Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева - Карышев Валерий Михайлович. Страница 69

Один из парней молча подошел к столику и достал видеокассету, вставил ее в прорезь видеомагнитофона и нажал на кнопку на пульте. Тут же телевизор включился.

На экране телевизора появилась фигура официантки Веры Нефедовой. Внизу экрана дата. Стоп! Вера стояла напротив кафе «Ласточка». Снимали ее, когда она еще была жива, и снимала ее братва.

– Я, Вера Нефедова, хочу сделать заявление, что подозреваемый в убийстве Михаила Кузьмина Валентин Сушков никакого отношения к этому убийству не имеет. Он не убивал Кузьмина, так как в кафе находился еще мужчина. – Тут неожиданно парень нажал на кнопку и перемотал пленку вперед. Стало ясно, что эта запись – признание Веры – сделана братвой. И Вера назвала того незнакомца, который находился в баре. Но по каким-то причинам они не хотели, чтобы я знал его имя.

Парень остановил запись. Экран телевизора погас.

– Как видите, никаких подозрений, что Валя завалил Кузю, у нас нет, – сказал Анатолий Иванович. – А почему вы не пьете кофе? – Он улыбнулся. – Боитесь, что мы вас отравим?

Я пожал плечами.

– Да как-то не хочется.

– Или в Госдуме кофе напились?

Я кивнул головой. Значит, и про Госдуму они уже все знают.

– Глупо Валентину искать защиту у каких-то депутатов, – сказал Анатолий Иванович. – Все равно они ничего сделать не могут. Мы музыку заказываем. Ну как, он оклемался после того, как с братвой влегкую помахался? Так вы передайте ему, что это только начало. – Анатолий Иванович явно намекал на инцидент с избиением Валентина.

– Я все понял, Анатолий Иванович, – сказал я.

– Так вот, как вы видите, косяки и предъявы по смерти Кузи с Валентина сняты. У нас нет к нему никаких претензий. Но у нас остались к нему другие претензии – финансовые, – сказал Анатолий Иванович. – Поэтому мы хотели бы, чтобы Валя принял решение. Бабульки нужно возвращать.

Я понимающе кивнул головой.

– Наверное, Валя думает, что шибко умным стал, банкиром крутым заделался! Но это не так. У Валентина очень много долгов перед серьезными людьми. Это очень серьезные деньги. Поэтому пусть он изыщет пути, как лавэ вернуть, потому что никто из этих серьезных людей, – Анатолий Иванович усмехнулся, – не верит в этот бред про ГКО, что деньги пропали. Так и передай ему, – он обратился ко мне уже на «ты». – Если все сложится нормально и он пришлет нам бабки, то скоро выйдет на свободу полностью амнистированным, – он кивнул на кассету, – с помощью кассет, с помощью других доказательств. Никаких косяков на него не будет. Выйдет чистым как стеклышко. Никто его пальцем не тронет… А если Валентин изберет другой путь в своей жизни – тогда суровая статья, суровый суд, суровая зона, в которой не каждый может выжить, – Анатолий Иванович взглянул на парней, стоящих рядом. – А теперь у меня времени больше нет. Сейчас мои ребята проводят вас к Паше, вы пообщаетесь с ним чуть-чуть, а потом поедете. А Паша пока погостит у нас. Собственно, он у нас в гостях сугубо добровольно, ехать никуда не собирается, ему тут очень хорошо. Так когда вы мне дадите ответ?

– Я надеюсь, что завтра попаду в тюрьму, – ответил я.

– Прекрасно. Значит, вы, как обычно, с утра к нему приедете?

– Я постараюсь.

– Маркел, – обратился к парню Анатолий Иванович, – встретишься с адвокатом после тюрьмы и получишь у него ответ.

Маркел кивнул головой.

– Да, и еще. Вас иногда будут водить наши ребята на черном «Чероки», вы уже, наверное, знаете эту машину?

Я кивнул головой.

– Это в порядке безопасности, вашей охраны, не более того. Я еще раз подчеркиваю, – сказал Анатолий Иванович, – никаких планов силового воздействия в отношении вас мы пока, – он сделал паузу, – не имеем. Пока вы все делаете правильно. Хотя, – добавил он, – у вас были некоторые неправильные формы самодеятельности в отношении этого уголовного дела. Но, в конце концов, вы ничего не знали про нас, поэтому мы вам тут амнистию даем, – улыбнулся он.

«Ничего себе, – подумал я, – это получается, что теперь я должен всю свою адвокатскую тактику и стратегию с ним согласовывать, что ли? Как ему будет угодно? Да, попал я в передрягу!»

Потом Анатолий Иванович протянул мне руку и, попрощавшись, вышел. Маркел подошел ко мне и сказал:

– Ну что, пойдем, провожу к Паше.

– Пойдем, – я поднялся.

Я хотел уже выйти из двери, как Маркел остановил меня:

– А куртку не наденешь?

– Надену. – Я взял куртку и вышел из коттеджа. Мы обогнули здание. Теперь я полностью разглядел коттедж. Он был трехэтажным. Вероятно, два уходило под землю. За коттеджем стояла деревянная избушка. Это была баня. К избушке примыкало помещение, стены которого были сделаны из металлопластиковых стеклопакетов, на дне виднелась голубая вода. Это был закрытый бассейн. Рядом с избушкой проходила дорожка, которая вела к небольшому двухэтажному красному зданию значительно меньшего размера, чем коттедж, но чем-то его напоминающему. Рамы этого здания были сделаны из евростекол с решетками черного цвета. Это был гостевой домик.

Мы подошли к дому. Маркел набрал код. Дверь открылась. Мы вошли в помещение. Навстречу нам поднялся из-за журнального столика здоровый парень, еще больше Маркела.

– Проводи его к адвокату, пускай минут десять поговорят. Потом я его провожу, – сказал Маркел. Парень кивнул головой. Маркел остался у двери.

Мы с парнем стали подниматься на второй этаж. Там мы прошли по небольшому коридорчику. В него выходило несколько дверей. Вероятно, это были гостевые комнаты. Подойдя к одной из дверей, парень вставил ключ в скважину и открыл замок, кивнув мне головой. Я вошел в комнату.

Большая просторная комната со светлыми обоями. В углу – диван-кровать, стол с телевизором. На кровати лежал Паша. Он увидел меня, заулыбался, подбежал ко мне и обнял.

– Привет! Как я рад тебя видеть! – сказал Паша. Я показал взглядом на потолок. Паша кивнул головой, дав понять, что тут все прослушивается.

– Ты уж извини, – сказал Паша, – что я тебя подставил, но выхода другого не было. Сам понимаешь, я звонил тебе и говорил все не по своей воле…

– Конечно, – сказал я. – Мне бы следовало обо всем догадаться.

– Ты же прекрасно понимаешь, что эти люди просто так от нас не отвяжутся. И даже если бы я тебе не позвонил, все равно бы твоя встреча с ними состоялась.

– Да, конечно. А как ты сам? – перебил я его.

– Все в порядке, все абсолютно нормально. Никаких силовых воздействий, – стал говорить Паша. – Наоборот – банька, девчонки. Меня хорошо кормят, так что отношение вполне дружеское.

– А почему они тебя держат?

– Ну, тут наши, банковские дела, – сказал Паша. – Знаешь, что я хочу тебе сказать? Ты меня извини, что так получилось, что ты влез в это дело. Я, честно говоря, если бы знал, что так получится, не только тебе, но и себе не посоветовал бы заняться этим делом.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь!

– В общем, – продолжил Паша, – Валентин должен большие деньги, очень большие деньги – сто миллионов долларов. Там серьезные люди стоят, никто не верит в его легенду, что эти деньги он якобы в ГКО вложил, а ГКО рухнули. Нет, конечно, кто-то верит, но в основном… Теперь они все скооперировались и пошли под крышу Анатолия Ивановича.

– Анатолия Ивановича? – переспросил я.

– Да, законника. Ты знаешь, передай ему, что пусть он вернет, знаешь в какой пропорции? – Паша наклонился к моему уху и прошептал: – Восемьдесят к двадцати. Двадцать пусть себе оставит, а восемьдесят отдаст. Поверь мне, двадцать процентов – тоже большая сумма. И тогда все будет нормально.

– А пока он будет думать, ты будешь в заложниках находиться? – спросил я.

Паша пожал плечами.

– Паша, с тобой точно все в порядке? – еще раз спросил я. – Может, они тебе что-то вкололи?

– Нет, что ты! – сказал Паша. – Все в полном порядке! Прекрасное питание, секс-обслуживание. Ты Тамару видел?

– Какую? Которая меня привезла?

– Да, ту самую.

– Кто это такая?

– Самая дорогая путанка Москвы.