Рабы свободы - Вольнов Сергей. Страница 10

Ход операции проработан детально? – интересуюсь. – Я хочу ознакомиться с материалами. – Требую у коллеги информационного допинга; одновременно облачаюсь в «шкуры» современного мужика-добытчика. Мысленно добавляю: «Чтобы внести коррективы!» Переодевание маскирует попутные манипуляции с браслетами терминала, опоясывающими моё левое предплечье.

Пожалуйста. Полные списки служащих банка включительно. – Капитан даже разулыбался, ужасно довольный собственной компетентностью.

Между прочим, меня зовут Анатолий, – протягивая руку для рукопожатия, говорю этому молодому блондинчику, мне симпатизирующему. Непонятно почему. Ещё не знает, бедняга, каким гнусным типом я могу быть... по обстоятельствам.

Алексей Пасторович, – продолжает капитан улыбаться во все тридцать два, – старший менеджер локального представительства. Для друзей Алекс...

Кожа его ладони оказывается по-женски мягкой и нежной. Нервные пальцы вибрируют в моей хватке.

– Тогда уж лучше Алёша, – невольно улыбаюсь тоже. Если обстоятельства позволяют, я могу быть сплошным обаянием. – Списки попозже. Сейчас меня печёт вот что...

На ясноглазом розовощёком личике полномочного представителя ПРЕС-Службы в мире Београд (Герцеговина III, звёздное скопление Адриатика) написано исключительное внимание.

– В последние несколько суток внутренние инфосферы обоих банков больше ничего подозрительного не вытворили?

???

– Например, сбои в надёжных программах, тех, что отродясь не подводили пользователей. Или нарушения устоявшегося режима работы. В реальном времени, я подразумеваю.

Судя по тому, что капитан пусть на секунду, но всё же призадумался, никаких явных катастроф здесь пока ещё не приключилось. Сразу бы выпалил, случись что экстраординарное. Но катастрофа уже рядом, прямо по курсу, приближается на полном вперёд. Судя по дальнейшим словам капитана, интуиция моя чует след, и ЯМА подобралась гораздо ближе, чем даже мне подозревалось всего минуту назад.

Да! Закрылись они сегодня раньше обычного. Филиал «Альта-Банка» на полчаса, а филиал Имперского и того больше, почти на час. Мотивировалось это необходимостью проверить базовые файлы адресности. Бригады системных про-граммеров прибыли по вызовам, были впущены в здания... В группах есть наши люди. До сих пор никакой информации от них не поступало. В общее для обоих филиалов здание никого больше не впускают. Второй час сидят взаперти. А через... – «Алёша Попович» сверяется с часовым циферблатом на табло универметра, – девяносто две минуты абонентский доступ к счетам фиктивного фонда будет удалён, и ни единый член семьи погранич...

Вот с чего надо было начинать, чёрт побери! А то заладили – плановая проверка, основания, подозрения...

Эх, если бы корень проблемы тянулся только в этот бутафорский фонд...

Виноват! – искренне расстраивается капитан. Супер-лей Снежный Дед натужно сопит, но по-прежнему безмолвствует, как пленный инсургент.

Сектанты, похоже, – резюмирую я вслух. – Судя по всему. Вовремя ваше представительство Яму за край ухватило. Филиал не центральный офис, конечно, но и его резервов хватит, чтобы тысячи грязных дармоедов получили финансы для...

Ещё не ухватило, – перебивает наглый Моцарт. – Прорвёмся, тогда схватим боевиков с поличным. Сейчас производится скрытое оцепление здания...

Ещё бы оно не производилось! – рявкаю. – Ямы вот-вот огребут большой куш, а наши агенты в этом мерзопакостном Боеграде кофеёк попива...

Мы не пьём кофе! – взрывается суперлей Драгоманович, не сдержавшись. – В БЕОграде предпочитают травяной чай!

Вот именно, чаи гоняете, травкой балуетесь. – В лучших традициях Гнусного Типа продолжаю обличающе выступать. – Пока у вас под самыми носами шастают операнты самой жуткой за всю историю человечества тоталитарной организации! Как вы можете это объяснить, капитан Пасторович?!

Паркуемся в квартале от здания банков, – арктическим тоном изрекает капитан. – Ближе не стоит.

Он начинает во мне разочаровываться, похоже. Наконец-то!

– Приземлись в двух, – командует Моцарт. – Мы с... Илиёй высадимся подальше.

Капитан всё-таки смотрит на меня, ожидая подтверждения. Киваю: согласен, мол, подальше. И постфактум информирую:

Предварительный план операции из вашего компа я уже качаю в свою персоналку. Ознакомлюсь в пути. До высадки минуты две?

Полторы. – Поправляет капитан, вглядываясь в лобовой сегмент обзорного колпака (и что он там разглядит, в сплошной пелене-то?!). Переводит взгляд на меня, осматривает и мороженым, как забортная среда (насмотрелся!), голосом интересуется: – Оружие дать?

Молча головой верчу и похлопываю себя по карману. Жесты содержательнее любого словесного ответа. А стреляет моё маленькое да удаленькое «оружие» вообще без слов. Даже без хлопков.

– Ясно. И причиндалы вам не нужны?

– От причиндалов не откажусь, понятное дело! Насупленный, аки пещерный предок человека, Моцарт извлекает откуда-то атташе-кейс солидных габаритов. Наверняка маскировочный футляр стандартного джентльменского набора пресс-оперативника. Плюс всеволновой ретранслятор, который ВНУТРИ может подсобить моему личному терминалу, усиливая мощность канала соединения.

Молча, без торжественных гимнов и пафосных спичей вручив кейс мне, разобиженный «полковник» продолжает фокусничать. Как бы из ничего материализуются два «замутни-теля», – так мы зовём проекторы личин. С виду – вещичка вполне безобидная. Такой себе пенальчик для самописки. Но в деле полезная не меньше, чем боевой лучемёт.

Один аппарат Моцарт суёт во внутренний карман своего расфуфыренного костюмчика, другой презентует мне. Ладно, возьму второй про запас, на всякий случай. Моцарт в своём классическом репертуаре: можно подумать, он забыл, что урождённая физиономия Анатолия Григорьева далеко не такая круглая, широкая и мрачная, как у мордастого «Илии Перстынова». Если у меня такая ряха, значит, в кармашке припрятан включённый замутнитель...

Баг, будто специально, в этот миг сбрасывает горизонтальную скорость и снижается вертикально. Ощутимый толчок – приехали. Остаётся лишь оснаститься причиндалами, открыть люк – и полный вперёд с бравурной песней...

Ни пуха ни пера всем нам. З-задавим нелюдей! – рявкаю девиз ПРЕС-Са, перед тем как нырнуть в негостеприимную утробу вьюги.

Ко всем чертям! – несётся мне вслед хоровой посыл. – Дави-ить!

Человеку в полном зимнем обмундировании куда проще противостоять норовистому характеру здешнего климата. Браво бороздя хорошо экипированными ногами снежный покров полуметровой толщины, топаю вдоль глухой стены какого-то дома, едва различимой слева. В мои уши, прикрытые опущенными «ушами» странной меховой шапки, вставлены саунд-капсулы; мой терминал торопливо бормочет, излагая намётки диспозиции и варианты возможного развития событий.

На подходе к перекрёстку меня обгоняет облепленный снежной пакостью Моцарт. Ну до чего ж знакомое зрелище, ч-чёрт! Планида у меня, похоже, такая безрадостная: как с Моцартом на дело – так в снегу барахтаться... Напарничек, блин, машет конечностью в сторону приземистого сооружения, наискосок через улицу, дальше по тротуару.

Похож заваленный снегом домишко на длинный курган, насыпанный поверх захоронения воинов какого-нибудь допотопного племени... Объект, значит. Там, внутри, ОНИ и засели кублом семейственным, уроды гряз-зные... ну ничего, ничего, я вам сейчас устрою братскую могилку, по высшему разряду, уж расстараюсь...

НЕНАВИЖУ СЕКТУ!!!

Заходим с торца, блин, – забубнил противный голос в моём левом ухе. – Туда уже подтянулись ребята из группы поддержки. Мы тоже маскарад врубим, сугробами станем и потихоньку доползём.

Глупо! – отвечаю, подогнув гибкий держатель микрофона к губам. – Ямы нас по неестественно движущимся абрисам сугробов засекут. Какого хрена прятаться? Там внутри уже нет людей, заложников спасать не надо.

Ветер нестройно воет на все лады, как сводный хор армады грешников в пекле. Надеюсь, этот чернявый красавец меня таки услыхал сквозь пьяные завывания.