Зеркало старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович. Страница 7

– Чего там думать, – Тим презрительно скривил губы, – мы теперь знаем, что колдовство у ведьмы стухло. По глотку отвара каждому и на штурм! Бац, бац! По мордасам, по кумполу, хрясь слева, хрясь справа! И в дамках.

– Тим, ты меня порой просто убиваешь, – Боня в сердцах бросил вожжи. Люпа немедленно остановилась. – Убиваешь своей непосредственностью. Бац, хрясь! Колдовство протухло! Откуда ты знаешь? Со слов «пальцев»? Так они соврут – недорого возьмут. Может, у них одна только цель – стравить нас и ведьму. А самим под шумок удрать на край света. К свободе. Во-вторых: если волшба отшельника на тебя не подействовала, то не думай, что и Лурдины заклинания будут безвредными. Она профессионал, а не болотный самоучка! Есть разница, однако.

– Ладно, убедил, – Тим был огорчен словами Хозяйственного, потому что тот говорил правду. Мальчик попытался сменить неприятную тему:

– Боня, как нам с Шутом быть? Надо срочно его поиск организовывать, пока он не сдулся.

– Начинай, – Боня ткнул рукой в стену леса, – прямо сейчас. Когда всласть наищешься и сам заблудишься, тогда кричи погромче. Авось и смогу тебя найти.

– Нет, ну ты сразу… – замялся Тимыч. – Но делать все же что-то надо! Вдруг его волки погрызли? Которые резину едят.

Боня хмуро подергал вожжи, повозка тихонько поехала дальше.

– Тим, поверь – я тоже беспокоюсь за Шута. Но это не значит, что мы должны сутками бегать по лесной глухомани и аукать дурными голосами. Шут парень с головой, хотя и пустой… Насос у него с собой, еда и сон ему не требуются. Так что неизвестно, кто кого искать должен. Скорее, он нас, чем мы его. – Хозяйственный отмахнулся веточкой от мух. – Одно меня успокаивает, что взрывной волной Шута понесло как раз в сторону леса. В нужную сторону понесло. Думаю, скоро встретимся. Н-но! – Боня шлепнул Люпу веткой по хребту, – веселее, милая!

– Ладно, будем ждать, – философски заметил Тим и взялся за кубик.

Степь началась резко, словно лесную границу обозначили взмахом гигантской косы. Только что были вековые деревья, высокие, мрачные. И вдруг – ровная выжженная земля, лишь кое-где покрытая рыжей травой да чахлыми кустиками. Степь влево и вправо, до горизонта. А впереди – далекие сине-черные горы, неведомые, зловещие. Опасные.

– Крепко печет, – Тим из-под ладони посмотрел на бесцветное знойное небо, – попотеем сейчас. Как в твоей любимой парилке, – он пихнул Боню локтем.

– Да уж, – согласился Хозяйственный, ловко мастеря из полотенец что-то вроде тюрбанов. – Надевай давай, не то солнечный удар схлопочешь. Солнце вон какое! Совершенно невыносимое.

– Классно! – восхитился Тим, разглядывая себя в зеркальце. – Вылитый бедуин.

– Точно, бедуин, – согласился Боня, – от слова «беда». Поехали, бедаин.

Чтобы Люпе было легче идти по такой жаре, Тим и Боня слезли с повозки и шли рядом. Тимыч, скучая, посматривал по сторонам. Смотреть, собственно, было не на что. Земля, трава, жара. В общем, тоска.

– Хоть бы дождик пошел, – пожелал вслух Тим. – Жарко мне… Ух ты! Что это там?

Боня, услышав его, мельком взглянул на небо. Где-то далеко, рядом с горами, быстро набухала неприятного вида туча.

– Эге, Тимыч, ты не колдуешь случаем? – Хозяйственный перебросил на другое плечо кожаную сумку с Нигой. – Бросай такое желать. Гроза в степи очень и очень опасна, только ее нам не хватало!

Туча явно увеличивалась в размерах. Сейчас она горбатой черной лепешкой повисла в небе, закрыв собой вершины гор; внутри лепешки посверкивали тонкие молнии. Далекий пушечный грохот всколыхнул сухой воздух.

– Тьфу ты! Нажелал-таки. – Хозяйственный завертел головой. – Прятаться надо. В лес, что ли, вернуться? Пока не поздно.

– Боня, возле леса какие-то люди, – Тим ткнул пальцем назад, в сторону деревьев, – в доспехах. Охотники, да?

Хозяйственный пристально вгляделся в далекие муравьиные фигурки, выходившие из леса и растягивавшиеся цепочкой вдоль деревьев.

– Охотники, – Боня повернулся лицом к молниям. – За нашими головами. Это, Тим, отборная королевская пехота. Не думал я, что они сюда сунутся… Все, Тим, возврата нет. Идем на грозу.

Тимыч схватил Хозяйственного за пояс:

– Дай Нигу! Надо с ней посоветоваться.

Боня расстегнул сумку, протянул Тимке волшебную книгу. Тим пощекотал обложку ногтем:

– Нига, проснись. Да проснись же скорей!

Внутри книги зашуршало.

– Никогда… – зевнув, пролепетала Нига, – …я так часто… а-ах… не отключалась. В вашем мешке я как попугай под одеялом – все сплю и сплю. Разве так можно? Всю… а-ах… дорогу проспала.

– Нига! – Тимыч слегка потряс книгу. – Дело плохо. Сзади королевские стражники, впереди жуткая гроза. Нужна помощь.

– Ну-ка, подними меня повыше, – деловито приказала Нига, – надо оглядеться.

Тим вытянул руку с книгой вверх.

– И впрямь солдаты, – удивилась Нига. – Они за нами по пятам шли? Делать им нечего. Так-с, а что с этой стороны? – книжка замолчала. Видно, пыталась разобраться в чем-то, для нее непонятном.

– Чего? Чего там? Не тяни, – изнывая от нетерпения, Тим топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу. – Рука устала!

– Опускай, – разрешила Нига. – Значит, так. Никакая это не гроза. То есть не настоящая гроза, не природное явление, а обычная нормальная колдовская буря. Приграничная ловушка. Чтобы не шастал кто попало мимо Лурдиного замка. Если мы вернемся в лес, туча уползет обратно. Если нет, то сейчас такое будет! Ого какое будет! Мало не покажется.

– Ты меньше пугай, – остановил Боня книгу, – лучше посоветуй, как от бури уберечься. В лес мы вернуться не можем, сама понимаешь – загребут нас солдаты и повезут к Торсуну на свидание. Он нас ждет не дождется. Особенно тебя.

– Надеваем плащи, раскрываем зонтики и идем вперед, – сказала Нига.

– Вот так совет! – возмутился Хозяйственный. – Очень дельный, умный совет. Спасительный. Эхма! – он снял с головы полотенце, обмотал им Люпе морду: пока они совещались, туча затянула все небо. Толстенные молнии били в землю настолько близко, что волосы на голове вставали дыбом; воздух был пропитан электричеством. Грохочущая стена дождя и града надвигалась медленно, но неотвратимо – земля дрожала от ударов.

– Приплыли, – кисло произнес Боня, – размажет нас сейчас, как тараканов. Даже усов от меня не останется.

– Нига, – Тим быстро зашептал в обложку, – родненькая, спасай! Ты можешь, я знаю.

– Не могу, – отказалась Нига, – нельзя мне.

– Брось, – уговаривал ее Тимыч, – давай так. Я ничего у тебя не прошу, а ты для собственного удовольствия чуть-чуть попой. Как в доме у отшельника.

– Попеть? – Нига откашлялась. – Понимаешь, там случай был особенный. А сейчас… Подумаешь, дождик. Помочит и пройдет.

– Нигонька! – Тим сжал книжку так, что она ойкнула, – именно сейчас случай суперособенный! Мы вот-вот погибнуть можем. Никто тогда Олафа из плена не выручит, понимаешь, никто!

Нига без всяких предисловий пронзительно запела, перекрывая шум небесного водопада.

– Нашла время, – Боня покрутил пальцем у виска.

Тимыч, не обращая внимания на гром, внимательно вслушивался в песенку: короткая труднопроизносимая фраза все время повторялась в ней немузыкальным припевом. Зажмурив глаза от напряжения, Тим сосредоточился на словах. И пока они держались в памяти, громко их крикнул. Горячий ветер ударил его со всех сторон разом, яркий дневной свет мазнул по закрытым глазам.

– Мамочки, – донесся изумленный голос Бони, – Тимыч, ты только глянь, что делается! Ничего не понимаю.

Тим открыл глаза. Сверху, сквозь идеально круглую дыру в туче, светило солнце: друзья оказались в столбе солнечного света. Гроза яростно бушевала вокруг отряда, ветвистые молнии скользили по невидимым стенкам, сваркой высвечиваясь сквозь серое месиво дождя. И, что самое поразительное, было тихо. Ненормально тихо. Словно сверху опустился колпак из толстенного стекла – Тим слышал, как под Люпиными копытами похрустывает сухая трава.

– Твоя работа? – с подозрением спросил Боня, торопливо снимая с лошадиной морды полотенце.