Несладкая жизнь - Царева Маша. Страница 6

Девушка была совсем не похожа на Аню, вернее – была ее полной противоположностью. Совсем юная блондинка с огромными и как будто бы немного испуганными серыми глазами. Худенькая, бледная, серьезная. Давид присел рядом с ней и хозяйским жестом водрузил руку на ее хрупкое плечо. Почему-то Артему казалось, что подобная бесцеремонность должна была ее возмутить, но нет – девушка просияла.

– Я столько ждала!

– Настоящая женщина должна уметь ждать, Лерочка, – кончиком указательного пальца Давид надавил на ее нос. – Ну что, едем?

К черту ресторан, решил по дороге Давид. Московские рестораны – это своеобразные музеи, в которых экспонатом выступаешь ты сам. Каждый демонстрирует то, чем особенно гордится, – будь это обтянутый джинсами аппетитно торчащий зад, или длинные волосы, поверить в естественное происхождение которых практически невозможно, или новые зубы от лучшего дантиста города, или просто часы, которые стоят больше внедорожника «Лексуса», платье, в котором еще вчера выходила на миланский подиум Наталья Водянова, серьги с пятикаратниками, новую подружку, похожую на Валерию Мацца, да мало ли что.

Никто никого в открытую не разглядывает, все фигуранты этого странного действа в совершенстве овладели искусством отмечать детали боковым зрением. Большинство присутствующих отлично знают друг друга, в Москве не больше полутора сотен убежденных тусовщиков, однако нельзя в простодушной деревенской манере подойти и запросто перекинуться парой фраз. Субординация здесь жестче, чем в армии.

– Куда поедем? – лениво спросила Аня, освоившаяся в расслабленных объятиях Артема. – Может быть, в Палаццо? Там отличные десерты.

– На твоем месте я бы исследовал рестораны, где отличные салатики, – усмехнулся Давид, ущипнув ее за складочку на талии.

Аня возмущенно скинула его руку, однако на лице ее продолжала цвести соблазняющая улыбка, и – Давид знал это наверянка – если бы ему пришло в голову с такой же хамоватой ленцой предложить ей сбросить руку Артема со своего приятно покатого плеча и пересесть к нему на колени, она сделала бы это без единого сомнения.

– Я передумал. – Давид зевнул. – Мы едем ко мне, на Сухаревскую. Я там недавно купил квартиру, там даже нет моих вещей. Заодно покажу вам дизайн от Пола Робертса.

– А ужин? – разочарованно спросил Артем. – Я целый день на «Ред Булле» и фисташках.

– Ужин закажем на дом. В этом же доме в подвальном этаже есть неплохой рыбный ресторан.

– Обожаю икру, – со знающим видом вставила Аня, которая бездарной своей игрой в искушенную светскую львицу начинала раздражать обоих молодых людей.

– Постойте, но, может быть, мы все-таки… Я не думаю, что пойти к вам в гости – хорошая идея, – встрепенулась Лерочка, которая до того момента не проронила ни звука, рассеянно смотрела в окно и вообще вела себя так, словно происходящее не имеет к ней никакого отношения.

– Поверь мне, это хорошая идея, – устало заметил Давид. – Тебе будет интересно. Ты никогда не была в таких квартирах, как моя. Там семь комнат, стены из натурального камня, акустика лучше, чем в клубе, и даже шест для стриптиза есть.

– Шест? – хохотнула Аня. – А знаете, я ведь работала стриптизеркой. Давно, в юности.

– Ты же говорила, что тебе восемнадцать, – поддел ее Артем. – Неужели ты из тех ранних ягодок, которые врут, что им пятнадцать, а сами ходят в пятый класс?

– Не придирайся. Я же видела, что ты мне не поверил. Восемнадцать – информация для конкурса. Но вы ведь меня не берете? Так?

– С чего ты взяла?

– А то я совсем дура. Мне даже анкету заполнить не дали. Но я не в обиде. Я ни на что и не рассчитывала.

– Вот и умница, – Артем лизнул ее шею.

Рука Давида поплыла вверх по Лерочкиному стройному бедру. Но, когда он попытался ее поцеловать, девчонка отвернулась к окну.

– Что такое?

– Не надо… Остановите, пожалуйста, машину, – скомандовала она водителю, – Давид, ты меня извини…. Но я так правда не могу.

Водитель притормозил, обернулся и вопросительно на него посмотрел.

– Так – это как? – начал злиться Давид.

– Вот так сразу в какие-то гости ехать… И вообще я устала, не ела весь день, перенервничала. Я домой хочу.

Давид и Артем переглянулись. Шутит она, что ли? Не понимает, какой ей выпал счастливый билет? Что половина модельного агентства «Point» отдала бы свои акриловые ногти, чтобы оказаться на ее месте?

– И вообще… Я вас обманула, – она была готова расплакаться. Автомобиль все еще медленно ехал вдоль обочины, двери были заблокированы, водитель ждал команду Давида, и девчонка понимала, что без команды этой ей отсюда не уйти. – Мне четырнадцать.

– Что? – воскликнули они хором.

– Это так, – нервно порывшись в сумочке, она выхватила свидетельство о рождении. – Вот. Я еще даже паспорт получить не успела.

– Но в объявлении было ясно сказано, что мы набираем девушек от восемнадцати лет.

– Мне всегда больше дают, – вымученно улыбнулась она. – Я подумала, а вдруг проскочу… Денег заработать хотела. Мне нужно на репетитора, я на филфак поступать хочу, – крупная слеза покатилась по ее щеке.

– Тормози, – приказал Давид водителю. И, не глядя на Леру, сквозь зубы, бросил: – Выметайся.

– Вы уж простите, что так получилось, я не хотела никого обманывать, не думала, что так будет, мы же собирались где-нибудь поужинать, – быстро-быстро заговорила она.

– Выметайся! – гаркнул Давид, и Лерочку как ветром сдуло.

Аня басовито расхохоталась. Давид посмотрел на ее крупные желтоватые зубы, на тоненькие морщинки на ее запудренной шее, на желтое никотиновое пятнышко на ее пальце, и внезапно его затошнило. Зачем они взяли с собою эту безумную бабу, пошлую, вульгарную, продажную, которая выглядит так, что хочется ее немедленно продезинфицировать?

– И ты тоже.

– Что? – возмутился Артем, воображение которого было уже распалено податливой женской близостью.

– Пусть она тоже уходит. Нельзя опускаться до такого уровня… Ну что ты смотришь на меня, выметайся!

– Не очень-то и хотелось, уроды, – пробормотала она перед тем, как пулей выскочить из машины.

Давид захлопнул за ней дверь.

– Все настроение испортили.

– И что мы теперь будем делать? – насупился Артем.

– То же, что и собирались, – усмехнулся Давид. – Незаменимых в этом городе нет.

Пускай ее нельзя было назвать самой счастливой девушкой на свете, но этот день, один-единственный волшебный день, принадлежал только ей, Насте Прялкиной. Ее поезд прибыл на Ярославский вокзал в девять тридцать утра. Настя обтерла тело влажными салфетками, прямо в купе надела платье и туфли, а спортивный костюм небрежно запихнула в свою объемную кожаную торбу.

На вокзале она поменяла доллары. Настю трясло от предвкушения чуда, ее настроение зашкаливало, сердце колотилось, как перед прыжком с вышки, на щеках расцвел взволнованный румянец. Ей все казалось, что внутри нее поселился жизнерадостный невидимый незнакомец, который, подмигивая всем подряд, еле слышно напевает французский шансон. Она казалась себе богатой и свободной. В ее распоряжении было целых двенадцать часов – двенадцать часов концентрированного счастья. Плюс такая сумма денег, которую она в иное время не могла истратить и за месяц.

Первым делом она позавтракала в кафе. Выбрала симпатичное заведение с летней верандой и клетчатыми скатерками. Листая меню, она чувствовала себя немного скованной – ох, ну и цены же в этой Москве! Одна чашечка кофе стоит сто рублей, можно подумать, что они золотом кофейные зернышки опыляют! Настя решила не жадничать, заказала кофе, апельсиновый сок, блинчики с черникой. Блинчики разочаровали – сама она приготовила бы в миллион раз вкуснее.

Не доев, она покинула кафе. Ее ждала Москва – незнакомый, пахнущий бензином и адреналином город! Она бродила по улицам как опьяненная. Она точно не знала, что ей делать, куда пойти.

В одном из магазинов на Тверской она купила красивое нижнее белье. Зачем ей понадобилось белье, она и сама не знала. У Насти не было ни одежды, которая была бы достойна скрывать под собою это кружевное великолепие, ни любовника, который смог бы оценить, как красиво оно сидит на ее крепко сбитом теле. Но она просто не смогла удержаться – кружево было таким нежным, так ласкало пальцы, словно принадлежало другому миру, миру, в который таким, как Настя Прялкина, путь заказан.