Пират и язычница - Хенли Вирджиния. Страница 8
– Верно, дорогая. Для таких вещей ты не годишься, – вздохнула тетка. – Что говорить, ведь ты ни разу веера в руках не держала. Веер – самое главное орудие флирта! Опытная кокетка может так много сказать с его помощью о своих чувствах! Ты даже одеться как следует не умеешь, а ходить в туфельках на высоких каблуках для тебя хуже пытки! Бьюсь об заклад, ты и за тысячу фунтов не сумела бы жеманно хихикнуть! Нет, любовницы из тебя не выйдет, и ни одному респектабельному джентльмену в голову не придет предложить руку и сердце такому чучелу!
Кэт оскорбленно выпрямилась. Если как следует захотеть, она любого обведет вокруг пальца и заставит сделать предложение! Но девушка тут же рассмеялась, поняв, что тетка намеренно подшучивает над ней, чтобы вынудить согласиться.
– Все равно другого выхода нет, так ведь? И как ни противна мне сама мысль о подобных похождениях, вы, кажется, правы. Придется вызубрить все трюки и уловки, помогающие выглядеть истинной леди! Не волнуйтесь, я прекрасная ученица. Позвольте показать…
Схватив веер слоновой кости, девушка кокетливо им взмахнула, состроила глазки и чуть хрипловатым грудным голосом томно протянула:
– Сознаюсь, меня особенно привлекают богатые джентльмены!
– О, дорогая, когда ты научилась так ловко подражать мне?
– Я просто очарована вами! В ваших устах каждое слово звучит восхитительно двусмысленно, даже если речь идет о клубнике!
Лил восторженно рассмеялась, но, тут же став серьезной, заметила:
– Мы продадим его лошадей и экипаж, чтобы заплатить за похороны, а на то, что останется, купим тебе несколько модных туалетов. Ну а пока я одолжу тебе все, что понадобится.
– Вряд ли стоит выбрасывать деньги на одежду, – с сомнением произнесла Кэт.
– Это не пустые траты, Саммер! Мухи летят на мед, сама знаешь! Если хочешь изловить пташку, расставь сначала сети! Ложись-ка ты спать. Завтра днем поедем в театр, там дают пьесу о горничной, которая разыгрывала титулованную даму и сумела поймать графа! Надеюсь, ты извлечешь пользу из этого урока! Ну а вечером отправимся на бал к леди Шроузбери. Держи рот на замке, а глаза и уши открытыми – и сразу поймешь, как следует вести себя в обществе. Остальное зависит от тебя. Знаю, тебе не терпится вернуться домой и, вероятно, в Корнуолле у тебя куда больше возможностей выйти замуж, чем в Лондоне. Придворные слишком избалованы и пресыщены доступными женщинами, а кроме того, чересчур опытны, чтобы не разгадать почти каждую уловку в нашем обширном репертуаре.
– Доброй ночи, Лил. Поверьте, я крайне благодарна за помощь и советы. Должна сознаться в своем прискорбном невежестве.
– Начнем с того, дорогая, что с завтрашнего дня ты забудешь об этой дурацкой кличке Кэт. Саммер – прекрасное имя, именно то, которое привлечет внимание любого мужчины!
Саммер легла в постель, открыла маленькую книгу, оставленную отцом, и принялась перелистывать страницы, не совсем понимая, что означают все эти знакомые названия. И тут ее неожиданно осенило. Стоило лишь дойти до слов «Лизед-пойнт» и даты, как к горлу подкатила омерзительная тошнота. Один из тех кошмаров, которые она так старалась стереть из памяти… но вот они, ужасающие доказательства, строчка за строчкой!
Помнится, несколько лет назад она следила за отцом. Тот уехал из дому среди ночи, и девушке очень хотелось узнать, что выгнало его на улицу в такой час, да еще во время шторма. Вскоре они оказались в Лизед-пойнт, где огни прибрежного маяка предупреждали моряков о предательских рифах. Но сильный юго-восточный ветер обычно выбрасывал суда на берег, и Саммер с отвращением увидела, что отец присоединился к мародерам, грабившим потерпевших кораблекрушение. Они потушили горевший на вершине холма фонарь, чтобы завлечь ничего не подозревавших бедняг в ловушку.
Девушка отбросила книгу в сторону и зажмурилась. В ушах все еще звучали вопли утопающих. Огромное судно переломило пополам, как щепку, и бросило на острые камни. Когда рассвело и буря утихла, Саммер долго глядела с высокого обрыва на утопленников, застывших в неестественных позах. Отец перед смертью сказал не «шалаш», а «шантаж». Хотел, чтобы эта книга послужила орудием вымогательства! Видимо, немало известных и уважаемых семейств готовы платить денежки за то, чтобы правда не выплыла на свет Божий! Неужели среди тех негодяев были и так называемые порядочные джентльмены? Словно она собирается наживаться на чужом несчастье!
Воистину, все мужчины – воплощение зла и порока!
В девушке внезапно вспыхнуло неукротимое желание сквитаться с этими гнусными тварями! Она примет предложение Лил и вытянет деньги из жирного богатого олуха! Ей до смерти надоело быть жертвой! Саммер сделает все, чтобы на этот раз на ее месте очутился какой-нибудь мужчина!
Глава 4
– Довериться женщине? Да я скорее добровольно отдам душу дьяволу! На свет еще не родилась такая, на которую можно было бы положиться! – пренебрежительно заметил Рурк Хелфорд, разворачивая веером сданные ему карты.
– Ты прав, подобные создания встречаются реже, чем золотые слитки на лондонских мостовых, – цинично усмехнулся Карл Стюарт.
Не далее чем пять минут назад Бакингем не преминул сообщить Рурку, что своими глазами видел, как его любовница заигрывает с герцогом Йорком. Бакингем говорил громко, не заботясь о том, что его могут услышать остальные приглашенные. Сегодня здесь присутствовал цвет столичного бомонда. В гостиной королевы шла азартная карточная игра, и на столиках громоздились груды золотых монет. Покои Екатерины Португальской с некоторых пор стали весьма оживленным местом собраний, поскольку Карл II предпочитал проводить здесь вечера. Он делал все возможное, чтобы выглядеть в глазах света примерным супругом, и, вероятно, преуспел бы в этом, если бы не пресловутое яблоко раздора, а именно – его давнишняя пассия и официальная фаворитка Барбара Палмер.
Карл слегка повернул голову и посмотрел на Барбару, сидевшую в другом конце комнаты. Та вопросительно подняла брови, но король лишь многозначительно подмигнул и, вновь обернувшись к партнерам, пожал плечами. Барбара, бесспорно, прелестна, и ее пышная красота до сих пор неотразимо влечет его. Как можно устоять перед видом этих волос цвета красного дерева, рассыпавшихся по подушкам! А изумительные спелые груди, едва умещавшиеся в огромные мужские ладони! Если бы только ко всем своим внешним достоинствам она обладала и душевными… было бы воистину прекрасно, когда бы ее вспыльчивость уравновешивалась большей покорностью, властность – уступчивостью, эксцентричность – благоразумием, а требовательность – верностью.
Лорд Хелфорд изо всех сил старался сохранять спокойствие. И хотя лицо его при этом оставалось невозмутимо-равнодушным, в душе кипел гнев на Бакингема. Он всегда терпеть не мог этого выскочку, но ничего не поделаешь, приходилось приветливо улыбаться – такие враги опасны. Что же до Энн Эшли, очередной любовницы Рурка… Бакингем, вероятно, не солгал, и эта потаскуха действительно вешалась на шею брату короля, Джеймсу. Разумеется, Хелфорд известил ее, что скоро отправляется в Корнуолл, но, черт возьми, негодница могла хотя бы дождаться, пока постель остынет, прежде чем искать ему замену! Правда, Энн просила Рурка взять ее с собой и даже лепетала что-то о женитьбе. Его твердый и решительный отказ, по всей видимости, и стал причиной столь откровенного флирта с герцогом. Но Хелфорд ни о чем не жалел. Уж у него хватит здравого смысла, чтобы не жениться на собственной любовнице! Ах, у всех женщин на уме одно: продаться тому, кто больше даст.
Рурк неожиданно вспомнил свою первую содержанку. Трудно поверить, каким он был тогда наивным простаком, но она ловко забросила приманку, и Рурк попался, словно форель на крючок. Больше года эта тварь тянула из него деньги, утверждая, что именно он – отец рожденного ею ребенка, пока приятель Хелфорда Сандвич, не напившись до беспамятства, признался, что обрюхатил девчонку, прежде чем передать ее Рурку. Что же, он прекрасно усвоил урок. В первый и последний раз позволил женщине одурачить себя!