Газета Завтра 214 (53 1998) - Газета Завтра. Страница 6

Но главное — отношения между США и Китаем в советское понимание “противостояния сверхдержав” никак не укладываются. У США и Китая колоссальное количество взаимных интересов стратегического характера. Почитайте хотя бы Бжезинского, его последние работы с новым градусом антироссийскости. И вы увидите, сколь комплиментарно отношение “ястребов” США к “дракону” Поднебесной империи. Конечно же: на карту поставлена власть над миром. Но китайцы готовы ждать тысячелетиями. И никто не убедит меня в том, что на первом этапе великого мирового противостояния китайцы не договорятся с США поделить мир. На двоих. В ожидании дальнейшего разворота событий…

Если бы Россия была субъектом и при этом не хотела вновь становиться сверхдержавой, то перед ней несколько вариантов политического поведения. Она могла бы играть на равновесие, мировое и евразийское, став чем-то вроде Британии. Она могла бы “доить двух маток” на манер Югославии 70-80-х годов XX века. Она могла бы собирать вокруг себя силы некрупных государств ради формирования третьей суперсилы мирового масштаба. Она могла бы еще очень и очень многое. Почти все — кроме следования отчаянной пьяной песенке: “Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться!” Вот этого делать нельзя, даже будучи “несверхдержавным субъектом”. А будучи “антрекотом”, таким образом вести себя может только предельный авантюрист, самоубийца и провокатор. Констатирую данное обстоятельство, выводя за скобки собственную уверенность в том, что Россия, к несчастью, имея рядом ислам, Китай и Европу (это как минимум!), не может быть субъектом, не становясь именно сверхдержавой. Понимаю уязвимость такой позиции и потому “агитирую” не за свою правду, а за хоть какой-то разум и здравый смысл. За выбор любой реальной геополитической парадигмы, не превращающей Отечество в “питательный продукт, сладостно бродящий в чьем-то сверхдержавном желудке”.

Засим, я вынужден описать, как разворачивается у нас на глазах смертельно опасная для страны псевдостратегия России как азиатского (теперь уже) антрекота.

Вступление России в АТЭС ставит вопрос об “антрекотизации” нашей бывшей суперимперии с предельной остротой. АТЭС — не детский садик: утром вошел, вечером вышел. Можно так войти, что вынесут вперед ногами, а то и скажут: “Кто сказал, что кто-то входил? Ошибочка вышла! Наверное, эта… как ее… куда-то еще входила… Там ее и ищите”. Однако, от шуток — к делу (хотя честно говоря, шутки здесь ни при чем). Государства, входящие в АТЭС — этот тихоокеанский экономический суперклуб финансовых суперхищников — имеют самый крупный экономический потенциал и дают половину объема мировой торговли (общий объем ВНП стран АТЭС оценивается в 16 трлн. долл.). Китай именно вокруг этого клуба строит свою ключевую суперигру. А почему бы нет? Ведь Восточная Азия продолжает оставаться зоной устойчивого промышленного роста, а слова “азиатское экономическое чудо” стали примелькавшейся банальностью.

Не беремся утверждать, что финансовый кризис, охвативший осенью прошлого года страны АТЭС, является делом рук именно североамериканских финансовых игроков. Вопрос этот сложный; похоже, есть и другие заинтересованные персоны. Важнее другое. Когда улеглись первые страсти, стало ясно, что кризис в который раз поставил перед странами региона вопрос о сомнительной ценности глобальной экономики и о небесспорности послушного следования стихии бесконтрольного рынка. Эту позицию заняли и наиболее активно защищают Индонезия, Южная Корея, Таиланд и Малайзия, премьер которой Махатхир Мохамад прямо заявил, что в нынешнем кризисе “повинен свободный рынок” и недобросовестные валютные операции американских спекулянтов. Чрезмерная ориентация на американский доллар также была одной из причин обвала валют стран региона.

И хотя североамериканцы — США, Мексика, Канада — на саммите АСЕАН всячески пропагандировали идею “открытости” экономик как рецепт от кризиса (а помощь МВФ дается только на этих условиях), похоже, что страны АТР решили идти другим путем, обсуждая среди прочих мер введение государственного регулирования курсов валют. И обратились за поддержкой — к Китаю, потому что это и есть его путь. Вот она — китайская карта в азиатской макроигре! С русским “антрекотом” в качестве прикупа?!

Китайский тип номенклатурного капитализма для тихоокеанских стран, при всей сложности их взаимоотношений, является естественной противоположностью американскому, поэтому всплеск антиамериканизма, порожденного финансовым кризисом, толкнул соседей именно к Пекину. Китай практически не пострадал от кризиса, закрыв свой неконвертируемый юань “противопожарным занавесом”, чтобы защититься от торговцев, набросившихся на другие валюты региона. И это тоже стало привлекательным моментом (помимо обещанной им финансовой помощи). Китай твердо ведет политику государственного регулирования рынка, что не мешает, а помогает ему набирать все больший потенциал. Китай имеет широкие экономические связи со странами АСЕАН, в том числе и через китайскую диаспору, что дает этим странам вполне обоснованную надежду на решение в связке с ним региональных проблем. Наконец, Китай определенно стал мировой финансовой державой, и даже США не могут произвести на него “наезд”, не подвергая себя опасности.

Таким образом, именно Китай, как ни странно, оказывается на острие взаимоотношений стран АСЕАН как с США, так и с “антрекотизируемой” Россией. О растущей финансовой мощи Китая сказано достаточно. Однако одним из главных показателей мировой субъектности государства (помимо сильной армии, веса на международной арене и т.д.) является ныне то, насколько оно в состоянии удовлетворить свои нужды в энергоносителях. Потребности китайской экономики только в нефтепродуктах ежегодно возрастают на 15-20%. Крупных ресурсов нефти в стране пока не обнаружено (надежды на запасы в Синцзяне не оправдались). То, как в этих условиях китайские нефтяные компании (разумеется, находящиеся под патронажем государства) обеспечивают энергетическое будущее своей страны — показывает действительные амбиции потенциального “союзника”.