Греховные помыслы - Блэйк Стефани. Страница 46

– Нефть? – предположил фон Гартц.

– Продукт ее переработки – газолин.

– Но экипаж все равно будет приводиться в движение силой пара? – поинтересовался кайзер.

– Нет, ваше величество, двигатель, идею которого я вынашивал многие годы, будет работать непосредственно на газолине.

– Не понимаю.

Произнося непонятные термины, Даймлер начал лихорадочно чертить на доске какие-то диаграммы и рисовать странного вида экипажи.

– На этом чертеже изображен коленчатый вал, на котором сидит ведущее колесо. Основываясь на этом принципе, я построил двигатель, движущая сила которого создается за счет мгновенного воспламенения карбонизированного воздуха в металлическом цилиндре, устроенном по принципу Отто.

– Он уже испытывался? – спросил Дэн Бойл, который с самого начала заносил в свой блокнот все наброски и чертежи Даймлера.

– Более десятка раз, и успешно. Осталась только одна загвоздка: до сих пор не существует метода, с помощью которого можно было бы регулировать скорость работы двигателя, а следовательно, и скорость движения экипажа. Тем не менее трое моих американских коллег вот-вот должны совершить прорыв в этой области. Они создают то, что сами называют «сцеплением» и «редукционной передачей»; с ее помощью экипаж может двигаться со скоростью меньшей, чем скорость вращения мотора…

– Очень интересно, герр Даймлер, хотя для меня все это китайская грамота, – заметил барон.

– Даймлер, когда вы называете американцев «коллегами», это звучит очень наивно, – подкрутив один ус, сказал кайзер. – На самом деле они ведь ваши конкуренты, разве нет?

Даймлер разволновался так, что долго не мог найти слов.

– Ваше величество, я… не понимаю, – наконец проговорил он. – Наука не признает государственных границ. Мы все коллеги, работающие ради процветания человечества, будь то немцы, англичане, французы или американцы.

Заложив руки за спину, кайзер Вильгельм принялся, словно разъяренный лев, расхаживать по кабинету. Лицо его стало багрово-красным.

– Вы это еще поймете, Даймлер! – проревел он. – Кажется, вам безлошадный экипаж видится некой безобидной игрушкой, этаким семейным развлечением для воскресных прогулок.

– Именно так, ваше величество! – живо отозвался инженер. – Всем людям на земле мотоколяска позволит расширить горизонты. Интересно ли вам, что громадное большинство населения земного шара никогда не удалялось от места своего рождения дальше двадцати миль? Только подумайте – когда это изобретение будет усовершенствовано, люди смогут всего за один день преодолевать сто, даже двести миль! Поездка из Берлина в Париж станет доступна даже человеку со скромным достатком.

– К черту людей со скромным достатком и их перспективы! – огрызнулся кайзер. – Вы идиот, герр Даймлер, – неужели вы не видите реальные последствия создания моторного экипажа? Это же революционизирует всю классическую концепцию ведения военных действий! Мобильность войск и артиллерии увеличится десятикратно. – Глаза императора остекленели, словно у впавшего в транс оракула. – Я вижу, как это будет. Моторизованная пехота… моторизованная артиллерия… Ах, du Lieber! [18]

Высокая фигура Даймлера поникла.

– Я… я… я совсем не думал об этом, ваше величество, – уныло произнес он.

– Ну вот, теперь как следует подумаете. И больше никакого сотрудничества с врагом. Я запрещаю вам обмениваться информацией с американцами, слышите?

– Да, ваше величество.

– Ganz gut! [19] А теперь, джентльмены, прошу меня извинить. Я должен еще раз появиться перед гостями.

Повернувшись кругом, Вильгельм гусиным шагом направился к выходу. Повисло напряженное молчание. Машинально взяв в руки тряпку, Даймлер принялся стирать с доски чертежи.

– Минуточку! – остановил его Дэн. – Я еще не закончил. Как вы называете вот это, Даймлер?

– Вторая редукционная передача. Всего их будет четыре.

Встав, сэр Крейг подошел к изобретателю и положил руку на его угловатое плечо.

– Не огорчайтесь, Готлиб. Уверяю вас – все не так уж и плохо. Вашу мотоколяску ждет успех.

– В качестве орудия войны? – с горечью спросил Даймлер. – Если бы я об этом подумал, то не стал бы ее создавать.

– Это невозможно, Готлиб. Если вы откажетесь от исследований, их продолжит кто-нибудь другой. Американцы – Уинстон, Хейес и Селден – или французы. Насколько я понимаю, их люди наступают вам на пятки.

– Панар и Левассор… Да, я знаю. Видите ли, сэр Крейг, больше всего меня беспокоит то, что кайзер рассматривает изобретателей из других государств как врагов. Это безумие. – Даймлер с вызовом огляделся. – Если бы он услышал, что я сейчас говорю, меня завтра же расстреляли бы!

– Полегче, мой мальчик! Мы хорошо знаем его страсть к военному делу и крайнюю подозрительность ко всему не немецкому. Однако ваша работа и работа других изобретателей независимо от их национальности все равно будет продолжаться. И не для агрессии, а ради мирных целей. Например, тех воскресных экскурсий, о которых вы мечтаете. Дожить бы мне до этих времен! Увидеть широкие мощеные дороги, построенные специально для мотоколясок. Бесконечные вереницы безлошадных экипажей, направляющихся за город или на море. Берлин, Лондон, Париж, Нью-Йорк, Мельбурн, где у каждого дома стоит мотоколяска. Какое это благо для человечества, для цивилизации!

Лицо Даймлера просветлело.

– Вы действительно так думаете, сэр?

– Конечно. А как думают остальные?

– Прекрасно сказано, сэр Крейг, – согласился фон Гартц.

– Насколько я знаю Адди, у нее должно быть собственное мнение, – заметил Дэн, и все засмеялись.

– Скажите мне вот что, Готлиб… – Сэр Крейг задумчиво погладил усы. – Знаете, что я сделаю для осуществления этой мечты? Я собираюсь спонсировать состязания. Гонки.

– Состязания? – недоверчиво переспросил Даймлер. – Вы имеете в виду гонки безлошадных экипажей?

– Мотоколясок. Кстати, прежде всего нужно, чтобы их правильно называли. Это не безлошадные экипажи. Это мотоколяски. Самодвижущиеся мобильные экипажи – автомобили. Пожалуй, звучит неплохо, а, – автомобили?

– И где пройдут эти состязания, сэр Крейг? – спросил барон. – В Германии?

– Думаю, что нет, Герхард. Европа для этого не годится. Она слишком перенаселена, и к тому же на поезде или в карете здесь можно добраться практически куда угодно. Нет, мне нужна страна с необъятными просторами и городами, разделенными большими расстояниями. Короче говоря, Америка. Это именно та страна, которой требуется автомобиль. Помню, как-то раз мы с женой проехали через все Соединенные Штаты на поезде «Юнион пасифик». Так вот, мы были поражены тем феноменом, который служит прекрасной иллюстрацией к моим словам. Час за часом за окнами тянулись лишь пустынные равнины да дремучие леса. Очень-очень редко можно было увидеть, как за окном мелькает фермерский дом или охотничья хижина. Казалось, дикая местность никогда не кончится.

– А как насчет Австралии? – осведомился Дэн. – Там ведь то же самое.

– Ты прав, мой мальчик, но наша земля лежит далеко в стороне от проторенной колеи. Не на виду у всего мира, как Штаты. А я хочу, чтобы мир увидел, на что годится даймлеровский автомобиль! Мы устроим трансконтинентальные гонки мотоколясок.

– Боже милостивый! – воскликнул фон Гартц. – Что за грандиозный замысел! Трансконтинентальные гонки!

– От Нью-Йорка до Сан-Франциско? – живо спросил Дэн.

– Я, конечно, сразу об этом подумал, но боюсь, такой маршрут нереален. Не думаю, чтобы мотоколяски смогли преодолеть горы Сьерры. Утром я дам телеграмму в свою нью-йоркскую контору с предписанием отправить изыскателей, которые определят наиболее приемлемую трассу от Атлантики до Тихого океана. Дороги, местность, климат – нужно принять во внимание разные факторы. Тогда мы сможем быть уверены, что все преимущества на стороне гонщиков.

– А кто будут эти гонщики? – поинтересовался фон Гартц.