Молот Тора - Браун Картер. Страница 31

Мэрфи сказал, что пуля, извлеченная из черепа Гэроу, выпущена из того же пистолета, из которого был убит ночной сторож. Лукас не проявил осторожности и оставил на нем отличные отпечатки. Вместе с показаниями Мандела это не оставит Лукасу времени даже помолиться. Он будет готов.

– Замечательно, шериф, – сказал я осторожно. – А там как дела? – И я кивнул на закрытую дверь суда.

– Плохо! – Он насмешливо захихикал. – Подозреваю, что в любую минуту Эд Левин может покончить с собой. Он вляпался сегодня утром, допрашивая Джози Флетчер: ей удалось выставить его на посмешище как маньяка-садиста! Сразу же после обеденного перерыва Крэнстон вызвал Лукаса на свидетельскую трибуну, и они разыграли отличный скетч. Сейчас очередь Левина задавать вопросы, но он горит синим пламенем, как и при допросе Джози. Поэтому он посылает отчаянные сигналы, не зная, что вы уже здесь!

– Бедняга! Я почти готов пожалеть его! А капитан Паркер?

– Он устроился около стола Левина и делает все возможное, чтобы казаться посторонним, – усмехнулся шериф. – Каждый раз, когда Левин вздыхает, вздыхает и Паркер. У меня просто сердце разрывается, когда я на них смотрю!

– Но вы сдержите обещание, шериф? – спросил я, безуспешно стараясь сохранить безразличный вид.

– Дать вам возможность разыграть финальную сцену по вашему сценарию? – проворчал Лейверс. – Что я, сошел с ума?

– Вы хотите сказать, что не дадите мне закончить спектакль так же красиво, как он начался?

– Вы ведь никогда не упустите возможности использовать подходящий случай, Уилер! – Он противно хрюкнул. – Я не раз говорил, что вы один из самых настырных парней на свете! Согласитесь, что это так, и я…

– Согласен, – быстро сказал я.

– Ах! – Он расплылся в широкой улыбке. – Я, наверное, и вправду ума лишился, но я дам вам возможность поступить, как вы хотите. Мне кажется, после вчерашнего разговора в конторе Левина вы имеете полное право утереть им нос!

– Спасибо, шериф! – с чувством воскликнул я. – Вы даже не представляете себе, как я вам признателен! – Я увидел, что глупая рожа Полника из-за спины шерифа посылает мне лучезарные улыбки. – Пойдите и скажите капитану Паркеру, чтобы он срочно вышел к шерифу, – сказал я ему. – И пожалуйста, уберите эту дурацкую улыбку: сейчас надо принять несчастный вид!

– Да, сэр! – еще шире заулыбался Полник, но тут же изобразил свирепую мину.

– Вы сумеете сыграть свою роль, шериф? – с беспокойством спросил я.

– Вы шутите, лейтенант? – процедил он.

Через две минуты Полник вернулся из зала суда, за ним по пятам следовал капитан Паркер. Шериф Лейверс посмотрел на меня так, будто я был четырежды детоубийца, потом медленно перевел взгляд на капитана Паркера.

– Я получил от лейтенанта Уилера исчерпывающие данные об этом деле, – жестко проговорил он. – Капитан, нет никакого сомнения, что Лукас не виновен в убийстве Флетчера.

– Что?! – Паркер ошеломленно вытаращил глаза. – Вы уверены, шериф?

– Не задавайте идиотских вопросов! – проворчал Лейверс. – Если бы я не был уверен, стал бы я вызывать вас и просить передать помощнику прокурора, чтобы он отозвал свое обвинение в убийстве!

– Нет, конечно! – Обычно румяное лицо капитана позеленело. – Если я правильно понял, нужно объявить Левину, чтобы он немедленно взял назад обвинение в убийстве, так как вы получили новые данные, так?

– Совершенно точно, капитан! – Лейверс оскалил зубы в свирепой улыбке.

– Понятно! – Паркер попытался уничтожить меня взглядом. – Я полагаю, что теперь отпала необходимость в деликатном обращении с Уилером, после того как он провалил дело, да?

– Даю вам слово, капитан Паркер, – твердо проговорил Лейверс, – лейтенант получит именно то, что он заслужил!

– Тем лучше!

Паркер, торжествуя, посмотрел на меня и отвернулся. Он потоптался на месте, расправил плечи и, задрав голову, устремился в зал заседаний.

Я нервно курил, Полник переминался с ноги на ногу, а шериф оставался недвижим, как монумент. Медленно тянулись минуты ожидания, потом в зале заседания возник глухой шум.

– Кажется, свершилось, – спокойно проговорил шериф. – Левин отозвал обвинение Марвина Лукаса в убийстве, и тот теперь свободен.

– Теперь-то можно войти, лейтенант? – нетерпеливо спросил Полник.

– Дадим им еще пару минут, – ответил я, покачав головой. – Я хочу быть уверенным, что журналисты уже успели сфотографировать обвиняемого и его блестящего защитника, поздравляющих друг друга.

– Бывают моменты, когда я поражаюсь, какой садизм скрыт под вашей личиной дурачка, Уилер, – сказал Лейверс.

Дверь зала заседаний неожиданно широко распахнулась, и шумная толпа высыпала наружу с журналистами во главе. Я заглянул в зал. Судья Клебан отчаянно колотил своим молотком с видом полного недоумения. Во всех углах оживленно обменивались впечатлениями, шушукались. Вокруг стола плотным кольцом стояли журналисты, спеша запечатлеть лица Лукаса и Крэнстона, празднующих победу. Другая группа фотографов окружала Джози Флетчер, силясь поймать в кадр ее ноги.

Левин и Паркер медленно направлялись к выходу.

Паркер хмурился по причине, мне хорошо известной.

Левин был очень бледен и выглядел совершенно измученным. В его глазах застыло выражение недоумения и страха, как будто он сам не верил тому, что сейчас произошло: дело, которое он считал таким ясным и простым, вдруг обернулось для него провалом.

– Ну, сержант, – сказал я. – Кажется, время пришло!

Я направился в зал заседаний, косясь через плечо, чтобы убедиться, идет ли он за мной: оба, и он и Лейверс, не отставали от меня ни на шаг.

– Вы опять собираетесь урвать кусок от моего пирога, шериф? – возмутился я.

Он отрицательно покачал головой:

– Я здесь лишь наблюдатель, Уилер. Но я не могу пропустить такой спектакль ни под каким видом!

Когда мы приблизились к группе фотографов, окружающих Джози Флетчер, она заметила нас, и на ее губах появилась торжествующая улыбка.

– Не упустите замечательный кадр, ребята! – радостно воскликнула она. – Лейтенант Уилер узнает о решении суда.

Я поднял руку, останавливая защелкавшие было камеры:

– Одну минуту, ребята, и я гарантирую вам еще более сенсационный снимок.

Ее триумфальная улыбка угасала по мере того, как я приближался.

– Миссис Флетчер, – официально начал я, – у меня есть ордер на ваш арест по обвинению в содействии ограблению и лжесвидетельстве. – Я послал ей ангельскую улыбку. – Что вы на это скажете, Рита?

В ее глазах испуг быстро сменился отчаянием, что меня вполне удовлетворило. Я оставил ее на растерзание фотографам и продолжал свой путь к скамье защиты. Левин и Паркер резко оборвали разговор и ошеломленно смотрели на меня, пока я независимо проходил мимо них.

Первым меня заметил Марвин Лукас. Его лицо расплылось в гадкой улыбке, он повернулся к Крэнстону и что-то зашептал ему на ухо. Адвокат встревоженно поднял голову и вежливо улыбнулся мне.

– Я полагаю, именно вам, лейтенант, мы обязаны тем, что суд признал обвинения против моего клиента необоснованными? – сказал он, намеренно повышая голос, чтобы его слышали журналисты. – Я могу лишь сказать, что рад решению суда, хотя душевные страдания моего клиента во время ареста невозможно описать. Я намерен подать жалобу на необоснованный арест, несправедливость…

– Не думаю, что вы успеете сделать это, адвокат, – огорченным тоном проговорил я. – Но я хотел бы поздравить вас: это была действительно вдохновенная защита!

– Благодарю вас. – Некоторое время он без всякого выражения смотрел на меня, потом медленно провел рукой по своему лысому черепу. – А почему вы считаете, что я не успею подать жалобу?

– И вас я тоже хотел бы поздравить, Марвин. – Я повернулся к Лукасу, не отвечая на вопрос Крэнстона. – Вас объявили невиновным, вот что значит истинное правосудие!

– Это он мне говорит! – усмехнулся Лукас в сторону журналистов. – Очень жаль, лейтенант, что вы не подумали об этом, когда пытались меня пристрелить!