Каскадер - Карела Мария. Страница 35

Существо сморщилось, словно обожгло язык, и мяукнуло:

– Мя-я-я-у!

– Кто ты?

– Все знают, кто опасен ночью, но никто не опасается днем. Кто на свете всех красивей? У кого самые пушистый хвост? – Болотно-зеленые глаза существа – весьма красивые – чуть сожмурились.

– У тебя? – попробовала вмешаться в монолог.

– Кто-то, кто считает себя умным, всегда не прав. Зато другой – сомневается и потому побеждает.

– Я часто сомневаюсь…

– Когда раскрывается бутон, рождается пчела.

– Я не понимаю…

Жабеныш широко распахнул глаза и, словно объясняя маленькому ребенку, сказал:

– Иногда нужно не понимать, а слушать. Пишог – заклинание, ты – человеческое существо, на тебя оно подействует. Ты начинаешь видеть то, чего не существует.

– Я под его действием?

– Мало кто умеет правильно бегать. И почти никто – в нужное время.

Существо вдруг сгруппировалось и прыгнуло, выкрикивая мне в лицо:

– Беги-и!!!

Перепугавшись и шарахнувшись в сторону, я и в самом деле понеслась по тропинке. Страшно мне не было, скорее присутствовало изумление и желание понять, что происходит. И кто это странное существо.

Бежала я довольно долго, пока не заметила странную вещь – тропинка все так же шла сквозь еловый лес. Сухой, пахнущий хвоей, заваленный иголками и шишками, тропинку пересекали бугристые массивные корни, все выглядело вполне натурально… Но мои кроссовки – несмотря на платформу! – почему-то промокли насквозь, а под ногами ощутимо хлюпало.

Ты начинаешь видеть то, чего не существует, теряешь ориентацию в пространстве.

Я встала на колени, не обращая внимания на мгновенно намокшие джинсы, закрыла глаза и стала ощупывать землю вокруг себя руками. Не верилось, но никакой тропинки не было – я нащупала лишь мокрую траву, больно порезала ладонь, и убедилась, что никаких елок нет, хотя мое зрение и обоняние четко показывали обратное. Тропинка, которую я видела, вела вперед, явно прямо в болото. Повернувшись назад, я пошла обратно, туда, откуда вернулась, но уже через несколько шагов провалилась в воду по щиколотку.

Тут-то мне и стало страшно. Куда бы я ни пошла – обманчивое пространство заведет меня лишь глубже в болото. Но и оставаться на месте мне не хотелось – леший знает, где я нахожусь, не дай дьявол, в этом болоте водится какая-нибудь дрянь вроде упырей. Разорвут меня на куски раньше, чем я что-нибудь пойму.

Делать было нечего, опустившись на колени, вновь закрыла глаза и поползла. Ощупывать дорогу руками было страшно и непривычно, пальцы все время натыкались на разные предметы, которые каждый раз едва не заставляли меня вскрикивать – например, скользкие от воды палки, – сердце замирало, уверенное, что я «ловко» прихватила гадюку.

Ползла я долго, не будучи уверена, что выбираюсь из болота, а не наоборот, захожу глубже. Впрочем, скоро стало посуше, и мне заметно полегчало. Открывать глаза все еще не решалась – сама не знаю почему.

– Все когда-то уходят. А чаще других уходят те, кого ты любишь.

Я вздрогнула, вцепившись руками в землю, словно это могло как-то спасти меня.

– Самое вкусное вино – то, которое пьешь на поминках. Пей, если не решаешься бежать, – голос затихал, словно существо удалялось от меня.

Все еще не открывая глаз, я встала и неуверенно, выставив руки вперед, пошла.

Споткнувшись обо что-то, я полетела на землю, больно ударившись локтем. Не удержавшись, я все же открыла глаза. Пенек. Около него островок голубеньких колокольчиков. Мои любимые цветы. С детства обожаю колокольчики и ромашки. Я огляделась. Место, в принципе, знакомое – полянка недалеко от нашего корпуса – вот тут слева должна быть тропинка, ведущая к Никольскому скиту.

Здесь растерзали Риту.

При этой мысли, словно сопровождая и поддерживая ее, раздался легкий тревожный перезвон.

Огляделась. Непонятно, откуда доносится звук.

Перезвон стал громче.

– Ты слышишь свою смерть, разве ты не поняла, человеческая девочка? – на пеньке, нагло щурясь, сидело все то же существо, смахивающее на мохнатую жабу.

Не верю в такую чушь.

– Здесь двое слышат смерть, – спокойно возразила я, выхватывая Виту. – Может, смерть пророчат кому-то другому?

Вогнав Виту в брюхо существу, я едва не выпустила рукоять, настолько сильным и… неаппетитным был поток энергии. Жабьи ножки дрыгнули и утихли. Навсегда.

– Никогда не предсказывай другому то, что он сможет обернуть против тебя, – довольно объявила я, озираясь. Пейзаж вокруг меня полностью поменялся, за исключением пенька и колокольчиков. Позади разрасталась осока и болиголов, а впереди, там, куда я двигалась и куда бы дошла, если б не споткнулась о пень – обрыв. Внизу – острые камни, заливаемые ленивыми волнами. Похоже, таинственный «пишог» мне больше не угрожает. Теперь можно попробовать выбраться отсюда.

Я пошла по краю – между обрывом и болотом. Обрыв исчез очень скоро, в отличие от болота, которое, похоже, закачиваться не собиралось, и даже понять не могу, как умудрилась живой и невредимой его миновать? Дуракам везет…

– Стой! – раздался вдруг грозный оклик. Я послушно остановилась. – Ты нарушила частную территорию! – Из болота ко мне направлялась велхва – по крайней мере, она была очень похожа на велхву. Куда более загорелая, чем пресловутая Дарья, она сжимала в руках почти такой же посох. Шикарная блестящая черная грива волос на спине, обманчиво хрупкая фигура, минимум одежды и презрительно-жестокое выражение лица.

– Простите, я не знала, что здесь частные владения.

– Незнание закона… Откуда я знаю, что ты не шпионишь?

– Я даже не знаю, где нахожусь, и буду очень благодарна, если вы покажете мне путь.

– Ты воин? – спросила вдруг велхва. – Я чувствую, ты воин. На твоих руках смерть.

– Да. И что в этом удивительного? На Валааме сейчас почти никого из людей кроме воинов нет.

– Почему?

– Как это «почему»?! Бои за обладание землей ведь идут!

– Правда? – велхва казалась искренне удивленной. – А я думала, они будут в следующем веке. Пойдем-ка со мной.

Мы шли по болоту, я старалась ступать точно по следам велхвы – провалиться мне совсем не улыбалось.

– Меня зовут Галина, – на ходу представилась велхва.

– А меня – Керен.

– Вот мы и пришли.

Домик у велхвы оказался весьма недурным – невысокий, приземистый, но зато крепенький и надежный. Усадив меня за стол, велхва налила чая и уселась напротив. Я принюхалась. От чая исходил вкусный аромат. Очень знакомый. Я довольно хмыкнула.

– Пей чай, очень вкусный, лешие мне травки собирали!

– Меня им сегодня уже напоили, – довольно заявила я. – Так что в этом нет необходимости.

Велхва заметно покраснела и, ни слова не говоря, сполоснула мою чашку и налила туда другого чая – тоже весьма ароматного, надо признать.

– Расскажи мне о боях.

Запивая чаем ватрушку с клюквой, предложенную мне Галиной – «своя клюковка, тут, у дома собирала», – я все ей рассказала, начиная с первого дня боев и заканчивая своим сегодняшним путешествием.

– Далеко же ты заползла, – с чуть заметной усмешкой сказала велхва, когда я замолкла. – Но это и к лучшему, а то я так бы ничего и не узнала. Пристал к тебе малый тинник – они часто на болотах водятся, заколдовывают людей, те и пропадают. Тебе повезло. Редко кто уходит от тинника живым, да еще и убивает его.

– А ты живешь здесь одна?

– Да, – велхва грустно кивнула. – Я дочь князя Венцеслава. Я сбежала от него двести лет назад, потому что он хотел выдать меня замуж за упыря. Велимиром его, кажется, кличут. Он, конечно, красив собой и умен, вот только жесток сверх меры, да и не люб мне. Отец разъярился, велел выбирать – или замужество или смерть. В том, что он убьет меня за непослушание, я не сомневалась – ведь он убил мою мать. И я убежала. Недалече, правда, но он не нашел.

– И ты все так и оставила?! – изумилась я.

– А что я могу сделать? Выступить против родного отца? Против его армии?