Калинов мост - Шведов Сергей Владимирович. Страница 77

Аполлон Гиперборейский впал в задумчивость. Я льстил себя надеждой, что произошло это благодаря моему красноречию. Но, возможно, я ошибался на счет этого молодого человека, и он сейчас размышлял над тем, как половчее рубануть меня мечом. Что ни говори, а я был единственным препятствием на его пути к абсолютной власти.

– Почему ты не хочешь властвовать над людьми?

– Я человек ленивый. А потом мне кажется, что быть просто Вадимом Чарнотой гораздо интереснее. Так ты идешь со мной к гекатонхейрам?

– Зачем?

– Чтобы победить или погибнуть с честью. Или ты боишься? Вот уж не думал, что я породил не бога, а труса.

– Пошли, – хмуро бросил Аполлон. – Я не терплю конкурентов.

Я уже, по-моему, говорил, что это сооружение инопланетян обладало солидными размерами. Настолько солидными, что мы, чего доброго, могли здесь заблудиться. Однако Аполлон куда лучше меня ориентировался в лабиринте здешних переходов и залов, заставленных, а точнее захламленных всякими интересными вещичками, при виде которых любой уфолог пришел бы в неописуемый восторг. К сожалению, я не интересуюсь летающими тарелками, мне скучно рыться в чужих вещах, даже если они способны далеко продвинуть земную науку по пути познания мира. К тому же в данный момент я был занят поисками хозяев всего этого барахла, и все мои мысли были направлены как раз в эту сторону.

– Как ты думаешь, что они хранят в этих гигантских колбах? – спросил я просто от скуки, разглядывая оборудование огромного зала, где мы очутились после довольно долгих блужданий.

– Полимеры.

– Ты что силен в химии?

– Силен.

– А в генетике?

– Допустим.

– Цены бы тебе не было в каком-нибудь НИИ.

– Здесь, – сказал Аполлон, останавливаясь перед дверью. – Ты по прежнему жаждешь сразиться с гекатонхейрами?

Вообще-то я не жаждал. У этих существ была никудышная репутация. Я точно знал, что моего предшественника Крона сторукие великаны одолели без больших проблем. Кроме того они утопили Атлантиду и заморозили Гиперборею. Каким бы там богом я ни был мне подобные подвиги были не под силу. В лучшем случае я способен разрушить какой-нибудь старый замок вроде Вуатюра, который, впрочем, скоро развалился бы и без моего участия.

– Ты когда-нибудь бывал здесь прежде? – спросил я у Аполлона.

– Нет. Я просто знаю все об этом корабле.

– Быть того не может, – не поверил я.

– Почему? – удивился Аполлон. – Я же бог, а бог должен знать все.

Прямо скажу, этот парень был на редкость самоуверен. Конечно, таинственные создатели напичкали его информацией, но знать все человек не может по определению, будь он хоть трижды богом.

– Пошли, – толкнул я таинственную дверь.

Не скажу, что я прямо-таки жаждал увидеть гекатонхейра, но у меня просто не было другого выхода. Пора было ставить точку в затянувшемся на тысячелетия карнавале. А точку можно было поставить только здесь, в рубке космического коробля, заброшенного к нам волею злого рока. Гекатонхейр не был столь велик, как мне это показалось в замке циклопа, когда его изображение появилось на стене, но все-таки превышал размерами верблюда. Красотой он тоже не блистал, во всяком случае, с человеческой точки зрения. Правда, молва преувеличила количество его щупалец, число коих не превышало двадцати. Огромные, подернутые влагой глаза чудовища уставились на меня без большого дружелюбия, чудовищные клыки зашевелились в пасти, а по огромному телу, покрытому зеленоватой чешуей, пробежала дрожь. Я на всякий случай поудобнее перехватил меч Экскалибур, готовясь дать отпор, если эта инопланетная каракатица вздумает экзаменовать меня на предмет бойцовских качеств. Однако гекатонхейр даже не предпринял попытку приподняться на задние конечности, которые у него, между прочим тоже были. Эти конечности больше всего напоминали слоновьи ноги, и по внешнему виду, и размерами.

– Зачем ты пришел бог Велес? – хрипло спросил хозяин.

– Мне нужна информация, которую я могу получить только от вас. – Я обвел глазами рубку и обнаружил здесь не менее двух десятков огромных кресел, предназначенных для гекатонхейров, но которые в данную минуту пустовали. – Вы разрешите мне присесть?

– Садись, – слабо шевельнул щупальцем гекатонхейр.

Мы с Аполлоном заняли кресло стоящее в отдалении от всех прочих рядом с гигантским экраном, по которому время от времени пробегали зеленоватые искры. Возможно, это кресло было командирским, и с нашей стороны было большим нахальством располагаться в нем, но хозяин никак не отреагировал на нашу бестактность.

– А где остальные? – на всякий случай полюбопытствовал я.

– Они ушли по дороге смерти, Совершенный, – хрипло проговорил гекатонхейр. – Скоро и я последую вслед за ними.

Конечно, двадцатирукий великан мог и соврать незваным гостям, но я ему поверил сразу. Дело в том, что гекатонхейр был стар. Чудовищно стар. Его чешуя была покрыта мхом, а морщинистые ноги изъедены язвами. Говорил он с большим трудом, словно пересиливал боль, затаившуюся в большом и бессильном теле. Мне сразу расхотелось его убивать, несмотря на все его преступления против жителей несчастной Атлантиды.

– Зачем вы утопили ее?

– Кого?

– Атлантиду.

Гекантохейр закудахтал. И я не сразу понял, что это просто смех. Впрочем, смех скоро перешел в кашель, который едва не разорвал в клочья изношенное за тысячи лет эксплуатации гигантское тело.

– Мы на это не способны, человек. Мы вообще можем очень мало, так мало, что об этом даже смешно говорить. Там, у себя, в созвездии Циорены, мы были всего лишь труппой бродячих комедиантов. А это яйцо было для нас домом. Здесь мы хранили свои декорации, обличья, в общем все, что нужно для веселого представления. Мы были тогда молоды и легкомысленны. Это было давно, очень давно, пятнадцать тысяч земных лет тому назад. У нас впереди была целая вечность. Увы. Я не знаю, что произошло с нашим кораблем, но мы оказались на этой планете. В этой страшной дыре, из которой возврата нет и быть не может. Весь ужас нашего положения мы поняли не сразу, а когда поняли, то впали в отчаяние. Не надо было нам затевать этот спектакль, но и ты должен нас понять, Совершенный, нам просто нечем было себя занять на этой захудалой планете. Мы поделились с Атлантами кое-какими своими театральными приемами, в том числе и способностью к перевоплощению. Кто ж знал тогда, что они окажутся столь талантливыми учениками. Мы далеко не сразу поняли, что потеряли контроль над своими марионетками. На то, чтобы это понять у нас ушло несколько тысяч земных лет. А за это время их боги сравнялись в могуществе с нами. И началась война. Реки крови захлестнули Атлантиду. Мы попытались остановить войну. Мы пустили в ход всю свою силу, которую на вашей планете называют магией. Но ваши боги и герои очень быстро научились пользоваться ею. А потом разразилась катастрофа. Атлантида раскололась на части и затонула. Мы не были в этом виноваты, Совершенный, это был природный катаклизм, но проклятие пало и на нас. Из двадцати гекатонхейров уцелело только трое. И нам предстояло прожить на этой земле еще долгих десять тысяч лет. Двое моих товарищей умерли пятьсот лет назад, а теперь наступает и мой черед.