Леонора - Феллоуз Кэтрин. Страница 18

Застав дома всю семью, Саймон как бы между прочим упомянул, что сопровождает на бега лорда Эверарда.

Когда Саймон ушел, Леонора не без сарказма выразила надежду, что лорд Эверард не втянет брата в компанию богатых повес.

– Для таких опасений нет ни малейших оснований! – воскликнул мистер Ревелл. – Лорд Эверард кажется мне вполне рассудительным человеком, и он знает, что Саймон не может позволить себе проводить время в развлечениях, доступных ему самому. Я доволен, что он пригласил его с собой.

Разумеется, мистера Ревелла не могло не радовать, что его наследник неожиданно оказался в такой изысканной компании. Будучи мудрым родителем, он избегал читать сыну нотации, понимая, что они наверняка останутся без внимания, тем не менее сильно тревожился за него. Лорд Эверард – человек благоразумный, хотя он, конечно, известный светский волокита. И уж наверняка он не посещает сомнительные заведения в районе оптового рынка «Спитлфилдз». И уж конечно, графа нельзя упрекнуть в пристрастии к азартным играм. Если проведенный с ним на бегах день заставит Саймона размышлять более здраво, он был бы только рад и благодарен графу.

Мистер Ревелл посмотрел на Леонору, которая была явно чем-то удручена. Вспомнив содержание ее письма, он пришел к выводу, что ее любовь подверглась какому-то испытанию. Однако граф казался ему способным самостоятельно решать свои проблемы, а вмешиваться в их отношения на правах родителя мистер Ревелл считал делом нецелесообразным.

Саймон ушел, громко хлопнув дверью, что нарушило его размышления.

Из уважения к лорду Эверарду Саймон отказался от пестрого шейного платка в пользу строгого галстука. Он то и дело поглядывал на часы. Саймон обрадовался, когда граф спустился к нему, прежде чем он успел ступить на первую ступеньку.

Как только они уселись в экипаж, Саймон сказал:

– У вас чертовски отличные лошади!

– Благодарю за комплимент. Я пытаюсь подобрать к ним такую же пару, но никак не могу найти нужных лошадей. Просто удивительно, насколько трудно найти настоящий черный цвет. А эти резвые лошадки! Могу дать вам попробовать управлять ими.

– Но вы даже не знаете, справлюсь ли я с ними!

– В этом я уже убедился, – улыбнулся граф. – Мой главный конюх как-то видел вас с парой лошадей, а его мнению я доверяю.

– У моего отца обычно были хорошие лошади. Охотничьи и верховые. Он сам выводил их много лет, хотя в наших краях подобное занятие редкость.

– Ваша сестра бесстрашная наездница, – заметил граф, ловко огибая тележку с товарами. – Надо сказать, ее серая кобыла довольно строптивого нрава!

– Леонора? Да, она ничего не боится, всегда чертовски здорово ездила на лошадях! Вот Мария – та в этом смысле трусиха.

– Сестры во многих отношениях не похожи друг на друга, – подтолкнул его к дальнейшему разговору граф.

– Согласен. Мария едва ли может постоять за себя. Хотя она настоящая красавица и невероятно добрая и милая.

– А Леонора? На мой взгляд, она весьма энергичная особа.

– Такая она и есть! Мама постоянно тревожится за нее. Ей никогда не выйти замуж, если она не научится следить за своим языком!

– Но мне кажется, у нее нет недостатка в поклонниках.

– Да, – согласился Саймон. – Она могла заполучить Финчли, этого богатейшего жениха, но внезапно отказала ему. Матушка очень расстроилась.

– Когда же это произошло?

– Да еще в прошлом году! Финчли чуть ли не каждый день появлялся у нас, и дело уже шло к логическому завершению.

– А потом?

– Потом что—то произошло… Ах, вспомнил! Это было в ту ночь, когда на нее напал разбойник! Она сказала, что Финчли сидел на своей лошади словно приклеенный, когда ей угрожала опасность. Во всяком случае, так она сказала маме.

– Она действительно подверглась опасности?

– Насколько я понял из ее рассказа, серьезной опасности не было, но она хотела сказать, что Финчли об этом не знал. Я так ничего и не понял, меня ведь там не было, но вы знаете, каковы женщины!

– А что на это сказала леди Констанс?

– Сказала, а какой был бы толк, если бы Финчли застрелили!

– Удивительно практичный взгляд на вещи, – заметил граф. – Что ж, возьмите вожжи! – Он передал поводья молодому человеку и, задумавшись, откинулся на спинку сиденья.

Он никак не мог найти причину для изменения настроения Леоноры. Тем не менее он был убежден, что произошло какое-то недоразумение, и поздравил себя с решением заняться ее братом.

Когда они приехали на ипподром, выяснилось, что Красный Герой бежит в третьем забеге. На протяжении первых пяти или шести восьмых мили он не производил впечатления, но Саймон, различая издали его рыжеватую масть, не сводил с него глаз. Вскоре лидеры гонки стали отставать, и Красный Герой ровной рысью пронесся мимо них и вместе с Азиатом вырвался вперед. Саймон подбадривал своего фаворита громкими криками, и мало-помалу Красный Герой набрал скорость и первым миновал финиш.

– Он победил! – ликовал Саймон. – Подождите, я найду Барни и Энгуса!

– Я и сам хочу видеть Барни. Вы останетесь на остальные заезды?

– Останусь, разумеется.

Они снова сделали ставки. И опять граф держался своей первоначальной ставки, и Саймон последовал его примеру, не желая произвести на него впечатление отчаянного игрока.

Он порадовался, что воздержался от более крупной ставки, когда лошадь, на которую они поставили, проиграла гонки, и граф заметил, что порой воздержание приносит свои плоды.

Возвращаясь с ипподрома, граф предложил подвезти Саймона к дому. Когда они подъехали к парадному подъезду, Саймон вдруг оробел. Если бы с ним был Барни или Энгус, он пригласил бы их пообедать, но другое дело – граф. И обычно несклонный к серьезным размышлениям, молодой человек подумал, что граф такой гость, о котором следовало бы предупредить мать заранее. Тогда он решил просто пригласить графа выпить бокал вина, к его удивлению, граф согласился.

Судя по голосам, доносившимся из гостиной, вся семья была в сборе, и, извинившись перед графом, Саймон поспешил спросить у матери, удобно ли пригласить графа к обеду.

Она заверила его, что будет только рада.

– Ведь здесь и мистер Рошфор! После обеда он собирается отвезти нас в театр.

Ободренный Саймон вернулся к графу:

– У нас Поль Рошфор. Матушка приглашает вас к обеду. Потом Поль повезет в театр матушку с сестрами.

Лорд Эверард извинился, что не одет к обеду, но Саймон успокоил его на этот счет, и граф любезно принял приглашение.

Он последовал за Саймоном в гостиную и увидел Леонору. Она еще не догадывалась о его присутствии. А когда леди Констанс пошла навстречу графу, он заметил, что Леонора бросила на него негодующий взгляд.

Ничего не подозревающая леди Констанс усадила их за столом рядом. Под шумок общего разговора Леонора процедила сквозь зубы:

– Могли бы меня от этого избавить!

– Вот еще! – Он усмехнулся. – Вы же сами сказали, что нам следует поддерживать хотя бы видимость вежливых отношений.

– Надеюсь, лорд Эверард, вы прекрасно провели день на скачках? – спросила леди Констанс.

– Замечательно, благодарю вас. – Граф улыбнулся мистеру Ревеллу: – Ваш сын ловко управляется с упряжкой, сэр.

– Да, он способный юноша, – кивнул мистер Ревелл. Саймон покраснел от удовольствия, и он добавил: – Пожалуй, чересчур горячий и нетерпеливый, но эти недостатки отлично излечивает время.

– Не знаю, на что вы надеетесь, втираясь в нашу семью, – прошептала Леонора.

– Ваша семья воспринимает меня по моим заслугам.

– Они не так хорошо знают вас, как я.

– А помимо известного нам с вами бесславного эпизода, что вы знаете обо мне такого, что неизвестно им?

– Я не желаю об этом говорить!

– Это проявление малодушия, – вздохнул граф. – Но вы все равно не посмеете меня оскорбить, поскольку эту эскападу ваша матушка не одобрит.

Леонору смутила неожиданная теплота его интонаций, и если бы они были наедине, она поддалась бы своему настроению и расплакалась бы у него на плече. А так она промолчала, а через минуту леди Констанс снова привлекла их внимание.