только зачем-то переделали ее на новый лад. А смысл-то у нее был совсем другой.