Греховные помыслы - Блэйк Стефани. Страница 9
От смеха Адди чуть не согнулась пополам.
– Бабушка Макдугал, как вам не стыдно! Ой, у Дэнни, наверное, уши горят.
– Я тебя не осуждаю. Мне нравится Дэнни, и вам нужно хватать свое счастье обеими руками. Жизнь коротка и утекает, словно песчинки в песочных часах. Дни, часы, минуты, секунды – время летит быстро. Считай каждое мгновение таким же драгоценным, как бриллиант. Старайся получить от жизни все, что она может дать.
В глазах Адди заблестели слезы. Обняв бабушку, она поцеловала ее в щеку, по-прежнему гладкую.
– Я люблю тебя, ба, очень люблю.
– И я люблю тебя, детка. – Аделаида Макдугал подняла взгляд к небу, озаренному луной и мерцающим светом звезд. – Ближайшая звезда находится от нас страшно далеко, – задумчиво проговорила она. – Когда я была ребенком, то считала, что, став чуточку выше, смогу до нее дотянуться. Я даже пыталась это сделать.
– Я думала точно так же. Смотри, как сияет Южный Крест.
В небе над ними, образуя крест, сверкали четыре звезды разной величины. Самой яркой была нижняя.
– Говорят, она указывает на Южный полюс, – сказала Адди.
Внезапно по небу пролетел метеор.
– Быстро загадай желание, Адди.
Девушка закрыла глаза, прижала руки к груди и сосредоточила всю свою волю. Хочу всегда быть с Дэном. Так же поступила и ее бабушка. Хочу, чтобы все ее желания исполнились.
Внизу старые часы пробили полночь. Адди уже давно беспокойно ворочалась в постели. Льющийся из окна лунный свет озарял комнату бледным сиянием. Когда отзвучал последний удар часов, Адди с досадой подумала, что ждала напрасно.
Дверь открылась и вновь затворилась так беззвучно, что Адди, пока не увидела у окна силуэт, не была уверена в том, что это ей не почудилось.
– Дэнни? – вздрогнув, спросила она. Он засмеялся – хрипло и чувственно.
– Кто же еще может навещать тебя в такой час?
– Господи! Как ты меня напугал. Мне уже казалось, что ты не придешь.
– Я думал, твой отец и дед меня сегодня не отпустят. – Он присел на край кровати. – Какой у тебя странный вид в этой рубашке! Словно тебя завернули в сахарную вату.
– Я и сама сладкая! – кокетливо заявила Адди. – Хочешь съесть? – добавила она, намекая на их сегодняшний разговор.
Чмокнув языком, он положил руку на ее левую грудь и сразу почувствовал твердость соска.
– Ты раздет? – спросила Адди.
– Конечно. Мне пришлось сделать вид, будто я ложусь в постель. На мне только халат. Если бы меня кто-то встретил в коридоре, то решил бы, что я иду в ванную.
Адди просунула руку под халат. Под ним ничего не было. Дэн ахнул, когда рука Адди коснулась его плоти.
– А как бы ты объяснил это?
– Этого не было до тех пор, пока я не увидел тебя, лежащую в лунном свете, словно Саломея.
Она села и, стянув через голову рубашку, бросила ее на пол. Сняв халат, Дэн лег рядом. Они тут же обнялись с небрежностью опытных любовников, оттягивающих момент желанной близости.
– Я тебя обожаю. – Он целовал ее в губы, в то время как его руки блуждали по ее телу. Он знал тело Адди не хуже своего собственного, но каждый раз, когда касался его, испытывал те же радость и удивление, что и впервые.
Ее руки действовали с не меньшей смелостью. Постепенно темп их игры возрастал, сердца бились все быстрее. Прерывисто дыша, оба шептали слова любви.
Дэн начал целовать ее шею, груди, ее вздымающийся живот.
– Ох, ты меня убиваешь! – простонала Адди.
– Не самая плохая смерть. – Он лег на нее и, просунув руку между ее бедрами, стал мягко разводить их в стороны. Она с готовностью раскрылась ему навстречу, словно цветок, распускающий перед пчелой свой венчик.
Ее ощущения можно было сравнить разве что с извержением вулкана, и, чтобы не выдать криком, какое наслаждение испытывает, Адди закусила зубами руку.
Ощущения Дэнни были не менее сильными.
– Я буду ужасно скучать, когда ты уедешь со своим дедом, – сказал Дэн, когда потом они лежали в объятиях друг друга.
– Так поезжай с нами. Бабушка и дедушка очень тебя любят.
– Если бы я мог! Я ведь только начал новое расследование.
– Попроси отпуск. Дэвид согласится. Он замер.
– Потому что твои бабушка и дедушка богатые и влиятельные?
– Извини. Я не это имела в виду.
– Надеюсь. – Он повернулся на бок. В лунном свете Адди напоминала мраморную статую. – Дорогая, я очень амбициозный газетчик – может быть, самый амбициозный в мире. Я люблю свою работу и люблю тебя. И когда в один прекрасный день буду иметь и то, и другое, я стану счастливейшим человеком в мире.
– А разве ты меня сегодня уже не имел, деликатно выражаясь? – засмеялась она.
– Я имею в виду нечто большее. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Адди.
– Я выйду за тебя хоть завтра – только предложи.
– Ты прекрасно знаешь, что мы не поженимся, пока я не смогу…
– …обеспечить мне такую жизнь, к какой я привыкла, – передразнила его Адди. – Знаешь, временами ты просто несносен. Учитывая размеры наследства моей матери, мои родители живут очень скромно.
– В том-то и дело. Твой отец – очень достойный человек и такой же гордый, как я. Когда я достигну того же, чего и он, – тогда я и назову тебя своей.
– К тому времени я могу стать старухой – с палочкой и слуховой трубкой. И все из-за твоей проклятой гордости. Знаешь, Дэн Бойл, иногда в тебе говорит мужской шовинист.
– Это еще что такое?
– Моя бабушка изобрела это выражение, когда в сороковых годах вместе с Каролиной Чизхолм создала общество борьбы за равные права женщин. Оно означает, что представители вашего пола считают женщин глупыми, неполноценными существами, чье единственное предназначение состоит в удовлетворении плотских потребностей мужчин!
– Ничего себе! Я никогда в жизни ничего подобного не думал. Хотя, конечно, для женщин действительно существуют естественные ограничения. Я имею в виду, что женщины физически слабее мужчин.
– Ерунда! Разве ты не видел женщин, которые работают на полях плечом к плечу со своими мужьями? Таскают воду. Рубят лес. Не существует таких вещей, Дэнни, которые ты мог бы сделать, а я нет!
– Сдаюсь! Ты победила. – Он усмехнулся. – Я не такой воинственный, как ты. Я-то готов признать, что ты можешь делать такие вещи, какие я не могу.
Она раскрыла глаза от удивления.
– Это что-то новое. Назови хоть одну.
– Ну, хотя бы то, что я не могу рожать детей, – мягко засмеялся Дэн.
– Ох, какой ты бессовестный! Перестань смеяться, а то сюда пожалует мой отец с ружьем в руках. – Схватив подушку, Адди зажала ему рот.
Глава 5
В день отъезда Адди встала рано. Приняв ванну, она завернулась в халат и села за туалетный столик, чтобы вытереть волосы.
– Сейчас мыться – только зря время терять, – проворчала горничная Тэсси Борден. – Я слышала, в поездах всегда очень грязно. К концу дня вы будете черная, как негритянка, мисс Адди.
– Это не важно, Тэсс. Я не могу начинать какое-то новое дело, когда от меня воняет как от козла. А если уж говорить о мытье… – наморщив нос, добавила она, – ты могла бы мыться и почаще.
– Хм! – Высокомерно хмыкнув, Тэсси направилась к гардеробу. – Что наденете в дорогу?
– Пожалуй, клетчатое платье, в котором обычно играю в крокет. – Для путешествия это платье – с высоким воротником, чуть подвернутое справа, чтобы была видна нижняя юбка в красно-белую полоску, – подходило просто идеально.
Расчесав влажные волосы, Адди отбросила их за спину.
– Тэсси, перевяжи их черной бархатной лентой – ты знаешь какой.
– Да, она хорошо подходит к круглой шляпе с пером.
Пока служанка возилась с лентой и шляпкой, Адди натянула шелковые чулки и короткие матерчатые ботинки с кожаными носками. Когда с прической было покончено, Адди поправила маленькую, почти без полей шляпку, слегка сместив ее вперед и влево.
– Вот… Ну, как я выгляжу?
– Как в сказке, мисс… Хотела бы я… – «…быть вполовину такой красивой, как вы», – чуть не вырвалось у нее.