Аларика - Шнейдер Наталья "Емелюшка". Страница 2

— Что, неужели кто-то оказался настолько глуп, что нанял убийцу напрямую? Впрочем, после твоих палачей любой признается в убийстве собственной матери.

— Марионетка. Такой же, как и сам наемник. Но мы с тобой знаем, кто дергает за веревочки. Мне это надоело, Риа.

— Домыслы, — она безоблачно улыбнулась. — Просто домыслы — которые никому не интересны. Я невиновна.

— Домыслы короля весят не меньше закона. Если король тиран и самодур — а я именно таков. — Тарилл сделал шаг — женщина попятилась.

Не было ни повелительных жестов, ни напыщенных слов заклинания. Не разверзся воздух под ударами молний или вспышками огня. Просто женщина вдруг застыла и рухнула навзничь. Мертвая.

Король обернулся к страже.

— Найдите моего секретаря — отныне старшего советника. И кого-нибудь, кто уберет тело. Будут вопросы — ответите, что за измену в нашей стране всегда было только одно наказание. Хотя вряд ли они будут.

Один из охранявших зал церемонно кивнул и вышел. Второй остался, недвижно глядя в пространство — словно ничего не видел и не слышал.

2

Там, где я оказалась, была ночь. Густой лес, маленькая речушка на дне оврага. Ветер нес аромат цветущих яблонь. После затхлого смрада подземелья этот запах обрушился со всех сторон, и я на минуту разучилась дышать. А потом сползла в траву и заплакала. Остановиться не получалось. Я плакала, отстирывая одежду, отмываясь сама. Хотелось содрать кожу вместе с кровью и грязью, смыть воспоминания. Вода была теплой, словно парное молоко, и я долго не могла вылезти из этой маленькой речки, а потом плакала, свернувшись под деревом, до тех пор, пока усталость не взяла свое, и не пришел сон.

А во сне появилась та женщина, чей голос я слышала в темнице. Женщина в облачении придворного мага. «Найди вещь Хаоса. Странная болезнь, сгубившая короля — лишь уловка его боевого мага, который рвался к власти. Он и теперь правит — мечом и кровью. Неправда, что король погиб. Его еще можно вытащить из междумирья. Здесь еще остались верные люди, они помогут ему вернуть трон. Только найди посох, он откроет границу…» Кажется, я рассмеялась в ответ, прежде чем проснуться.

Нет, определенно рехнулась. Мания величия — так называли это книги.

Молодой государь умер год назад. И завещал правление боевому магу, потому что жениться и зачать потомков не успел. Были, правда, наследники из других ветвей рода, но они почему-то быстро отправились следом за королем. Бывают совпадения. В любом случае, мне совершенно наплевать, кто сидит на троне. Поговаривали, правление нынешнего государя нельзя назвать милосердным. Но до нашей деревни не было дела ни прежнему королю, ни этому. Пока не появились то ли грабители, то ли стража. Почему-то очень интересующиеся каким-то заговором. Именно в нашей волости. И я должна была о нем знать, так они говорили. Более того, в заговоре якобы была замешана моя семья — большей нелепицы и представить нельзя. А теперь снится какая-то тетка и заявляет, что я должна найти некую штуковину и посадить на престол законного короля. Великолепно. Пора идти и сдаваться в ближайшую лечебницу для душевнобольных. А интересно — где тут ближайшая, их всего-то две на всю страну…

Но почему политика?

Бред бредом, но на мне снова не было ни царапины. Конечно, вчера я залечила все, что могла — на то я и целитель. Но на все не хватило сил. И должны были остаться шрамы — потом бы пришлось их убирать, это нетрудно, но… не было. Ни намека на царапину, шрам или чего-то подобное.

Что же делать? Идти к людям не хотелось. Совсем. Сама мысль о том, чтобы оказаться среди людей — чужих людей, вызывала нечто, сродни панике. Вообще бы никого не видеть и не вспоминать ни о чем Будь сейчас конец лета, я бы просто осталась здесь, в лесу — в это время умереть от голода может только лентяй или дурак. Но весной, как сейчас — я знала с десяток съедобных трав и в несколько раз больше лекарственных, но толку с этого… я не козочка, на травке долго не протяну. И до грибов далековато. Разве что лягушек наловить… тоже не выход.

Я попыталась было взмолиться — боги не решают проблему за нас, но даровать разума найти выход в их силах — и осеклась на полуслове, вспомнив… Надсадный хрип рвущегося тела. Веревка, впивающаяся в ладони. Клинок, проходящий сквозь упругое сопротивление плоти…

Лазар — мой бог, покровитель дара целителей — не примет мою молитву. Ему угодно спасение жизни, а не отнятие ее, и никаких оправданий не существует. Теперь даже в храм не зайдешь, не попросишь для мамы покоя в посмертии. Хотя здесь-то можно и не просить — и без того…

Скольких я убила? Не помню — все было, как в кошмарном сне, когда убегаешь от неведомого страха, отбиваешься, и все кажется медленным-медленным, как будто прорываешься сквозь густую пелену… а проснувшись, не можешь ничего вспомнить — лишь отчетливое ощущение ужаса да бешено колотящееся сердце. Может, я все-таки проснусь?

Вот только чужой нож в бурых разводах был слишком тяжелым для сна. А еще рядом с ножом валялось три кошеля. Даже в самом кошмарном сне мне не пришло бы в голову обирать тела. А тут вот — додумалась. Как будто нашептал кто… может, и нашептал, та же странная женщина, что приходила во сне. Ведь это она открыла портал — я на такое не способна…

Если бы у человека была только душа, я бы осталась в этом лесу, под цветущей яблоней — и умерла. Куда-то идти, пытаться выжить — зачем? Но тело снова было здоровым, оно хотело жить, настойчиво требуя еды. Придется искать людей… Людей, пищу, какую-нибудь одежду — моя превратилась в живописные лохмотья — ночлег. Придется как-то жить. Понять, наконец, на каком я свете. Может быть, тогда станет ясно, что делать потом.

Если идти вниз по реке, как бы мала она ни была, рано или поздно набредешь на людей. Весь вопрос в том — когда. Устав пробираться по кустам, сдирая с лица мерзкие липкие нити паутины, я как раз собралась просто плюхнуться и отдохнуть, как лес закончился. Внезапно — ровной линией. Так бывает, когда его вырубают специально. А за полем в три перестрела стояли городские стены.

Я вздохнула — это было слишком. Либо мне несказанно везло, либо то, что я сочла бредом, было правдой. Оставался, правда, еще один вариант — что все происходящее было предсмертными видениями… тогда, наверное, могло быть и хуже. Лучше уж неведомый город, чем дыба.

Попасть за ворота оказалось неожиданно просто. Я боялась, что стража решит обыскать подозрительную оборванку. Боевой нож, кошелек с немаленькой суммой — и как объяснить, откуда это взялось, снова не угодив в застенок? Нет уж, только не все сначала. Лучше пусть убьют.

Стражники только скривились, глядя на меня:

— Подаянием живешь? — спросил один.

Я кивнула.

— И когда уже запретят такую шваль в город пускать, — сплюнул он.

— Не ворчи — вмешался второй, постарше, — А ты, девка, послушай моего совета. Рожа у тебя вроде симпатичная, фигурка тоже ничего. Хочешь, познакомлю с одной женщиной? Отмыть тебя, одеть — от желающих отбоя не будет. Денег заработаешь.

— Спасибо почтенный, — я опустила глаза долу. — Я подумаю.

— Ну, думай, — хмыкнул он. — Голод-то не тетка. Много вас таких из деревень приходит на заработки. Да только тут и своих работников хватает. А вот девки смазливые — в цене.

— Я подумаю, почтенный, — тихо повторила я. Только не закричать ему в лицо, что я лучше сдохну, чем позволю еще кому-то прикоснуться… еще хоть раз… хоть одному…

— Ладно, если что, приходи, сведу, с кем надо. Ничего с тебя за это не возьму. Дочка у меня твоих лет… вот и пожалел. Все лучше, чем с голода помирать.

Я кивнула и постаралась как можно быстрее убраться от ворот. Странные формы порой принимает жалость. Не думаю, что своей дочери он пожелал бы пойти по рукам. А незнакомой нищенке — предложил как благодеяние. Все, мол, лучше, чем голодать и побираться. Попробовал бы сам хоть раз, тогда бы и сравнивал.